Его взгляд упал на шкаф, где хранилась большая часть его гардероба, наверное, даже лучше сказать, лучшая его часть. Ему было не так удобно ходить в одежде в прокат, куда лучше сидеть дома в застиранной футболке и штанах и чувствовать себя при этом свободным. Но приятнее, когда ты для всех выглядишь, как сотрудник достаточно крупной фирмы с приличным доходом, чем объяснять своим старым знакомым, что не добился ничего большего, чем должность обычного разнорабочего на стройке.
Ему нравилось видеть, что все думают, будто он очень успешен и счастлив, живя без проблем. Но это вовсе не тот человек, кем он являлся на самом деле, это был тот, кем ему нужно быть, чтобы заслужить уважение близких и не очень людей. Теперь его окружают люди, которые даже не знают настоящего его. Даже его девушка держится не за него, а за его мнимый успех.
Но сегодня выходной, так что уже есть чему радоваться.
Никаких родственников, никаких подозрительных блюд на столе.
Родион хорошо помнил вкус каши, которую готовила его мать по утрам. Она всегда была невкусной, потому что ей всегда было некогда. У нее была работа, на которую она всегда спешила. Она старалась быть идеальной в глазах многих людей и думала, что ее сыновья будут так же на нее смотреть, но прогадала. Они жили вместе с ней за этой ширмой.
До обеда он решил забрать новый костюм для сегодняшней выставки и заодно прогуляться до рынка, там дешевле и качественнее.
Кстати про дешево. Хороший и дорогой костюм ему не по карману, но вот в одном переулке в магазинчике без названия купить несколько брендовых вещей можно. И не так дорого. Там даже можно достать и пакеты соответствующие.
После того, как Здравый закупился необходимым костюмом, он прошелся до красивой аллеи в центре и сделал селфи, чтобы естественно в кадр попали брендовые пакеты и он сам в новой кофте. Он улыбается, показывая тем самым хорошее настроение.
— Да, именно так и должны выглядеть победители по жизни, — говорит он, загружая фото, и подписывая «Просто хорошо провожу время».
Дело сделано.
***
В руках у него был уже довольно тяжелый пакет с продуктами (все остальное он положил в камеру хранения на вокзале, чтобы забрать на обратном пути), когда он шел по небольшому переулку с разными палатками.
Возле небольшой желтой будки с ремонтом ключей стоял мужчина средних лет, опираясь на костыль с протянутой рукой. Он был очень грязным и потрепанным, каким Родион не позволяет себе быть даже после тяжелого рабочего дня (чего только стоит каждый раз вычищать грязь из-под ногтей, чтобы они по-прежнему выглядели ухоженно).
Этого мужчину здесь видят впервые, в отличие от женщины, которая нависла над ним словно изголодавшийся ястреб. Она делает это не в первый раз, и Здравый уверен, что ей это доставляет определенное удовольствие. У отца Максима, его друга, был свой рыночек стройматериалов, и они там часто играли, будучи подростками. Тогда Родион и увидел ее впервые. Ничего не изменилось, только она стала старше и злее.
Одета она сегодня была как всегда довольно странно. Черная юбка и пиджак, на котором был прикреплен маленький фиолетовый цветок, в тон им маленькая сумка, усыпанная блестками. И белый длинный платок на шее, который он видел на ней всегда. Обычно она цокает на нищих, проходя мимо, а иногда, как сегодня, когда она бывает в плохом расположении духа, останавливается возле них и начинает причитать, что они живут недостойной жизнью.
Проносящийся неприятный скрежет ее каблука об асфальт чем-то странным отдает в желудке Здравого. Она пыталась вкрутить его в землю, словно штопор, наваливаясь всем телом. Из-за этого ее поза выглядит еще более странно, чем она сама.
Этот бездомный с отросшей бородой некрасиво кривится, но ничего не говорит, впрочем, как и каждый, на кого она решила вылить весь свой гнев. Родиону даже стало жаль его на мгновение и желудок сдавило еще сильнее, так, что он почувствовал приступ тошноты. Так бывало всякий раз, когда он оказывался в неприятной ситуации. Кто-то из толпы толкнул Здравого в плечо, и тогда он пришел в себя. Нужно было убираться подальше от этого цирка уродцев, пока и его не записали в их число.
Он прекрасно видел, что не так много людей обращают на это внимание, а все кто остановились, хотели только поглазеть, как унижают такого же человека, как и они сами.
Конечно, Родион Олегович, строй из себя святого. Ты же сам так не думаешь. Тебе неприятно на это смотреть, лишь потому, что ты боишься сам оказаться на его месте. Не хочешь, чтобы на тебя смотрели так же, с презрением и брезгливостью, поэтому так держишься за тот образ, который для тебя так тщательно подготовила твоя мамаша. Радуйся, пока ты на другой стороне этого представления.
Она уходит, оставив за собой невыносимый старческий запах. Головная боль потихоньку начала усиливаться, а узел в животе начал ослабевать.
На этой проклятой выставке было очень скучно. Кругом люди разных возрастов делают вид, будто что-то понимают в современном искусстве. Родион далеко от них не ушел, пытаясь держаться на высоте в такой обстановке. Его девушка в модном черном платье и с популярной прической, которую рекламируют чуть ли не все, уже успела сделать кучу фото на фоне картин и инсталляций. Здравый тоже, и главным образом, чтобы в кадре была Марина. Они как раз остановились у одной из картин, где стояла толпа людей, смотрящих в телефоны.
— Описывает наш мир сейчас, как нельзя удачно, верно?
Родион обернулся и увидел перед собой ухоженного молодого человека, которого сразу узнал.
— Степа? — бывший одноклассник Родиона, и как он полагал теперь и бывший хулиган всей школы.
Марина тоже повернулась к ним, с интересом разглядывая нового знакомого. Для нее в будущем возможно полезного знакомого. Ведь где, если не на таких сборищах, находить нужных людей.
— Степан Андреевич. Как пошел на повышение, так теперь меня не остановить. На данный момент возглавляю один из отделов, и это только начало, — он широко улыбнулся, сверкая слишком белыми зубами.
— Поздравляю. Сейчас не один из наших учителей не поверил бы в это.
— Ха! Точно, помнишь, что они говорили обо мне. Только дворником и работать до конца дней. Такая банальность. Сами-то ничего не добились, — теперь он заметил Марину и обратился, — а это что за прекрасная леди сопровождает моего давнего друга?
— Марина, — она тут же с энтузиазмом протянула ему руку, и он вместо рукопожатия ее поцеловал.
— Чем занимаетесь?
— Сейчас веду свой блог на Ютубе. Нужно же кому-то показывать, как правильно жить: вести активную деятельность, не сидеть на месте.
— Да, это верно.
Родиона всего передернуло.
— Да не ревнуй ты, — Степа толкнул его локтем по руке, все так же улыбаясь, — сам-то ты как?
— Он у меня работает в банке и так же идет на повышение, — теперь она повисла на нем, — Столько трудится, что я его почти не вижу, да?
— Ради тебя, между прочим, тружусь.
— Ну, прости, прости.
— В общем, жизнь удалась, да? Ты-то хорошо учился в отличие от меня. Таким обычно легко все дается. У тебя еще в друзьях был Макс, а у него семья не из бедных, — Родиону это не понравилось.
— А это тут причем?
— Да нет, ни при чем, просто вспомнил. Вы еще вообще общаетесь?
— Конечно, — Здравый не стал говорить, что он уже давно не мог дозвониться до Максима, но это было не так важно.
— А он чем занимается? Пошел по стопам папаши?
— Как встретишь его, сам спроси, — зло ответил Родион. Ему все меньше хотелось находиться здесь и разговаривать с этим индюком с раздутым самомнением.
— Да ладно тебе злиться, сам же с ним когда-то драку затеял, все это помнят.
— Что? — Марина отвлеклась на секунду от телефона, — с кем ты там дрался? С Максом что ли? Серьезно?!
— Да, представляешь?
Ему было тошно, что такой разгильдяй в прошлом мог сейчас добиться чего-то большего, пока сам Родион создавал видимость. Так и хотелось назло ему согласиться с матерью и пойти на ту предложенную работу, и пусть он бы не справлялся с ней, главное утереть нос этому уроду.
Вечер был испорчен. Сначала подвез на такси Марину до дома, а потом к себе, мысленно подсчитывая, сколько еще денег у него осталось на аренду новой машины. Он прекрасно видел, как Степа уезжал на своей тачке.
Понедельник. Ссадина на скуле все еще видна, и Родиона бесит, что приходится каждый раз ее замазывать, а потом стирать и опять по новой. Хорошо хоть одноклассничек ничего не заметил. Сумел его провести, а это уже победа.