Исходники/День 6/ Томск. 27 декабря/ Побег/ файл 60001
Вечером Сибирский выбрался из больницы. Денис выяснил, где была его одежда. Беспрепятственно проник в гардероб. Натянул шапочку поглубже, чтобы повязку не было видно и ушел через парадный вход. Медсестра, которую он уговорил не ставить обезболивающее, предупредила, что «поплохеет» совсем скоро и положила на тумбочку парацетамол. Выйдя на свежий воздух, Сибирский устремился к одинокому постукивающему колесами красному старому трамваю и успел заскочить в закрывающуюся дверь. Стекла были полностью заснежены и пейзаж просматривался только через стекло водителя. Ветер гонял поземку по путям, а мороз создавал туман, в котором не мудрено заблудиться. Но трамвай идет лишь туда, где проложен путь.
Денис выбрал сиденье, под которым располагалась печка. Съежился, закупорился и погрузился в раздумья. Мозг гонял мысли словно мячи по полю без ворот. Куда бить было не понятно. Ввязываться в расследование было жутко глупо, но интересно. Беспокоила другая мысль. Что это? Бахвальство? Чувство вины? Зависимость? Побег от невесты? Конечно, какой журналист без толики тщеславия, но это был не основной грех Сибирского. Он мечтал о премиях, славе, но все же работал за кадром. В экран его Эго не просилось. Конечно, если он раскроет это дело, то на пару лет станет завсегдатаем ток-шоу. Это расширит бизнес-кейс и в несколько раз увеличит благосостояние, но это была побочная выгода. Чувство вины подталкивало к действию гораздо больше перспективы быть узнанным на улице. Каждое убийство, связанное с супружескими конфликтами, фрустрировало его и мыслями возвращала в день смерти мамы. Рана не зажила и спустя 20 лет. И новый труп напоминал, что ничего вернуть уже нельзя. Мертвые не воскреснут. «Возможно, у нас с убийцей один мотив — предотвратить чью-то боль?» — Сибирский мысленно хихикнул. «А может вообще все дело в Ольге, бегу по лезвию бритвы лишь бы свадебный ошейник не надевать».
Пересев на троллейбус, журналист добрался до университетской рощи. На остановке он купил воду и съел таблетку обезболивающего. Головокружение уже подступало, и он ощущал пульсацию в теменной области. Сибирский ускорился и вошел на территорию ТГУ. Чтобы переждать приступ дурноты он уселся на лавочку, но так что его задница лишь слегка касалась сидения, а основная нагрузка пришлась на спину. Перед ним тусклым ночным светом заиграли новогодние гирлянды. Зимняя сказка, в которой главный корпус Университета был волшебным замком мудрецов.
Белоснежное как зефир здание подсвечивалось желтыми фонарями. По центру над тремя коричневыми арочными дверьми горели три полукруглых окна актового зала. Там вручали дипломы и устраивали в основном музыкальные концерты. Эти окна были разделены 6 колоннами, на которых стоял прямоугольник с большими буквами: «УНИВЕРСИТЕТ». Он и был университетом, рядом справа в полукилометре располагался Медицинский Институт и ТУСУР, влево, если забраться в гору — корпуса Политеха. Где-то в недрах города затерялись еще 2 ВУЗа и куча филиалов московских и питерских учебных заведений. Каждый пятый житель — студент. Но «университет», само слово в Томске обозначало именно ТГУ — государственный классический университет. Денис почти не учился в главном корпусе, у журналистов был свой, но знал, что там в огромных аудиториях взрастает новое поколение, которым будет гордиться город, а возможно и вся страна.
В 90-ые область была нефтяным центром, да и сейчас природные ресурсы качали будь здоров, но в определенный момент по указке сверху, в стратегическом планировании появился важный пункт. Создать в городе, где на одной улице стоят 4 университета подряд, научный центр. Как с этой директивой обстоят дела сейчас Сибирский не знал. Но ему бы хотелось, чтобы власти сделали хоть что-то не «как обычно». Пережёванная жвачка обещаний подбешивала почти всех, с кем разговаривал Денис о судьбе и развитии города.
По бокам от дверей университета висели две таблички, на которых были выгравированы даты основания и открытия учебного заведения. Это был первый университет за Уралом, он котировался по всей России, стабильно по всевозможным рейтингам входил в 5 лучших ВУЗов страны. Впрочем, в столице свои нравы и дипломом можно было подтереться. Положительное мнение создавали другие успешные выпускники ТГУ. Этот шлейф когда-то помог Сибирскому.
Долго отдохнуть не получилось, мороз подгонял, подпинывал, хватал под руки. Денис зашагал влево по дорожке, которая подсвечивалась новогодними синими гирляндами. Он обогнул главный корпус и увидел возле спортцентра припаркованный полицейский УАЗик. Денис подошел к водителю и узнал в нем толстяка, который подвозил его в дом Снегиревых. Слово за слово, и полицейский вспомнил журналиста, а дальше рассказал о том, что здесь в «качалке» нашли компьютер, с которого рассылались вирусные ролики после убийства «бракованного». Кашлянув, словно опомнившись, полицейский свернул беседу и продекламировал что-то невнятное о неразглашение информации о следствии. Однако Сибирский его уже не слушал, мозг сделал заключение. Крапивиной до этого места было рукой подать, она легко могла в любой момент прийти и написать эту глупую фразу: «разводись или смерть разлучит вас». Впрочем, Денис мало что понимал в семейной жизни и до мыслей о разводе, ему предстояло сначала жениться.
К 3 утра Кузнецова успела отоспаться после шампанского, которым ее напоил свекр. Разбудил звонок Федорова. Оперативник доложил о трупе адвоката Пучкова и раненом журналисте. Через час майорша уже была на месте преступления. Снег ночью не шел, следы не запорошило. Криминалист обнаружил на подоконнике два следа: 42 — от ботинка Сибирского и неизвестный 39 размера. Судмедэксперты сходу определили следы удушения, не связанные с веревкой, на которой был повешен адвокат. Убийство. Еще одно.
Труп Пучкова говорил о большом просчете следствия, «просёре» как высказался полковник Тамакин. Начальник следственного отдела быстро выстраивал логические цепочки и на утреннем совещании вывел две парадигмы. Зачистка свидетеля как минимум говорит о более-менее вменяемости убийцы, а второе — следующий труп станет для группы последним. Приедут из столицы и заберут дело. А «шестерить» перед московскими гостя Тамакину уже не по годам. «Это когда ты в Москву приезжаешь, смотришь на них и учишься. А когда они к нам, то только тыкают в…, показывая глубину непрофессионализма. А это тошно и вредит карьеризму». После слова «мобилизовались» стало понятно, что выходные и сон отменяются на неопределенное время. Кузнецова пошла срывать свою злость на раненого журналиста, но увидев его в больнице смягчилась и вновь ему уступила.
Весь день она пыталась найти хоть какие-то зацепки. Обзвонила всех свидетелей по делу Снегиревой, но ровным счетом ничего не было. Днем прибыла молоденькая секретарь Пучкова, проработавшая у адвоката меньше года. Информации от нее было мало: уважительный, добросовестный, внимательный как отец. Предыдущая секретарша сразу предупредила, что крутить шашни с холостым адвокатом не получится. В сексуальном плане он аккуратист. Так в итоге и получилось ни одного намека новенькая от Пучкова не слышала. В офисе адвокат практически не работал. Всегда заказывал встречу с клиентами в ресторанах при гостиницах, в том числе при отеле, в котором взяли Снегирева. По словам секретаря, глаза загорались у Пучкова, лишь когда он слышал о своих бывших военных коллегах. В портфолио адвоката было с десяток известных историй. И многие он выиграл. Профессионал. Одно дело было совсем не похоже на остальные. Он помогал выбить компенсацию вдове узбека, который погиб на стройке при обрушении перекрытий. Похоже и про благотворительность не забывал. Военные коллеги подтвердили принадлежность Пучкова к их братству, но заявили, что встречались с адвокатом лишь раз в год. Общались в мессенджарах, на сообщения он отвечал регулярно, не отказывал в юридической помощи.
Кузнецова запросила банковские выписки адвоката, но финансовые аналитики обещали дать информацию только к следующему дню. А к вечеру молоденькая секретарша прислала список действующих клиентов Пучкова. Среди них было сопровождение и нескольких медийных людей. В том числе и психолог Крапивина. Майорша выяснила ее расписание и договорилась о встрече. Психолог могла пролить свет на два вопроса: криминальная составляющая чистого как лист адвоката, что заставило его участвовать, и почему о личной жизни Пучкова ничего неизвестно, как будто он был 40-летний девственник.
Адрес, который прислала Крапивина, почти совпал с тем, где «ловцы хакеров» нашли следы появления вирусного ролика. С криминалистами не выспавшаяся Кузнецова прибыла в спорткомплекс Университета, где в каморке фитнес-тренера стоял комп, откуда по соцсетям улетал вирусный ролик с призывом развестись.
Пока следственная группа работала внутри спортцентра, Сибирский шел на встречу к Крапивиной. Ему казалось, что он вот-вот возьмет преступника. Второй корпус снаружи был больше похож на общагу или четырехэтажную «хрущевку». Квадратное серо-кирпичное строение, с блеклым как длинные часы лекций видом. Внутри тоже хворь — глазу не за что зацепиться. Томная светло-коричневая плитка с большой выслугой лет и мокрые следы студентов, создававшие грязную кашу у входа. Слева от рамок металлоискателей, как в период учебы Сибирского, студенты кучковались возле кафешки, где можно купить плохо перевариваемую пищу. Денис спустился в подвал и стал бродить в поисках необходимого помещения.
Психолог сидела в аудитории на 20–30 человек со старыми коричневыми партами под наклоном. Едва войдя в дверь, Денис столкнулся со студентами, которые выходили после зачета. Сибирский дождался, когда Крапивина останется одна.
— Я Вам звонил. Сибирский Денис.
— Ах, да. Срочно. Вам точно надо срочно?
Журналист снял шапку и обнажил повязку. По его мнению, это должно вызвать эмоциональную реакцию у Крапивиной, но просчитался.
Преподаватель психологии не обратила внимание на его раны, а закопалась в листках, которые ей отдали студенты. Зачетные работы она аккуратно сложила в файлик, или как говорят в Томске в мультифору, и убрала в сумку. Закрыла ее и поставила на парту. Она поправила волосы и указала на место, с которого можно задавать вопросы. Сибирский уселся напротив нее и еще некоторое время смотрел, создавая своей мимикой разнонаправленность настроения предстоящей беседы.
— Свадьба 28-ого, через два дня.
— Поздравляю. Не помешает, — Крапивина указала на повязку.
— Я, если честно, не за этим.
— Следовало ожидать. Хотя сразу вам скажу, страх перед значимым событием это нормально, все волнуются и сомневаются, но в сущности, что есть наша тревожность. Мы боимся будущего. А Вы знаете какое оно будет? Нет, и я не знаю. Может быть мы умрём прямо вот здесь, в аудитории, — Крапивина так улыбнулась, что холодок побежал по спине, а сосуды травмированной части головы вновь запульсировали. — Вы же приняли решение и знаете его.
— Вы знали Эльвиру и Василия Юровых? Возможно вы их консультировали.
— Элечка такая с псориазом на лице, вся запудренная, да?
— Не знаю, я только труп двулетней давности видел, — Денис зря вел себя агрессивно, Крапивина явно была не настроена на открытую конфронтацию. — Когда тело эксгумировали.
— Вы здесь как частное лицо?
— А погибшего возле ЗАГСа, Олега тоже консультировали?
— И Снегиреву. На этом допрос считаю оконченным. Вечер. Я устала.
— Художник Артамонов?
— Нет, его не знаю. До свидания, молодой человек. Вызывайте на допрос, если надо.
Крапивина встала из-за стола.
— Вы связаны с тремя жертвами, вам не кажется это странно, Вы не хотите отвечать, и у Вас наверняка нет алиби. Это вы меня из окна выбросили? За что?
— Крапивина встала из-за стола и нависла над журналистом, тот слега отпрял назад. Психолог улыбнулась своим лицом со шрамом, взяла со стола шапку похожую на ту, что была у Нади в «Иронии судьбы» и так мягко сказала:
— Идите вон. Мне неприятно с Вами продолжать беседу.
Крапивина надела шапку, и направилась к вешалке, где висела шуба. Махом накинула светлую норку и замотала вокруг шеи пуховую шаль.
— А со мной поговорите, — раздался голос Кузнецовой, протягивая удостоверение, майорша давала понять, что на беседе она настаивает.
Крапивина и в этот раз не повела и глазом. Шрам не колыхнулся ни на миллиметр.
— Я вас и ждала. Надеюсь, беседа пройдет без папарацци.
— Он не совсем журналист, входит в группу расследования и полученную информацию не имеет право разглашать. Может и остаться.
— Тогда адвокат, — четко проговорила Крапивина, но в тоже время сняла шаль, будто зная, что выиграла схватку. Кузнецовой оставалось подчиниться и выпроводить Сибирского за пределы аудитории.
Денис сидел на подоконнике полукруглого окна подвала, он настроил камеру смартфона на дверь и ждал, когда Крапивину выведут в наручниках. Мозг рисовал кадры фильма и репортажа. «Преступник арестован» большим шрифтом на первой полосе вырисовалось в сознании Сибирского. Тщеславие наградило Дениса Тэффи, а половой инстинкт подсказал, что Ольга непременно возгордится им и воздаст сполна за все эти пропущенные дни.
Ожидание оказалось его проблемой. Кузнецова мило попрощалась с Крапивиной, и психолог быстрым отстукивающим шагом удалилась по направлению к лестнице. Сибирский еще долго возмущался тем, что майорша только что упустила убийцу, которая сейчас пойдет и вздернет кого-то еще. Связь со всеми убийствами налицо. Она была семейным психотерапевтом трех жертв.
— Возможно, она просто плохой психолог, но за это я ее посадить не могу. Других фактов нет.
— Алиби?
— Тут надо все проверять, естественно, что у одинокой женщины не всегда его можно найти. А, главное, мотив. Зачем все это?
— Да она же чокнутая. Какой мотив?
— Да, Крапивина подходит. Разумная с чертовщинкой в глазах, но пока, если честно, даже оснований считать ее подозреваемой нет. Нет никаких улик. А я действую только в рамках правового поля. Пойдемте, Вас подвезти?
Кузнецова улыбнулась. И пошла на мороз.
Ехать никуда не понадобилось. Недалеко от второго корпуса ТГУ в глубине университетской рощи располагался морг, где хозяйничал кореец Ким. Как только майорша вышла на улицу, Серов сообщил, что тело программиста и фитнес-тренера Егора оказывается пролежало в «трупной» весь день. Накануне вечером его избили битой и ограбили в Заистоке. Еще один мрачный закоулок сибирского города. Жена пострадавшего Катя приехала на опознание, и майорша решила устроить заодно допрос.
Алиби у жены было в порядке. Корпоратив и сотни свидетелей. На допросе худощавая Катя все время плакала, останавливаясь лишь, чтобы ответить кому-то в соцсетях. Вскоре появился Ким, взял девушку под руку и повел к телу. Жена признала мужа и, как показалось Сибирскому, даже успела зафоткать труп. Профессиональный фотограф Катя и правда скрытно и умело документировала весь процесс. Полицейские этого не замечали, но Денис спалил вдову, сам недавно ходил в храм со скрыткой. Катю выдало излишнее стремление занять хорошее место для съемки, чтобы никто не перекрывал кадр. Сибирский не стал об этом говорить, оставил козырь в рукаве.
После опознания, Кузнецова дала молодой вдове выплакаться и продолжила допрос. Вновь ничего путного потерпевшая не сказала, в основном мычала и подсматривала в смартфон, если запамятовала какое-то событие. Мессенджеры подсказывали нужную информацию, но расследованию это не помогало.
— А к психологам вы не ходили? — Денис решил подогнать теорию под факты, что в определенных жанрах считалось допустимым приемом. — Например, Вам знакома психолог Крапивина? — майорша не давала журналисту перехватить инициативу.
— Да! То есть, нет. В общем Егорушка как-то предложил сходить, мол, есть знакомая и денег не возьмет за первую консультацию. Я не захотела, а он пошел. Помню, он сыпал мне вопросы в чат, а я отвечала.
Сибирский была доволен, еще одна связь жертвы и подозреваемой.
— А зачем ему или вам двоим понадобился психолог? — Сибирский знал ответ. Катя молчала, потупив взор. — Сейчас, чего уж там, можно не скрывать, — Денис ждал правды. — Он мне изменял, я это точно знала, но выяснять отношения боялась. — Боялись, что и вас выведут на чистую воду?
Катя закивала. А Сибирский готовился произвести контрольный выстрел. Как только она подняла голову и посмотрела в глаза журналисту он спросил:
— И когда вы ему последний раз изменяли?
Катя заплакал и только еле слышно прошептала: «вчера и сегодня». Она рыдала и неумолимо погружалась в ужас, который приоткрывает ад и небытие. Чувство вины смешалось с реальностью и захлестнуло волной. Навзрыд и истерично. Теперь по-настоящему.
— Теперь давайте начистоту, за что его могли убить, намеренно?
— Это не я.
— Мы знаем, вы были на корпоративе, а вот ваш любовник, любовники?
— Нет, у меня на этом корпоративе и завязалось, он даже не знает, что я замужем, — Катя опять заплакала.
— Уже не замужем, — цинично заявил Сибирский. — Если не любовник, то кто?
— Я не знаю, — глаза Кати блеснули. — Утром он говорил о калыме, спешил на работу. Он же программист, но работу по специальности не найти, вот фитнес-инструктором и работал. Поставил железо в каморку и халтурил заодно. Ему кто-то заказ слил. Мы финансы отдельно вели друг от друга, так что о какой сумме речь шла, я не могу сказать.
— Знаете, что он делал, — Сибирский повернул свой телефон экраном к Кате. НА мониторе была та самая гифка с надписью «разводись или смерть разлучит вас». — И кстати, удалите, пожалуйста, все фотографии с нами из телефона. Вздумаете еще в Инстаграм выложить. А быть на вашей страничке совершенно не хочется.
Трупы сыпались на журналиста словно камни, и отворачиваться от чужих слез уже не хотелось. Своим циничным допросом он напротив увеличивал боль и не щадил ни себя, ни тех, кого интервьюировал. Голова разболелась, парацетамол не помогал.
Катя закивала и разблокировала смартфон, чтобы удалить фото, а Кузнецова по-новому взглянула на журналиста. К разгильдяйству, уму и находчивости она прибавила характеристику «циничность» и поставила еще один плюсик. Майорша наконец признала, что Сибирский ей был симпатичен, но оправдывалась тем, что журналист попадал в категорию мужчин, которые всем своим поведениям влекут женщин. Манкий, так она их называла. Ее муж был другим, сексуальность его была в интеллекте. Сибирский же притягивал к себе манерой поведения. Дерзкий и в то же время отстранённый. Как будто его не интересовал секс. Однако сами фразы и обороты речи обволакивали словно пуховая шаль, женщина в таком разговоре чувствовала себя женщиной, сексуальным объектом, даже когда такие мужчины говорили о кофе, трупах и скандинавской ходьбе.
Когда Катя ушла Сибирский принялся анализировать допрос.
— Странная парочка. — Согласна. Супруг изменяет — идешь в ЗАГС и разводишься. Точка. Тем более детей совместных нет, — сказала Кузнецова, прикусив язык.
— Не все так просто, — это упитанный участковый со свинячьими глазами и шапкой набекрень вошел в кабинет Кима. — А я все слышал, стоял у дверей и ждал, когда закончите. У этих, ну который того, битой, у них была ипотека. Совместная. В одиночку тянуть проблематичненько. Только в складчину или отказываться от ипотеки и терять все денежки, которые они за три совместных года выплатили. Капкан.
— Мотивом тут не пахнет, — Кузнецова поджала губы о чем-то задумавшись.
— Психологически она выиграла. Проблема с мужем ушла, — Денис усмехнулся. — А квартира. Скорее всего банк пойдет ей навстречу — сделает перерасчет увеличив срок выплаты и уменьшив ежемесячную сумму или вообще даст отпуск на выплату кредита, полгода-год. К этому времени эта девица найдет того, кто будет осуществлять ежемесячные взносы. Стратегически эта девушка от смерти мужа только в плюсе.
— Разводись или смерть разлучит Вас. Какая-то шутка, — Кузнецова задумалась, что возможно, убийца действительно есть и убивает, чтобы развести ненавистных друг другу людей. Освободить их от уз Гименея. И Крапивина была бы идеальным кандидатом на звание этого маньяка. Сибирский словно прочитал мысли Кузнецовой и добавил:
— Такое могла придумать только Крапивина. Ты видела ее бицепсы. Она к своему полтиннику в прекрасной в форме: плечи здоровые, труп мужика занести на лестницу сможет без проблем. И связь с 4 жертвами. Кстати, как убили Егора?
— Битой.
— Вооот, — протянул Денис. А участковый достал сигарету, но мял в руках ее как бы прося разрешения у старшего по званию.
— Но это скорее всего шпана. Жена же сказала, что кто-то ему должен был передать деньги за калым. Он что-то программировал, — участковый был посвящен не во все детали расследования.
— Вирусный ролик! — хором сказали Кузнецова и журналист.
— Он программировал вирусный ролик для Крапивиной. Я не верю в вашу шпану.
— Но денег мы не нашли. Видимо обычный гоп-стоп. Кто-то перестарался, а в такой мороз сознание потерял — замерз в сугробе. И каюк. Случайность.
Ким принес зажигалку и дал участковому возможность закурить, а Денис инстинктивно полез за драже с кофе, но карманы были пусты. Кореец покопался в шкафчике и вытащил еще одну пачку.
— Мне бы еще обезболивающее, — попросил Сибирский.
Кореец дал какую-то таблетку.
— Причина смерти — ЧМТ, тупым предметом. Височная область. Бита подойдет.
— Значит, не замерз, — упитанный со свинячьими глазами участковый Марченко о чем-то задумался, достал телефон и пульнул кому-то короткое сообщение. — Биту мы нашли — она в вещь доках. Я сфоткал. Вот.
— Участковый протянул смартфон. На бите был герб какого-то спортклуба. После недолгого блуждания по интернету выяснилось, что лейбл принадлежал команде Иллинойского университета.
— У нас преступлений совершаемых с помощью биты в два раза больше, чем официальных матчей по бейсболу. Так что ничего удивительного.
— Вы говорили про шпану, а имена, явки, пароли у них есть?
— Конечно. Они обычно собираются как вампиры ближе к полуночи, у себя в подъезде, скоро поедем туда и всех возьмем.
Кузнецова попросила сообщить письменно о результатах ареста и обещала прислать подмогу в лице Серова, глянула на смартфон и удалилась. Звонил криминалист Виктор — он осуществлял экспертизу видео, а за премию осуществлял поиск картинки с места преступления. Виктор был одиноким, терпеливым и жестким парнем. Если ему давали задание он выжимал все из полученных материалов. Ему предстояло анализировать более 7 часов видео с разных камер, за час до убийства возле ЗАГС и после. Ничего примечательно с первого раза заметить не удалось. Камеры палили в другую сторону. Помог анализ марок авто, которые ехали. Благо, труп подкинули рано утром и машин в это время проезжало мало. Кремовых праворуких прадиков в городе было полно. Номера были залеплены снегом, расшифровать удалось лишь одну цифру региона. Но новость, с которой Виктор позвонил касалась водителя. Он изложил все процедуры своего поиска, отметил, что в суде логику его действий могут не принять, но для дальнейшего следствия его выводы могут пригодиться.
— Есть основания полагать, что убийца женщина. На фото из машины на пассажирском кресле можно разглядеть женскую меховую шапку. Плюс тонкие руки на руле.
— А лицо?
— Не видно. Солнцезащитный козырек мешает, хотя какое солнце в 6 утра. И это тоже доказывает, что человеку есть что скрывать. Смешно. С одной стороны, ты прячешь лицо, с другой указываешь, что в машине убийца.
— Виктор, не хотите ли перейти в следственный отдел?
— Спасибо, но нет!
Кузнецова следом позвонила Федорову и попросила собрать информацию на Крапивину.
После ухода майорши, Сибирский так и остался сидеть, размышляя о чем-то. Когда пришла идея, он позвонил знакомой гримерше Алине и попросил приехать. Денис кратко рассказал план поимки шпаны участковому. Сибирскому хотелось быстрого результата, надо было, чтобы правда всплыла как можно раньше, поэтому арест шпаны предлагал провести творчески. Участковый Марченко оказался не лишен чувства эстетического, и со всем согласился. Или у него был свой интерес.
Архив/Алина/ Грим/ файл 60002
В гримерке стояла жара. Алина все время промакивала гостью салфеткой. Электрические грелки на стенах до того озверели в мороз, что небольшую комнатку с двумя зеркалами превратили в настоящую психоделическую баню. Оставалось только пудрой хлопнуть в ладоши, чтобы белый порошок словно пар воспарил в душной гримерке. Коллега работала в топике, на Алине была черная обтягивающая водолазка. Она ей шла, подчеркивала стройность красивого тела. И скрывала боль.
Алина не первый раз маскировала шрам Крапивиной. Это всегда вызывало нервный холодок внутри. А после того случая она старалась избегать вообще какого-либо общения.
Пару лет назад они разговорились перед эфиром, хотя скорее это Крапивина щипчиками для удаления бровей выдергивала информацию из уст Алины. Гримерша немногословно, не так как подобает почти всем представительницам этой профессии, а осторожно, по предложению в минуту рассказывала о ревнивом муже. Крапивина похоже использовала весь арсенал своих психологических штучек, чтобы разговорить Алину, но та была в стальном коконе. Перед эфиром психолог по-кошачьи подошла к девушке, взяла руку и поблагодарила за макияж, а когда Алина расслабилась резко задрала рукав водолазки. Чуть выше запястья на коже цвета слоновой кости желтели следы от грубой мужской руки. Крапивина хотела схватить и ворот, но Алина уже отлетела в угол и автоматически подняла руки защищая голову. Голос редактора позвал гостей в студию и спас Алину от некомфортного, но важного разговора.
— Ты можешь в любой момент подойти ко мне, поговорить или прийти на консультацию. И к черту деньги. Он же когда-нибудь убьет тебя.
— Только не звоните в полицию, — прошептала Алина.
Крапивина позвонила. И через неделю гримершу было не узнать. Она ходила в открытой блузке. Психолог радовалась маленькой победе, хотя на заявление о побоях полиция отреагировала вяло. А что делать, если факты насилия Алина не подтвердила, а следы объяснила случайностью. После профилактической беседы супруги были сняты с учета. Стоило ожидать. Дело заведут только, если кто-нибудь из них сдохнет от удушения.
Водолазка на Алине сегодня была не отражением ее депрессивного состояния, не только по крайней мере, а жесткой необходимостью. Было, что скрывать. Когда гримёрка стала принадлежать только Алине и Крапивиной, последовал короткий как выстрел вопрос.
— Опять?
Алина прикинулась, что ничего не слышит.
— Это же не может продолжаться вечно. И ты в этом не виновата. Слышишь? Это не твоя вина. Насилию нет оправдания. Никакого. Даже, если ты переспишь со всеми мужчинами телестудии. Слышишь?
Алина слышала, но животный страх перед садистом-мужем был гораздо глубже. Редактор позвал всех по местам и Крапивина, взяв обещание с Алины никуда не сбегать, ушла в студию.
Программа «Давай поговорим» с ведущим Бойцовым иногда писалась поздно вечером. Телевизионных помещений ТВ-2 не хватало. Независимый канал душили со всех сторон. Обсуждали животрепещущую тему убийства у ЗАГСа. Дискуссия многоуважаемых людей, многие из которых были с ученой степенью быстро переросла в шквал взаимных оскорблений. Основная подкинутая умелыми редакторами версия — маньяк, обсасывалась со всех психологических и бытовых сторон. Так как доказательств было мало, эксперты принялись перемывать косточки предыдущим серийным убийцам. Больше всего досталось душегубу, который убивал проституток. Но тот, кто привык оппонировать всем и всегда, и здесь, нашел обратную сторону медали.
— Сама виновата? — спросил Бойцов, повторив слова одиозного политика, который всем огромным телом занял диванчик для двоих.
— Конечно, она напялила юбку из-под которой видно трусы, идет мимо пустырей и гаражей. Провокация. Кого она там пытается подцепить? Принца на белом коне? — толстый мясистый политик активно жестикулировал и потел. — Да она всем своим поведением, кричит о нехватке секса в ее душе. На ней же черным по белому написано «шлюха».
— Жиртрест! — крикнула Крапивина. — Жирдяй, Толстобрюхий, — голоса в студии стихли. — Ты немощный человек, который не может закрыть пасть, когда жрет. И все тянет в рот. У тебя на спине написано «Безволие». И это ты сам виноват! Простите, господин Фищук, искренне не хотела вас обидеть, я сейчас все объясню. С научной точки зрения, — поспешила Крапивина приглушить шепот возмущения. — Есть такое направление в науке виктимология, она изучает жертв преступлений. А виктимблейминг — явление, когда мы шельмуем жертву. Частично или полностью возлагаем вину на жертву насилия. Явление опасное, ведь обвинение клеймит жертву лишь по внешним атрибутам порой. И тот кто обвиняет не удосуживается даже узнать имя человека, его прошлое, обстоятельства жизни. Почему девушка пошла на панель? Очень часто в сексуальную индустрию попадают жертвы домашнего насилия. Отчим надругался, она от грязи отмыться не может, падшей себя считает и выхода не видит, кроме как подтверждать свое самобичевание и доказывать себе, что она действительно грязная шлюха. Обстоятельства, на которые она никак не может повилять, травмы детские. Я не хотела Вас обидеть, господин Фищук, я бодипозитивна. И в моих словах нет правды. Я просто попыталась Вашими аргументами описать Вашу же проблему, которую все тут видят. Вы же не виноваты в своей толстоте? Я в это верю.
— У меня эндокринная система не работает.
— Вот и у девушки с низкой социальной ответственностью, как сейчас принято говорить, что-то не работает, у нее часто психологическая травма, но не разобравшись мы клеймим ее вместо помощи и лечения. В своей толстоте вы себя не вините и близко к сердцу принимаете оскорбления. А в итоге получается, это не насильник насиловал, а жертва спровоцировала. Я не знаю, как к этому относиться, но, если ты не можешь сдержать свою похоть или злость, то твое место на скамье подсудимых. Девочки же не по собственной воле порой оказываются на этих пустырях — у них сложная жизнь, и, возможно, в этом виновата эндокринная система, — смех в зале. — Но я хочу отметить, ни одна душа не виновата в изнасиловании. Никто не заслуживает этого. Ни одна! Вы слышите?! Оправдания насилию просто нет! — аплодисменты.
Алина слушала за дверью речь Крапивиной и чувствовала, как будто ее спич был обращен исключительно к ней. Он вдохновлял ее и заставлял бунтовать против страха перед мужем. Редактор приобнял Алину за талию и отпустил очередную похабную шуточку о том, что в такой мороз надо обязательно ходить в баню.
— Я с мужем. По привычке ответила Алина, — но в этот раз руку не убрала. Ей почему-то так хотелось мужского тепла и не важно, что это был мерзкий чмошник, который липкими словами обрабатывал каждую девушку.
— Да-да, помню, помню, муж, — игриво сказал редактор.
— Хотя, — она глянула противоречиво в глаза похотливому парню, и тот кажется сам испугался.
Однако это чувство свободы длилось секунды, где-то из далека древний мозг пропел свои страхи. «Если бы муж сейчас меня увидел — избил бы до смерти. Я действительно какая-то шлюха». Заслышав жужжание телефона, она оттолкнула прилипчивого редактора и ушла по коридору.
Звонил Сибирский. Старый друг, с которым она была в компании еще до замужества. Она знала, что он уехал в Москву, и его звонок мог означать только одно: «Я приехал — давай тусоваться». Алина всегда отказывалась от таких предложений. Муж. Но сейчас, наполненная словами Крапивиной, готова была плюнуть на все и окунуться в ту беззаботность, которая была еще каких-то 5-10 лет назад. «Свобода», — пульсом зазвучало в голове. «Никто не вправе тебя насиловать», — эхом отдалась речь Крапивиной.
Денис заговорил быстро, совсем не о тусовке. Сибирский совместно с полицией затеял какое-то представление и ему нужно чуток поправить прическу и нарастить баки. Все остальное — дело техники. Весь спич сопровождался словами «быстро», «как можно скорее». Такси уже ждало возле выхода из телецентра, и Алина только сев в замороженную ржавую семерку написала мужу сообщение-вызов: «Задержусь. Буду поздно».
Исходники/День 6/ Томск. 27 декабря/ На живца/ файл 60003
По словам очевидца, Коршун, полубандит и гопник с двумя ходками и двое его подельников избили битой Егора, обшарили карманы и ушли. Показания анонимны, так как свидетелю в этом районе еще жить, а дружки Коршуна стекла «перебьють». По этому глаголу Сибирскому стало ясно, что взять гопников с признанием, а именно такой был план у Дениса, полицейским тоже выгодно.
Алина прибыла в морг за полчаса до выезда небольшой оперативной группы, которую собрал участковый. Денис уже был в верхней одежде, которую нашли на трупе Егора. Микрофон прицепили на пуховик.
Оставалось подправить прическу, чтобы в свете ночных фонарей и морозного тумана напугать убийц. По прикидкам участкового, гоп-стоп превратился в убийство случайно, при этом он так ярко защищал Коршуна, будто это его племянник. Недоверие к участковому возникло на каком-то подсознательном уровне, поэтому журналист кинул сообщение Серову. Когда пришел старлей участковый как-то поник и понял, что дело гораздо серьезнее, чем предполагалось ранее. Блеклый Серов сходу прибрал управление в свои руки. Без майорши он был куда деловитее и организованнее. Даже злость появилась. Сибирскому показалось, что он готов к повышению по службе, но ему нравится быть «приквартированным» к Кузнецовой.
Выслушав задумку, старлей покачал головой. План ему не нравился. Он не верил, что показания Коршуна повлияют на ход дела, но других зацепок не было. Добро на операцию он дал только после согласия Сибирского надеть бронежилет.
Перед тем как зайти в «трупную» Денис посоветовал Алине взять сигарету или кофейное драже. Гримерша не курила после замужества, но сегодня… Затянулась, откашлялась и вошла в кафельную комнату, где на полу лежали трупы. Помощник Кима проводил их до Егора и открыл его лицо. Алина вновь затянулась и вышла из комнаты.
— Фотки нет, а надо быстро, — оправдался Сибирский.
— А в соцсетях? Зачем надо было меня тащить к трупу? — Она была на взводе. Муж скоро начнет беспокоиться о ней, а тут еще и сигарета со вкусом чувства вины.
— Вот я кретин, — Денис демонстративно ударил себя по лбу.
Кореец принес бутылку коньяка и разлил по рюмкам, взбодриться перед операцией. Алина с мысленными проклятиями в адрес супруга хлопнула пойло и приступила к работе. Машинкой подбрила виски, налепила баки. Затёрла пухловатые губы Дениса и отпудрила кожу, так что она побелела. Так страшнее. Повязка на голове Сибирского играла пугающую роль, но Алина сделал еще одну фейковую рану. Наклейка в виде шрама под глазом.
— Подарок от киношников. Лет пять валялась без применения, — весело и задорно, а главное расслаблено пробухтела Алина и стала той самой беззаботной девчонкой, которую в студенчестве знал Денис.
Дальше легче. Они трындели о прошлом, о беззаботном. Гримерша поцеловала Сибирского в щеку и скинула в свой гримбокс все причиндалы. Заселфилась с зомби-Денисом на фоне слова «морг» и поскакал объяснять все мужу. С запахом алкоголя и сигарет у нее не было шансов «не отхватить». Но кажется, ей уже все равно.
Сибирский, загримированный под Егора, стоял вместе с толстым сержантом под окнами подъезда, где сидел Коршун с подельниками. По плану журналиста он должен был явиться к шпане в образе зомби и напугать их до усрачки, чтобы на допросе они сознались во всем, но приехавший Серов постановку зарубил. Предложил играть классику. Руки за спину и допрос с пристрастием. Если понадобится, призрак появится в камере. Во время операции старлей позволил Сибирскому постоять на стреме. Сторожить окно.
Коршун и два его товарища сидели в подъезде между вторым и третьим этажом, потягивая пивас и раскуривая косяк. Как только Серов и участковый Марченко зашли в подъезд, ни думая ни секунды, Коршун сидящий возле окна открыл створку и махнул в сугроб. Следом полетел его подельник. Третьего Серов поймал и передал Марченко.
Коршун и его товарищ готовили отход. Приземлились в проверенный сугроб, перекатились и вышли на дорожку к Сибирскому и полицейскому. Два на два. Против Дениса оказался Коршун. От испуга журналист принялся играть зомби.
— За вами должок пацанчики — зло и хрипло прогрохотал Денис.
— Это не моя бита, — Коршун был почти трезвым.
— Труп, — просипел его подельник и рванул за гаражи.
Сержант последовал за ним. А Коршун достал нож. Сибирский зарычал как зверь, по-прежнему изображая призрак, махнул битой для устрашения. Коршун чуть остановился, и этих несколько секунд хватило, чтобы прилетел Серов. Он ловко приземлился в сугроб, перевернулся и подскочил сзади, выбив нож из рук подонка. Далее Коршун не сопротивлялся. Он лишь кричал оскорбительные слова в адрес полиции и жизни в целом. Серов недовольно посмотрел на Сибирского, словно осуждая его за предстоящую взбучку от начальства.
Коршун молчал и ничего не говорил. А вот его подельник, который видел призрак, упирался не долго. Серов разложил фотки трупа Егора и попросил чистосердечно признаться в убийстве, намекая на то, что можно обвинить Коршуна в организации и пойти по минималке, за соучастие. Трусливый подельник сдал всех с потрохами. По его словам, главарь получил сообщение с наводкой о том, где и когда будет идти человек с деньгами. Взамен надо было побить жертву битой. «Слегка покалечить», — установка была такой. О «мокрухе» никто не заикался. Дело было настолько легким, а гонорар большим, что даже, когда Коршун вырубил битой «терпилу», то нигде не екнуло. Им казалось, что мужик, которого они грабанули, просто потерял сознание. Биту они сожгли. А утром от соседки узнали, что дело мокрое. "Коршун нам выдал еще по пятере. И успокоил. А нам че, не лишнее" — заключил подельник.
Второй кореш Коршуна тоже молчал недолго, но припомнил еще один факт. Коршун бил жертву по затылку, а смерть наступила от раны в области виска.
— Был еще один человек! Он и подставил местных наркоманов. После ограбления добил жертву. По их показаниям биту они сожгли, тогда чья бита у нас в вещдоках? Смертельная рана на виске, а не на затылке. Это не Коршун, — участковый складно заголосил, а Серов подумал, что утренняя взбучка от Кузнецовой будет мягкой, результаты оправдали сложную операцию. Возможно, и этот труп связан с делом о «бракованной» жертве у ЗАГСа.
— Тогда надо узнать заказчика гоп-стопа. Марченко, иди к Коршуну и узнай все об этом. Можно без протокола. Если поможет, сменим Коршуну статью, на грабеж. А ты ограничишься выговором. Иди выручай племянничка, — Серов чуть не заорал.
— Сын близкой подруги жены. Жаль, что так у него все получилось.
— Главное, что, ты их не предупредил о засаде. Иначе бы сидел бы рядом. В камере.
— Я нет. Я же нормальный.
— Иди.
В Томске стояла глубокая ночь, но в Москве еще не спали. Денис сидел в морге у Кима, он только что смыл грим, переоделся и обдумывал звонок своей невесте. Отмена свадьбы — легкое и невыносимое решение. Спасительное и кардинально меняющее жизнь. Мозг искал зацепки, соломинки, якоря, чтобы сохранить текущее положение дел, но выхода не было.
Они познакомились в круглосуточной кафешке в Останкино у главного входа. Денис был тогда в непродолжительных, но стремительно заканчивающихся отношениях. Веревки надо было распутать и ничего путного как, «приударить за ведущей новостей», ему в голову не пришло. А Ольга запала на него со всей веселостью и уже через неделю согласилась остаться ночевать в его съемной однушке. Денис балансировал между двух огней еще пару недель пока не осталась только Ольга. Она была лучшей из всех, кого он пока встречал. Надежной, светлой и пылающей во время приступов ярости. Сибирский никогда не рассказывал невесте, что в самом начале отношений у него параллельно была еще одна пассия. А со временем мозг почти стер это из памяти. Они прожили несколько лет прежде чем решили расписаться. Ольга всегда была против командировок Дениса, да и вообще «трупную» писанину ненавидела искренне и пламенно. Хотела, чтобы Сибирский стал начальником, получал много, работал мало и всегда был с ней. Вот и эту командировку она встретила с искреннем гневом, душем из отборных ругательств. Рассказывать невесте о своей травме головы Сибирскому не хотелось, и он весь день откладывал момент звонка, пока не приперло.
Он быстро рассказал, что врачи запретили ему лететь следующим утром и, что к свадьбе он никак не поспевает. Дорога на поезде займет 2,5 суток. Невеста молчала, видимо ее гнев был за пределами выражений. Сибирский предложил ей приехать в Томск и быть с ним до тех пор, пока доктор не разрешит летать. После паузы Ольга выругалась, и перед тем как отключить звонок пожелала небольшому сибирскому городку провалиться в ад.
Это был бы не плохой вариант, по крайней мере тепла бы в Томске прибавилось. Шкала на термометре и не собиралась расти. Красный столбик еле высунул нос из микрорезервуара. Холод. Холод. Жуткий холод. Денису показалось, что за всеми этими оскорблениями все-таки есть еще тепло и Ольга вскоре оттает. Ее можно понять, все-таки срыв свадьбы для любой девушки пугающее событие. А вкупе с рептильной суеверностью женщин это событие может оказаться решающим в жизни пары.
Ехать к сестре и будить детей не хотелось и Денис остался спать в кабинете Кима. Он снял с головы повязку, оставив только пластырь на затылке и завалился на старый провонявший грязно-красный диван. Снились трупы и сверкающий нож Коршуна. Под утро явилась Кузнецова голая во сне, одетая наяву.
Исходники/День 7/Томск. 28 декабря/ Профилактически посадки/ файл 60004
— Два варианта, — без раздумий гавкнула майорша.
— Первый Крапивина, второй какой? — приоткрыв глаза спросил Сибирский.
— Нет. Других два варианта. Поезд или автомобиль? Сегодня 28 декабря. 31 будете в Москве. Успеете к Новому году.
Денис сел на диван, на колени опустил дерюжку, которой укрывался и подогнул ноги, чтобы не мерзли.
— Злишься? — Сибирский растер глаза, вот уже какую ночь не удавалось выспаться.
— Уже и на «ты» перешел. Молодец. Скоро господин журналист, вы у нас табельное оружие потребуете.
— Потребуешь. Пора уже сбросить формальности, — Денис глянул на следователя, наморщил лоб и искренне начал врать. — Прошу прощения, лезть куда не следует больше не буду. Все делал под присмотром ваших коллег, но, когда увидел перед собой человека с ножом, струсил. Подумал всё, но… Понял насколько же опасная у вас профессия, — неадекватная мимика Сибирского заработала на полную, и картина Кузнецовой представлялась достоверной, а речь смахивала на реальное прозрение и раскаяние. — Я вчера не пил, но похмелье почему — то мучает. Страх, кошмар. Я всю ночь на философские темы размышлял. Вспоминая стальной клинок думал: «как страшно работать полицейским». У вас, наверное, как-то притуплен инстинкт самосохранения. Серов без раздумья кинулся на Коршуна с ножом. Это же надо безбашенным быть. Я не такой. Я боюсь.
Утром Майорша получила очередную взбучку от начальства за отсутствие результатов. По телефону Джонни опять паразитировал токсичными разговорами о своих отношениях с отцом. Пламенную речь Сибирского она слушала в пол-уха, зная итоговый результат.
— Хорошо, что ты… — она взяла паузу, и добавила. — Вы все поняли. А инстинкт самосохранения у нас в порядке. Притупляется он из-за обостренного чувства справедливости.
— Самообман.
— Что-то вроде этого.
— По делу «бракованного» есть какие-нибудь новости?
Сибирский опять увлек ее в разговор об убийстве, заставил забыть неприятности и погрузиться в рабочую атмосферу. Именно этого разговора она ждала, готовилась и даже хотела. Попутно майорша поймала себя на мысли, что с этим журналистом ей чертовски комфортно.
— У жены «бракованного» было много мотивов для убийства. Капитан Федоров нашел товарищей убитого — охотников, с которыми он собирался провести праздники. Никакой охоты не предполагалось, как и всегда. Из ружей стрелял по банкам. Добычу покупали у местных пацанов, а сами бухали в загородном доме.
— С девушками легкого…
— И тяжелого…, — Кузнецова хмыкнула, прищурилась и улыбнулась. — Как вам это удается? Я шла, намереваясь выгнать Вас, тебя взашей в столицу, а теперь мы активно обсуждаем дело.
— Я тоже в каком-то смысле «бракованный». Моя мимика отличается особой подвижностью. И когда я говорю, мышцы лица группируются таким образом, что собеседник верит каждому слову.
— Перестаньте издеваться, Сибирский. Я Вас прощаю, потому что вам повезло и расследование продвинулось, но в следующий раз не участвуйте в полицейских операциях.
— Измены — вот ключ, а Крапивина убийца, — перебил Денис, выводя разговор на другой уровень. — Крапивина консультировала Дину, жену убитого.
— Денис, журналистские аргументы далеки от фактов, которыми можно апеллировать в суде. Есть косвенные доказательства, что убийца женщина. И многое указывает на эту даму со шрамом однако непонятно вот что. Мотив.
— Мотив? Психолог убивает своих клиентов, потому что сбрендила и ей голоса вещают «убей» или инопланетяне пальцем указывают — «Этого», — Денис смешно изображал сбрендившую Крапивину.
— Это не мотив, с этим в сосновом бору, в психушке лежат. А она Пучкова выследила, подстроила самоубийство Снегирева, и сделала перфоманс с трупом возле ЗАГС. Это называется заранее спланированные убийства, поэтому необходим мотив. Для чего? Какова финальная цель?
— Кстати, айтишники, — вспомнил Сибирский, — они что-то выяснили?
— Вечером перед убийством возле ЗАГСа Егору пришла гифка в письме, которую он должен был массово разместить в соцсеточках. Удалось выследить и комп-отправитель, точнее гео-метку. И она в фитнес-центре, где также находится…
— Офис Крапивиной, — Денис присвистнул.
— Это место ты знаешь. Кабинет находится в здании, где мы поймали Кепку. Там она киллера и нашла. Или сама занималась боями на ножах. Ты ее шрам видела?
— И все-таки мотив не до конца понятен. Надо проконсультироваться с нашим криминальным психологом и скорее всего подключать ФСБ. Нам просто не хватит компетенции.
— Как в фильмах. У нас пару дней, чтобы поймать убийцу и прославиться.
Кузнецова улыбнулась, Сибирский был прав. Денис слегка расправил мятую водолазку, под одеялом застегнул ремень джинсов, который он расстегнул во время сна. Кузнецова опустила глаза, чтобы не смущать симпатичного ей журналиста, и достала из сумки банку с эспрессо, которую она ему принесла.
Взбодрившись Сибирский дозвонился до оператора недельной итоговой новостной программы, для которой делал репортаж. Тот уже улетел в Москву, и по прилету должен согнать на компьютер видео и отдать интервью на расшифровку.
Денис присел на черный кофе в кафе, вскоре тексты спикеров посыпались в почту. Журналист стал сочинять репортаж про сибирского «бракованного». Про Крапивину нельзя было написать и полуслова, так он обещал Кузнецовой. Да и новостники бы не поняли бездоказательной писанины и зарубили бы репортаж. Плюс ни одного подтверждающего интервью, ни слова о Крапивиной. Поэтому оперировал только имеющимися фактами. Полутонами и намеками он отразил историю одного убийства на 6 минут. Акцент в начале репортажа был сделан не столько на расследование, сколько на попытке понять какие неурядицы в семье сподвигли жену убить супруга. В середине репортажа Денис подвесил вопрос: "Зачем Дине спектакль возле ЗАГСа с надписями кровью?" и перешел к другим версиям. В прямую в тексте не говорилось о маньяке, лишь намеками. Завершил текст философскими рассуждениями о словах из вирусного ролика. «Если брак Дины и Олега был на грани, почему они не разводились? Возможно, убийца посчитал, что смерть — это действительно единственный выход из токсичных супружеских отношений? Как бы то ни было, очевидно одно: развод гораздо эффективней. После него жизнь точно есть». Поставив точку, он заказал пиво и медленно стал перечитывать репортаж, исправляя корявые фразы и «очепятки». Первый раз прошелся по тексту и изменил стилистику, поменял некоторые абзацы и синхроны местами, на втором круге сокращал слегка расплывшийся текст, упрощал предложения. Напоследок медленно прочел и проверил орфографию.
Поставив точку и отправив текст в редакцию, Денис допил портер и тут его осенило — он понял мотив Крапивиной. С этим и побежал к Кузнецовой, благо, кафе, где он сидел находилось рядом с домом майорши. Не терпелось выложить все мысли на стол, Денис спешил и позвонил в дверь три раза, как к себе домой. Он почувствовал негативный взгляд со стороны. В это время, Джонни, супруг Кузнецовой поднимался по лестнице и удивленно смотрел, как какой-то мужик трезвонит в его дверь. Майорша открыла в полотенце и взвизгнув убежала в ванную, слегка засветив голый зад.
— Я думала, муж вернулся из магазина, — прокричала она. — Даже в глазок не посмотрела. Полицейская, блин, на фиг, — последние слова были социальным оправданием своему стыду. Майорша надела халат, сняла шапочку для волос и быстро сообразила прическу кокон с китайскими палочками.
На пороге Денис стоял рядом с мужем.
— Это журналист из Москвы, дело «бракованного» ведет. Забыла, что он должен зайти. У нас сегодня съемки.
— Ты уже готова, я смотрю, — грубовато и саркастично произнес муж. Обычно он к приходившим коллегам Кузнецовой относился индифферентно, к Серову даже стал испытывать симпатию. Но после психологического онлайн-консультирования в голову стали закрадываться мысли об измене. Свои сомнения в любви он перекидывал на жену от чего и ревновал. «Любовь легко проверяется расстоянием. Сомневаешься, уйди на пару дней. Скандал придумай. Загляни внутрь, посмотри, что чувствуешь к своей жене, если не захочешь возвращаться, значит и не нужно. Заведи интрижку, посмотри до куда захочется дойти» — онлайн психолог давала директивы к выполнению.
Палка выпала из прически и волосы упали на плечо. После атаки мужа, Кузнецова приняла оборонительную позицию и выстрелила в ответ.
— Напои гостя чаем, а я оденусь.
— Я понял мотив убийцы. Писал сейчас репортаж и тут меня осенило — вставил Сибирский.
— Тссс, — прервала Кузнецова. — Про трупы у нас в доме говорят только в крайних случаях.
Напряжение между супругами заискрило. Денис сразу замолк и почувствовал себя крайне неуютно, но убегать было поздно. Тем более через час им надо ехать к криминальному психологу, а это гораздо важнее чем этика. Джонни усадил его на кухне за стол, налил чай и даже кинул на блюдце шоколад, который совсем недавно купил в магазине.
Крики Сибирский слышал не все, контекста порой не понимал. Джонни ревновал супругу, отчитывал за то, что работа ее не отпускает даже дома, и, вообще, был в гневе. Майорша отбивалась непонятными для Сибирского словами о том, что Джонни виноват в преднамеренном убийстве в сговоре. И именно он организатор этого преступления, а Кузнецова лишь исполнитель. Она обещала, что на небе их покарают. Обоих. Супруг же гнул свою линию о неверности майорши и после небольших логических рассуждений пришел к выводу, что корреспондент не может прийти без оператора, а значит «не всё в словах жены правда». Логика в этом была, а отмазка майорши «снимает на телефон» не проканала.
— Ты как отец, все время врешь, — Джонни, кинул ноутбук в сумку, впихнул туда пару трусов и носков и ушел.
Кузнецова читала репортаж Дениса, но не могла сосредоточиться. Их отношения с мужем были не идеальными. Решение, которое они приняли месяц назад, майорша хотела забыть, но при любом маломальском скандале вспоминала и пыталась спихнуть всю ответственность на мужа. Это раскачивало лодку, да и отец Джонни, конечно, подкинул в его нестабильную психику проблем, но все-таки. «Почему он ушел, столь демонстративно? Как будто ему кто-то подсказал этот выход», — крутила версии майорша. Мозг не мог больше думать о супруге и переключился на другую доминанту. Убийство. Загадка. Кузнецова стала вчитываться в текст и увидела, то, о чем говорил репортер.
— Крапивина их разводит. У нее бзик, что она не может помочь им преодолеть обстоятельства, которые мешают им разойтись и разводит их.
С этой идеей они и отправились к специалисту по душегубам. Денис возбужденно доказывал свою теорию криминальному психологу похожему на Хемингуэя, тот кивал в такт и говорил, что это хорошая логическая цепочка, и сделав паузу добавил — для сумасшедшего.
Если проанализировать те пары, в которых совершено убийство, то действительно напряжение в них существовало, но развод лишь только затевался, — рассуждал Герман Борисович. — Психологическая помощь в данном случае была выполнена, но не до конца. Почему? Вопрос к Крапивиной. Мне сейчас трудно предполагать что случилось, но такое возможно. Надо бы узнать была ли она у супервизора и когда. И самое главное, убийства сыплются как из рога изобилия. Должен быть какой-то щелчок, что заставил этого человека убивать чуть ли не каждый день. Я не удивлюсь, если и на завтра запланирован труп. Я Ксюше Крапивиной симпатизирую, но оставляю эмоции в стороне. Лучше ее арестовать. Пусть это даже будет ошибкой, но мы попытаемся предотвратить новое убийство, ну или она перестанет быть подозреваемой. На что я надеюсь.
— Давайте на всякий случай и жену «бракованного» задержим и ее подругу, и мать с гипертоническим кризом. И еще кого-нибудь, кто совсем не алё к этому делу. А что? Подождем новый труп и исключим их из подозреваемых. Хороший план! — с сарказмом сказала Кузнецова.
— Вы зря не верите, преподаватели — творческие натуры, во всем. В том числе и убийствах. И если она считает, что только смерть разлучит их. Значит так и есть. Вот только знаете, поищите личный мотив. Ревность, предательство, месть к кому-то из жертв или потерпевших. Тогда пазл сложится.
— Новый труп не оправдает Крапивину. Отсутствие убийств не даст повод засадить ее в тюрьму.
— Но, это даст информацию вам, стоит ли копать в ее сторону. А когда знаешь куда копать, клад найдётся.
— Логично, — Сибирский согласился с психологом. Кузнецова хмыкнула. В конце концов, косвенных доказательств, чтобы оставить Крапивину в изоляторе у нее достаточно. Да и дело идет о жизнях людей.
Архив/ Роман Алины/Кровь на губах/ файл 50005
Губы и десна болели, так что зубная щетка еле пролазила между ними. Между ног покалывало и зудело. После вспышки ревности Рома всегда переходил к изнасилованию. Алина сопротивлялась только для вида. Знала, что его это возбуждает. Внутри плакала и терпела боль, потакала всем его фантазиям. Идти на работу не хотелось. Утреннюю смену она перенесла, но ведущих дневных новостей гримировать некому. Впрочем, сначала надо было замаскировать себя.
Вчера, вернувшись на такси домой Алина заявила мужу: «если он ее тронет — она пойдет в полицию». Алина по-честному рассказала, чем занималась и поклялась всеми святыми, что никогда не изменяла. Но стоило ей запнуться, на вопросе: «Даже в мыслях?», как пощечина сбила ее с ног. Вкус крови был знаком и приглушил все свободолюбивые мысли. Организм сосредоточился на выживании. Только бы вновь не прилетело. Алина залепетала, признаваясь в любви, но свирепый ревнивый муж уже не верил её словам. Все ее фото с Сибирским муж посчитал заранее просчитанной ситуацией и только больше углублялся в оскорбления. Брал ее за волосы подводил к зеркалу, чтобы та посмотрела на свои похотливые глаза. Он сдирал одежду принюхиваясь к ней, а когда почуял запах алкоголя и сигарет взревел окончательно. Алина знала, что надо прикрывать голову. Особо не помогло, после удара в живот она раскрылась и получила по губам. Дальше по сценарию шло изнасиловании. Муж требовал, чтобы она клялась больше не изменять ему, хватал ее за волосы и принуждал к сексу. Он затащил ее в ванну раздел догола и отымел. После эякуляции выдохнул, взял футболку и пошел пить пивас на кухню под телек.
Следы грубого проникновения остались на кафеле. Алина присела, ощутив еще раз боль между ног. Она вытерла жидкость тряпочкой, упала на пол и завыла.
Роман дважды брал отгул и следил за своей женой из засады. Оба раза в бинокль он наблюдал как жена непринуждённо ведет беседу с ведущими, которых гримировала. Некоторые даже обнимали ее за талию. За обедом она хохотала с подружками, а вечером шла выпить пива. В компании мальчиков и девочек было три на три. Посиделка закончилась быстро, обошлось без ухаживаний, но вернувшись домой Алина утаила некоторые факты. А именно сказала, что компания была исключительно женской. Уже тогда он хотел ее прибить, но только изнасиловал, в первый раз. Он убеждал себя, что это лишь принуждение к исполнению супружеских обязанностей. Более того кажется увидел в глаза жены страсть и желание. Наверное, так оно и было, Алина любила мужа, и сопротивлялась не сильно и не отчаянно. Спустя неделю жена вновь задержалась, и Рома по ее взгляду понял, что она ему изменяла. Вновь юлила и говорила, что сидела с подружками. Но вот беда, один из парней уже выложил фотку в соцсети. Алина отмазывалась, говорила, что не хочет вызывать ревность и расстраивать. А так, она самая святая на свете жена. Кажется, во второй раз она была готова, что муж набросится на нее и совсем не сопротивлялась, хотя в глазах уже потухла страсть, та что была в первый раз. Ревнивый ум сложил дважды два и постановил — жена трахалась на стороне, поэтому после измены притворялась, что мечтает о сексе с мужем.
Мать Романа в каждый разговор с сыном вставляла фразу о порочности снохи, и с садистическим наслаждением предлагала вывести Алину на чистую воду. Как она когда-то поступила с отцом Романа. До поры до времени Роман это пропускал мимо ушей, но об изменах трубили со всех утюгов, а на работе разговоры были кажется только об этом. Он трудился в брутальном строительном бизнесе, где баня и девки были синонимами отдыха. Жены лишь прислуживали им и терпели. Чуть ли не на каждой пьянке он слышал: «курица не птица, а женщина не человек».
Роман долго увиливал от связей на стороне, но после того как вывел Алину на чистую воду, напился и снял проститутку. А уже после своей измены стал лупить жену регулярно. Ревность становилась его манией, и все больше погружала его в войну с супругой. Однажды Алина заговорила о детях, но лучше бы молчала — воспитывать чужого выблядка Роман не собирался. Впрочем, и разводиться тоже. Садистская игра и властвование над женой уже доставляли ему удовольствие. Легче было ее задушить, чем обрюхатить.
Аудиозапись/Запись эфира «Минутка с Ксенией Крапивиной» от 11.11/ трек 50006
Крапивина ехала в полицейской машине. С особым садизмом жирный водитель нажал на кнопку увеличения громкости. По радио шла ноябрьская старая запись. Журналисты поставили ее под всеобщий хайп после передачи «Давай поговорим». Лирик задавал вопросы.
— Многие считают, что женщина сама провоцирует побои?
— Дети тоже порой провоцируют взрослых, и похлеще, обидно же, когда сопляк тебе правду в лицо. НО! Это статья. Бить ребенка — статья, бить женщину — статья. А каких провокациях вы говорите? Обидное слово, действие. Есть нормальные способы реагировать. Нет сил терпеть — уходи, решай проблему. Не существует таких слов, за которые можно избить женщину. Просто разводись, пока ненароком не прибил жену, или она тебя.
В этой ситуации слова звучали еще зловещее и полицейский-водитель почувствовал холодок. Крапивина же смотрела в окно.
— Я допускаю, что не все умеют держать эмоции под контролем. Но если есть прецедент, то надо разводиться, надо мужчине или женщине, которая бьет супруга, такое тоже встречается, надо идти на курсы управления гневом, идти к нам, к психологам. Но раз и навсегда надо запомнить: бить супругу нельзя, это противозаконно и с этим нужно бежать, я подчеркиваю, бежать за помощью. Пока не поздно.
— Жутко прямо, если честно. Берегите себя, — завершил спич Лирик и начал прощаться с радиослушателями.
Исходники/ День 7/ Томск. 28 декабря/ Битой по разговору/ файл 50007
Серов привел Крапивину в комнату для допросов. В это время криминалисты обыскивали ее квартиру и гараж. Федоров опрашивал соседей. А Сибирский искал оператора для фильма, в чем убеждал продюсершу, нового директора программы, Машу. Общение туманилось, каждый участник разговора понимал подоплеки и подтексты. Денис решил вскрыть карты, развеять "околоразговоры" и попросил Марию Витальевну обеспечить ему всестороннюю поддержку в производстве его последнего фильма. После этих слов директорша сменила гнев на милость и стала вновь профессиональной сучкой, которая может спродюсировать интервью хоть с убийцей, хоть с педофилом, хоть с самим чертом.
Крапивина категорически отказалась от публичного допроса и потребовала адвоката. Она немного растерялась узнав, что Пучков мертв, или сделала вид, но недолго думая позвонила другому юристу. Через полчаса Крапивина была под защитой и начался допрос.
— В бейсбол играете? — начала утомленная ожиданием Кузнецова.
— Предпочитаю теннис и фитнес. Качалка, — шерстяная кофта скрывала истинные размеры бицепса.
— А в США были?
Денис стоял за зеркалом и рассматривал Крапивину. Шрам и правда делал ее хладнокровной, но вот глаза, как будто устали бороться. Он почему-то нисколько ее не боялся, хотя был на 100 % уверен в ее виновности. Кузнецовой нужны были факты.
— Вашингтон, Филадельфия, Иллинойс?
— Нет. Даже не мечтала. Вы, наверное, что-то имеете ввиду задавая такие странные вопросы, но я искренне не понимаю, о чем вы сейчас?
Кузнецова достала фотографии биты, которой убили Егора. И разложила их на столе. Адвокат предупредил, что отвечать на все вопросы не обязательно. Крапивна мотнула головой.
— Вы видели эту биту?
— Это как-то связанно с убийством? Впрочем, по-другому и быть не могло. Эта бита очень похожа на ту, что мне привезла знакомая, Кораблева Олеся — замдекана психфака. Она была в Иллинойском университете получала какую-то премию, а я тогда попала в переплет, с меня шапку сняли. Вот она решил подшутить, предложила биту таскать с собой. Такой легкий психологический троллинг, — глянув на адвоката Крапивина продолжила. — Последний раз я брала ее в руки года 3 назад, когда делала уборку в гараже.
Адвокат одобрительно кивнул. Кузнецова глянула на телефон.
— А какая у Вас машина в гараже?
— Белый праворукий прадик. Правда, в мороз я на нем не езжу, гараж холодный, машину лень разогревать, да и аккумулятор слабенький. Я его домой отнесла, на всякий случай.
— Угу. Проверим. Сейчас команда криминалистов проводит обыск в вашем доме и гараже, — Кузнецова протянула адвокату копии документов. — Так вот по предварительным результатам следов взлома не обнаружили. Поэтому спрошу, кто кроме вас имел доступ к нему?
— Вы не сказали, кто и что сделал этой битой? — Крапивина дернула щекой, на которой был шрам. Майорша восприняла это как сигнал к атаке.
— А вы не сказали у кого был доступ к гаражу, — Кузнецова глазками стрельнула в зеркало, где стоял Сибирский и Серов, говоря о том, что победа близка.
— Если точно не помните, можете не отвечать, — адвокат вмешался в ход допроса. — Моей клиентке необходимо вспомнить.
— Точно, кому-то давала, но забыла, — Крапивина взяла подсказку из зала и прошла на следующий уровень допроса.
— Где вы были позавчера вечером. С 22:00 до полуночи?
— Дома.
Телефон зазвонил в кармане Сибирского, он и не думал отвечать, только взглянул на имя абонента. Фото Ольги с игривой улыбкой появилось на экране. Он вышел в коридор.
— Привет. Только быстро, я на съемке.
— Я очень быстро. Свадьба должна была состоятся 5 минут назад, ты опоздал. Прощай.
— Подожди, я же не могу прилететь, у меня башка разбита, любой ЗАГС даст отсрочку по медицинским показателям.
— Сибирский, я не дам тебе отсрочку. Я не военкомат. Пока.
— Я тебя люблю, дурочка.
— Но работу сильней, — она повесила трубку и Денис автоматически рванул к зеркалу, за которым шла беседа с маньяком-убийцей, который скрывался под маской семейного психолога. Разговор Кузнецовой и Крапивиной погрузился в туманную обволакивающую структуру и никак не мог поместиться в сознание Дениса. Слова расплывались.
— Соседка подтвердила, что вы выходили из дома в начале одиннадцатого. Она услышала шум на лестничной клетке, пошла посмотреть и в глазок увидела, как вы выходите.
— Я была дома, ей показалось — Крапивина намерено села в закрытую позу, показывая собеседнику, что больше не желает говорить. Лицо ее покраснело и тем отчётливее стал виден шрам, который протянулся по все правой щеке.
— Вспотела, — Сибирский кинул реплику Серову, чтобы вновь включиться в процесс и на мгновение забыть об Ольге.
— Температура в комнате под 30, чтобы вывести из комфорта человека. Кузнецова поэтому в одной белой рубашке.
— Ага. И адвокат пылает.
— Это в своих мемуарах не пиши. Лишнее.
Алиби на убийство Ирины Снегиревой и адвоката Пучкова тоже не оказалось. Была дома. В итоге все складывалось. Все убийства и нападение на Сибирского могла совершить Крапивина. Все 5 трупов семейному психологу пока шить не стали, задержали только по подозрению в убийстве Егора. Адвокат о чем-то пошептался с психологом, и Крапивина смиренно пошла за полицейским, который отвел ее в КПЗ.
Денис от поспешности намыслил себе, что впервые увидит чистосердечное признание маньяка, поэтому остался слегка разочарованным. Кузнецова же была бодра и весела. Протирая лицо влажной салфеткой, она радостно улыбнулась Сибирскому и кажется простила его за все грехи.
— Можно вас поздравить господин журналист с первым раскрытом делом. Или оно для вас не первое?
— Первое.
— Я думала, вы позовете меня отметить, шампанское за счет командировочных?
— Да, конечно. Небольшие проблемы в личной жизни. У меня сегодня свадьба. А я здесь, — Сибирский натужно улыбнулся.
Кузнецова присела на стул.
— Тебе же нельзя лететь?! Хотя это не аргумент. Точно надо выпить. Меня дома тоже не особо ждут, — Кузнецова врала, ее вообще никто не ждал. Джонни ушел с чемоданом.
— Только не шампанское, от него болит голова, — безнадежно попросил Денис.
Еще не было и 7 вечера, когда в кафе напротив УВД майорша и журналист заказали четвертую бутылку игристого.
— У тебя с мужем тоже не лады? — по-дружески интересовался Сибирский.
— Он все время заставляет чувствовать вину из-за работы, но…, — Кузнецова запнулась.
— Это часть моей жизни и не хочу менять это, — Денис продолжил реплику, которая вертелась на устах у Кузнецовой.
— И никогда это не поменяется, — обреченно и грустно произнесла майорша, вздохнула и улыбнулась еще раз.
— Шампанского, — теперь уже бойко и радостно воскликнул Сибирский.
Они хвалили друг друга, разговаривали о том, насколько хватит доказательств, чтобы повесить на Крапивину остальные убийства и покушение на жизнь журналиста. Кузнецова пообещала выбить Денису медаль, для того чтобы невеста Ольга простила его. Сибирский уверял, что надо либо рисковать здоровьем и лететь завтра, либо начинать строить новую жизнь. Сказано было без подтекста, но Кузнецовой все равно стало приятно. Жизнь с мужем и временный разлад в отношениях приоткрыли глаза на других мужчин. Успешный московский журналист стал отличным объектом для грешных мыслей майора полиции. Ей захотелось, чтобы Денис ее поцеловал.
СКЛЕЙКА
Джонни сидел на кровати в отеле в трусах боксерах серого цвета и такой же однотонной футболке. Плоскогрудая проститутка по имени Снежана была абсолютно голой. Пахла она гостиничным гелем для душа и изменами. Джонни достал презервативы и телефон. Жена никогда не делилась своими успехами на работе, но в этот раз она сообщила, что поймала убийцу. Снежана с разбега завалилась на мягкую кровать и хихикая кокетливо перевернулась на спину, чуть сжимая колени. Ее рука прошлась по спине Джонни и тот ощутил холодок.
На севере области, когда болота покрываются льдом, раскатывают «зимники» — дороги в несколько сот километров. Ехать по обледенелой накатанной колее рискованное мероприятие. Особенно в такие морозы, которые стояли этим декабрем. Каждый год на таких «зимниках» замерзали несколько десятков людей. И всегда одна картина: обмороженные трупы рядом с полностью сгоревшей машиной. Иногда и вовсе без тел. Их уносят голодные волки. Автомобиль вылетал с трассы, застревал в сугробе, глох от лютого мороза или ломалась такая деталь, что починить ее невозможно. Ничего не исправить. Вышки сотовой связи отсутствовали. Наступала паника — момент выживания. Сначала жгли колеса в надежде что кто-нибудь проедет мимо и подберет. Когда они догорали поджигали бензин, машина полыхала недолго. Но судьбу и физику не обманешь. Хватало такого костра на 2–3 часа. Дальше только анабиоз и смерть.
Джонни один раз ездил по «зимнику» в минус 30 с отмороженным бизнес-партнером, которому невозможно отказать. Не заглохли, но адреналин зашкаливал. Пару раз уезжали в сугроб, но выбрались. Джонни зарекся больше ездить таким маршрутом. Сейчас ему казалось, что измена, чем-то похожа на рискованный трансфер по заледенелым болотам. Он закрыл глаза и повалился на постель. Голая Снежана залезла руками в трусы. В голове пронеслась мысль: «По «зимнику» ехать не обязательно — можно переплатить и полететь на самолете». Звонок.
«Датая» Кузнецова подводила глаза в женском туалете, плечом прижимая телефон. Она не надеялась, что муж ответит. Уже 10 пропущенных. Взял. Пьяная майорша обещала мужу все бросить: «Пару месяцев поработаю, чтобы дособрать доказательства вины Крапивиной и все. В Таиланд, в Гоа и другие пляжи». Кузнецова даже всплакнула от радости представляя, как будет отдыхать с мужем. Джонни поверил жене и обещал вернуться домой. Снежана с удовольствием выслушала речи о любимой жене, и с еще большим удовольствием взяла деньги за тихую ночь.
Майорша убежала из кафе и ее сменил Лирик. Легкое сотрясение не прошло даром. Дениса вытошнило. Оправившись он вышел в зал кафе и вновь запил. Вот это была настоящая пьянка, когда дело сделано. То, что Сибирский называл «пьянкой после точки». И в деле, и в текст. В разнос. Как в старые добрые. С Лириком они вспоминали студенческие годы, и троллили друг друга. Серьезность напала на них только, когда речь пошла о Крапивиной. Лирик признался, что всегда боялся ее.
— Странные дела, дорогой друг. Вот она говорит правильные вещи, ты с ней соглашаешься, киваешь в такт, но чувствуешь какую-то непреодолимую страшную силу. Как будто тебя гипнотизируют и вот этот липкий противный привкус ее слов, он заставляет тебя противиться всем ее речам. Я как-то попросил помочь, нужен был телефон нарколога, для нашего общего товарища. Она дала, но я так и не решился позвонить, какой-то внутренний протест.
— У меня тоже есть телефон крутого нарколога, — слегка не в тему ляпнул уже серьезно накачавшийся Сибирский. — Художника Артамонова лечила. — Сейчас скажу, как его звали. Мобильник ускользал из рук журналиста, но он совладал с телом и отыскал нужный контакт. — Дружбану нашему надо помочь, звони лучше вот этому.
Телефонные номера оказались идентичными. Денис аж протрезвел. Найдена была еще одна связь Крапивиной с жертвой, с 6 жертвой и теперь пазл сложился окончательно. Сибирский набрал Кузнецову и сумбурно поделился тем, что Крапивину и Артамонова связывает нарколог. Майорша сразу осадила журналиста, связь между жертвами — это еще не доказательство причастности к смерти.
Это уже было не важно. Для фильма надо снять интервью с Крапивиной, хотя с другой стороны ее видео полно в интернете — она часто светилась в программе «Давай поговорим». Друзья помогут. Все было яснее ясного. И можно отрываться.
В полночь друзья поехали к Вике, которая работала в клубе для тех кому за 25… Накатив пару шотов Сибирский совсем размяк и следующие два часа просто наблюдал за танцующим и беснующимся народом. Захотелось домой. Хотя, где он был родной край — там, где вырос в Сибири или Москве, где работал и жил. Задав себе этот вопрос, он понял, что тянуло его не конкретно в какую-то географическую точку, а к Ольге. Надев куртку, он вышел на мороз, достал пачку с кофейными драже, но закинув в рот конфету выплюнул эту дрянь на снег. Куртка была нараспашку и холодок пробрался до спины. Стрельнув сигарету Денис долго не решался ее подкуривать, но в конце концов задымил. В лёгких дым смешался с холодом. Сознание затуманилось, проблемы ушли на дальний план, как когда-то в студенчестве его перестало заботить хоть что-то. Мир вновь стал открытым для всех возможностей и удовольствий. Не было никаких обязательств. Трезвость с морозом проветрила голову. Выбросив окурок в сугроб, он вытянул вверх сжатые в кулаках руки, закрыл глаза, на которых появились еле заметные слезинки. «Победа, — прошептал он. — Победа». Сибирский понял, как ему исправить отношения с Ольгой. От прояснения ситуации захотелось кричать. Голова закружилась и его опять вытошнило.
Лирик затащил его в квартиру и помог разуться. Вика постелила на кухне и еле мыча Денис погрузился на диван. «Вертолеты» одолевали и кружили, преследовали его словно преступника. Спустя полчаса винтокрылые успокоились, наступили сушняки, но вставать было опасно. Вскоре в коридоре загорелся свет. Голая танцовщица появилась на кухне. Она достала йогурт из холодильника и присела рядом с Сибирским вглядываясь и распознавая спит ли желанный гость. Денис зажмурил глаза и попросил Морфея поскорей его забрать.
Когда он проснулся, одежды на нем не было, как и воспоминаний о сексе с Викой. Мысль об Ольге, которая казалось ему вчера великолепной, потускнела и перестала быть холодной, трезвой и морозной. Трусы оказались под подушкой и Сибирский быстро их натянул. Лирик уже ушел на свой ди-джейский пост и вот-вот должен был выйти в эфир. Вика радостная и веселая забежала на кухню и предложила приготовить аппетитный завтрак. Остатки вчерашней блевотины еще остались на губах, есть не хотелось. Денис согласился на кофе, но чуть позже попросил только холодного как снег молока. Сушняк был потушен. Сибирский зашарил рукой по дивану в поисках телефона. Вика метнулась и принесла заряженный на 100 процентов аппарат. Было два сообщения: от Серова и Ольги.
Ольга обещала подумать над предложением. Денис мотнул историю сообщений и увидел, что еще в три ночи он предложил невесте приехать к нему и устроить свадьбу 31 декабря. «Сексуальная зависимость. Блин.» Игривое состояние бывшей подружки только подтверждал его измену. «Может Ольга передумает? — затаилась спасительная мысль». Пережив страх и угрызения совести, мозг отпрял мысли о саморазрушении и принялся за созидание. В расчетах он успевал договориться с сотрудниками ЗАГС и устроить церемонию, но арендовать кафе под новый год казалось делом нереальным. Не в школьной же столовке со столами в виде буквы П. Винить похотливую Вику Сибирский не стал, он понимал, что в его неурядицах она виновата меньше всего. А может и не стоит начинать супружескую жизнь вот так с пьяной беспамятной неверности?
Вика нырнула на балкон и запустила прохладу. В ее руках появились пару листочков мяты. Она как-то сумасшедше посмотрела на Дениса и положила мяту в кофе с молоком. Необычный запах разнесся по всей кухне. Сибирский закрыл глаза, а когда открыл Вика уже сидела рядом. Совсем близко.
— А вы когда-нибудь думали о детях со своей невестой?
— Да, конечно, как все. Хотя это страшно.
Он не успел договорить, потому что наконец-то прочитал следующее сообщение. Серов написал, что Крапивину скорее всего выпустят в полдень. Появился новый труп.
— Еще один? — удивленно задумчиво прочитала Вика. — Ты же говорил, что все закончено.
— Значит, где-то ошиблись.
Исходники/ День 6/ Томск. 27 декабря/Мост влюбленных/ Фото 50008.jpg
Перила Каменного моста были увешаны замками с выгравированными именами. Даже те, которые повесили недавно заиндевели и были покрыты изморозью. Под мостом влюбленных, на замерзшей речке кто-то протоптал в снегу огромное сердце. Для красивого кадра. Энтузиаст и фотограф Жора Смирнов ради лайков развел акварель в ведре и накануне раскрасил в красный контур этого огромного сердца. Он фоткал влюбленные пары для своего блога. Получилось волнительно и мимишно, да так, что фоловеров накопилось под 10 тысяч. Но снимок фотографа криминальной хроники Цурюпова собрал лайков еще больше. В кадре в огромном крашенном сердце лежал труп женщины с разбитой головой. Вытянутая рука тянулась к середине фигуры, где соединялись две выпуклости. Таким образом сердце получилось разбитым на две половины. По первым прикидкам — казалось, что она сбросилась с моста и пробила голову. Но тело лежало символично. Попахивало «постановой». Криминалист почти сразу определил: характер травм позволяет со 100 % уверенностью сказать, что черепно-мозговая травма, возникла не от удара о лед при падении с высоты. Вирусные ролики «разводись или смерть разлучит вас» вновь прокатились эхом по страничкам соцсетей.