— Как будто не от тебя это зависело? — рыжеволосая девушка вцепилась в его руку, боясь, что он вновь предпримет попытку уйти.
— Я помню, как предохранялся, так что…
— Так что что?! Хочешь сказать, что ребенок не твой? Так ты это видишь? Или забыл, как две недели назад я приглашала тебя в общагу на день рождения Ольки, и там ты напился, а потом утащил меня в туалет. Тогда тебя не сильно заботила защита! — она начала бить его руками в грудь и кричать.
— Да отцепись ты, психованная, невозможно с тобой разговаривать в таком состоянии, — он грубо оттолкнул ее от себя и ушел. На прощанье сказал, что позже позвонит, когда она придет в себя, но так этого и не сделал.
Так что она не стала дожидаться инициативы от него.
Он всегда знал, что никогда не сможет завести настоящую семью, потому что его собственная семья только на первый взгляд всегда казалась мечтой для многих.
Тот день, когда он узнал все. Такая очевидная измена, что думая об этом Максиму становится больно. Все эти горькие воспоминания из детства. Он никогда больше не сможет забыть всех ссор родителей, которые застал. Они ведь и до этого были, но когда в их доме появилась та женщина, все стало еще хуже. Его мать стала вести себя как истеричка. У них до этого бывали няни, но эта была особенная. Именно из-за нее, считал Максим, его мама закатывала скандалы без причины, иногда на глазах у другой прислуги. В те моменты ему было особенно стыдно, хотя и не понимал всего.
Один раз, поздно вечером, он сидел на ступеньках лестницы недалеко от столовой и слушал.
— Юль, может, уже хватит? Голова от тебя болит. Что ты от меня хочешь услышать? — отец явно находился на одном месте, пока Юлия Викторовна нервно кружила вокруг него, словно пчела, — Думаешь, у меня проблем на работе нет?! Прихожу поздно домой, и вместо любящей жены меня встречает какая-то больная на голову истеричка, которая не стесняется прислуги. Заняться нечем?
— Что?! — нервно взвизгнула его мама, — Ты меня еще в чем-то упрекаешь? Проблемы у него, видите ли. Да плевать мне на твои проблемы на работе. Ты и так дома редко бываешь, а когда, наконец, появляешься, то я нахожу тебя в компании этой суки. Ты проводишь время с ней, вместо своей семьи.
— Так значит…
— Ты хоть в курсе, что у этой потаскухи есть ребенок? Или я чего-то еще о тебе не знаю, и это твой, а?! — Юлия уже кричала, — Хочешь, чтобы я с тобой развелась?!
— Не разведешься, — так же спокойно, как и до этого. Ему не впервой вести переговоры с нервными заказчиками.
— Что? Почему это? — сказано с уверенностью, но более нервно.
— Потому что в случае развода ты и копейки от меня не получишь. Уж поверь, я постараюсь. И сына ты тоже больше никогда не увидишь, — голос Валерия Леонидовича стал еще строже и холоднее, — Ему не нужна такая мать, как ты. Так что успокойся уже, а то смотреть на тебя тошно. Мне так надоели твои вечные истерики.
— Истерики? Ничего бы не было, если бы ты не привел в наш дом эту нахальную женщину. Да я на раз-два ее уволю, — голос откровенно дрожал.
— Не забывайся. В этом доме распоряжаюсь всем я. Даже тобой. Я ее нанял и мне решать, когда ее уволить. Ты здесь не решаешь ничего. Твой долг воспитывать нашего сына, как подобает и не выступать.
Максим сидел и не шевелился, хотя все его тело дрожало. Он не выносил подобных сцен, но не мог просто уйти. Он думал, что если не будет присутствовать при этом, то все окончательно развалится.
— Ты себя слышишь вообще? Я что, для тебя больше никто? Из-за нее что ли? — она перестала ходить из стороны в сторону, — Это какое-то яблоко раздора в нашей семье.
— Если бы не ты, никакого раздора бы не было, — сказал отец все так же спокойно, — ты сама хотела няню для нашего сына, чтобы у тебя было свое время, я пошел тебе на уступку и что я вижу? Чем ты занимаешься? Чем ты опять недовольна? Ты даже за сыном нормально не можешь уследить, когда он с тобой? Ты его мать или кто?
— Я… да я. Ты не понимаешь, что она хочет от тебя, устроившись сюда? Денег! — закричала Юлия Викторовна, — Мало ли что она придумает, чтобы получить…
— Так хватит. Мне надоело выслушивать этот бред. Это все твои выдумки. У меня с ней ничего нет и не может быть. И она так же продолжит здесь работать, как и прежде. И чтобы я этого больше не слышал, ты меня поняла?
Все что он знал и видел в своей семье, было пропитано ложью. Ему было противно, что он сам стал таким. Теперь Максим и сам вечно что-то скрывал или недоговаривал. Сначала он думал, что это и есть его главное преимущество в жизни, что это делает его менее уязвимым и более сильным к различным невзгодам, но теперь он понимает, что все тайны, что он так бережно хранит, давят на него. Пытаются без спроса вылезти наружу. Ему все сложнее контролировать накопившееся. Он уже даже не помнит, зачем изначально все это было задумано.
Максим никак не мог решить, стоит ли рассказывать Родиону то, что он видел. Наверное, все же стоит. Он хотел этого освобождения, только для всего должно прийти свое время, так он считал.
Максим Воронов сидел напротив очередного клиента и пытался его убедить, что это лучшее решение взять кредит именно здесь. Он работал в небольшом отделении банка, который находился недалеко от центра. Довольно приятное оформление и всегда выгодное предложение для каждого, кого сюда занесет по делам, даже если изначально приходили не за этим. Здесь вам всегда предложат то необходимое, без чего вы бы точно прожили более спокойной жизнью. В любом случае, все сделают вид, что здесь гораздо выгоднее, чем в том через дорогу.
— Да как ты не поймешь, это ведь он ничего и слышать не хочет. Меня ни во что не ставит! — в полголоса, но очень настойчиво говорит девушка с ребенком, которому никак не сидится на руках у мамы.
Максим, улучив момент, пока его клиент внимательно вчитывался в документ, показал язык годовалому ребенку.
— Да, конечно, я понимаю тебя. В начале брака всегда так, — напротив с непробиваемым холодным лицом сидела Алена Степанова, одна из консультантов. Она всем видом пыталась показать, что работы куча, и у них тут не светская беседа. Их с Максимом окошки соседствовали, и он наблюдал все с первых мест.
— Конечно, но ты пойми…
Мать с ребенком — их бывшая сотрудница Оля Маркина, которая ушла в декрет, а теперь терроризирует их, приходя почти ежедневно.
Максим был уверен, что больше ее не увидит, но это было бы слишком хорошо. Дома ей наверняка не с кем поговорить и обсудить своего мужа, о котором незнакомые люди в очереди знают больше, чем его родная мать.
Эти люди в очереди, кстати, очень негативно относятся к подобным индивидам, но никто не хочет ввязываться в конфликт. Кроме позавчерашней женщины, которая оказалась вместе с Олей в очереди. Не повезло Оле. То была мать с двумя детьми, и их разговор был короткий.
Голова начинает потихоньку гудеть, и он пытается судорожно вспомнить, остались ли у него в сумке таблетки анальгина. Толпа все растет, хотя только начало рабочего дня. Парень все отмахивается от предложения, а потом уходит.
— Ээх… Ну и пошел ты, — пробормотал он под нос.
Отлично! Просто здорово. Максим ты отлично справляешься со своей работой. Так держать!
— Что-что? — спросила тут же присевшая дама за сорок.
— Нет, ничего. Чем я могу помочь? — ослепительная улыбка вновь была на его лице.
Пока она пытается обрисовать свою проблему с картой, Максим пытается время от времени поглядывать в зал, нет ли там знакомой рыжей шевелюры его девушки. Бывшей девушки, напоминает он себе.
Надеюсь, больше без сюрпризов.
— Знаете, у нас сейчас в банке проходит акция, и я уверен, что она вас заинтересует.
Максим лежал, опустившись головой на стол. Рабочий день кончился минут пятнадцать назад. Все-таки сегодня было слишком много людей.
— И чего все сюда прут?
Еще эта новенькая, Кристина, но Максим не мог отказать себе в удовольствии на ее красноречивые взгляды называть ее именно Новенькая. Ему приятно осознавать, что она думает, что недостаточно эффектна в их коллективе, чтобы понравившийся ей парень запомнил ее имя. Она так неудовлетворенно сморщивала напудренное лицо, что у Максима сразу проходила головная боль.
Весь рабочий день он никак не мог избавиться от чувства, будто за ним кто-то наблюдает, но он всячески отбрасывал эти мысли. Это было глупо, хотя бы потому, что он находился в толпе людей, которые конечно могли на него смотреть, пока ждали своей очереди. Но также это могла быть и Катя. Но тогда она могла бы просто подойти и начать терроризировать его и на работе, чтобы у него не осталось шанса отделаться.
Он так сильно не хотел, чтобы родители об этом узнали, что задумался о том, как было бы хорошо избавиться от нее, и тогда это будет автоматическое избавление и от ребенка.
Избавление от всех его проблем.
Никто никогда об этом и не узнал бы. Просто в какой-то день она бы не появилась в универе, и тогда ее подруги забьют тревогу, потом это дойдет до ее набожных родителей. Они в свою очередь обратятся в полицию, но поиски не дадут результатов, и вскоре об этом просто забудут. И Максим будет, наконец, свободен.
— Да, было бы неплохо. Определенно неплохо, — прохрипел он. И встав из-за стола, начал собираться домой. Конечно, он не собирался ее убивать, но мысли хоть на время бодрили его, создавая иллюзию, что забот больше нет. Не то чтобы он всегда бежал от проблем, вовсе нет. Но эта застала его врасплох.
— Нужно что-то придумать.