Все правильно.
Это был несчастный случай, за окном всего лишь ветер и тень от дерева. Все как всегда, только гул от ветра стал походить на вой сирены от полицейской машины, а в выражении лица его бабушки Марии Ивановны было что-то странное.
Родион так и продолжал лежать на полу и думать, что завтра опять пойдет дождь, а брат как всегда не вовремя позвонит и скажет, что его жена опять жалуется на несправедливость жизни. Все будет как всегда. Жизнь Родиона Здравого продолжается, пока бездыханное тело его соседа, Ильи Соломина, из квартиры сто шестнадцать будет лежать на холодном столе в морге.
ГЛАВА 3
ТРУП В ПОДЪЕЗДЕ
Родион стоял напротив распахнутой двери квартиры 116, а оттуда вышла старая скрюченная бабка, похожая на птицу. В ее руке был большой окровавленный камень, она смотрела на Родиона, и ее сухие губы были сжаты, становясь похожи на изюм. За ее спиной лежал мертвенно бледный Илья. Он был слаб и беспомощен, но все еще жив.
— Он жил неподобающе молодому здоровому человеку. Жил не той жизнью, — ее голос, казалось, разносился отовсюду сразу, и Здравый съежился.
— Он не хотел такой жизни.
— Конечно, не хотел, — проворчала она, — но все же жил. А ты чего мнешься на пороге? Нравится зрелище?
Родион долго молчал.
— Нет.
— Правда?
Не правда. Его это пугало, но он радовался, что не он на месте Ильи.
— Правда.
— Хочешь сказать, что больше заслуживаешь жить, чем он? Что ты лучше? Уже забыл, что сделал? — он вдруг увидел вместо нее Марию Ивановну, она замахнулась рукой с камнем на Родиона, — вы все заплатите за свои никчемные жизни!
Проснуться от этого сна Здравого заставил озноб, который пробил все его тело. Все болело, нос был забит, и чувствовал он себя напуганным. Сердце билось так сильно, что было больно.
Было почти шесть утра, и за стенкой плакал ребенок. Родиону казалось, что он специально для него так старается, смеется над его головной болью.
— Как будто ты и не переставал плакать, да? — обратился он к ребенку.
Дебильные картонные стены. Дурацкий дом!
Но уж лучше так, чем жить вместе с матерью под ее надзором, или как брат с ипотекой, потакающий всем женщинам мира. Родион же — сбежавший из дома непутевый сын, не оправдавший надежд.
Теперь еще и заболевший. Ему не хотелось брать больничный, он просто не мог себе этого позволить.
Выйдя на улицу, Здравый понял, что во дворе все только и шепчутся о погибшем соседе из квартиры 116. Сплетничают и бабки и женщины с детьми, с их подъезда и не только. Родион уверен, что большинство раньше вообще не задавались вопросом, кто живет в той квартире. В основном, все жалели Марию Ивановну и передавали сплетни о прошлом в жизни Ильи. Все происшествия с самого его детства. Всем вдруг стало дело до того, каким человеком он был. И как оказалось, никто в основном не видел большой потери после его смерти.
Родион понимал, что если он будет вести недостойный образ жизни, то после его смерти все будут вспоминать только плохое о нем. Сплетничать и говорить, что все к этому и вело. Что он был обманщиком, и ничего на самом деле не добился в своей жизни, кроме оттачивания своего мастерства во лжи. Он не хотел подобного.
Та строгая бабка с котами пристально на него посмотрела, и он вспомнил сон. Вдруг подумал, что это не было несчастным случаем. Он просто отвернулся ото всех и пошел на работу.
Вся атмосфера нагнетала. Погода пасмурная и беспросветная. Он шарахался от прохожих и проезжающих машин. Сегодня он немного потрепан, но все равно выглядел вполне достойно. Принял таблетки и заметил, что ссадина на лице уже почти не видна, и теперь легче ее скрыть.
По дороге на работу он вновь пытался дотошно дозвониться до Макса, но теперь оператор оповещал его о недоступности абонента. Он даже писал ему в ВК, но тот не отвечал. Тяжелый ком подступил к горлу. Здравый ясно почувствовал, как его лоб мгновенно покрылся потом. Он не понимал, почему тот не хочет с ним разговаривать. Он не хотел думать, что потерял своего единственного лучшего друга, так еще по неизвестной ему причине.
В телефоне пришло несколько оповещений, от чего Родион вздрогнул и оглянулся по сторонам, прежде чем достать телефон.
Это была его бывшая. Приглашала к себе и все говорила, чтобы он вернулся к ней. Что его девушка совсем его не знает, и она лучше.
«Она совсем тебя не знает».
— Ты что издеваешься надо мной? Вы что, все издеваетесь?! — он истерически крикнул на всю улицу, смотря в экран телефона, даже не замечая, что на него стали оборачиваться. Губы его дрожали, — Достала меня уже.
Неужели не понятно, что я не вернусь к тебе! Не понятно?
Это был всего лишь флирт! Ты мне больше не нравишься. Всегда пыталась во всем угодить, меры в этом не знала.
Он продолжал идти и думать, что скажет ей все сегодня. Она стала действовать на нервы не хуже того сталкера, что преследует его.
Он замедлил шаг и задумался.
Нет! А если это она подсылала его ко мне?
«Она совсем тебя не знает».
Но ты знаешь! Ты ведь тоже многое можешь обо мне рассказать, если захочешь. Ты ведь хочешь?
Он не знал на самом деле, но понимал, что это могло быть в ее духе. Она была так настойчива, что могла пойти на что угодно.
«Никогда мне больше не пиши. Мы давно расстались, и я больше не хочу видеть тебя в своей жизни. Можешь больше не запугивать меня тем громилой, это больше не сработает».
Теперь она оставит меня в покое.
Он пошел дальше.
Все правильно. Надеюсь, теперь закончится весь этот цирк.
На самой же работе все было не лучше. Контролировать себя стало очень сложно. Жар во всем теле не давал ни на чем сосредоточиться, еще хуже становилось, когда он пытался не подавать виду о своем нездоровье. Желая совладать со своим состоянием, и явно в этом не преуспевая, Родион начал раздражаться на всех вокруг.
— Представляешь! Она заявила, что имеет больше прав на нашу дочку, чем я, потому что она, видите ли, мать. А я кто тогда такой?!
Они помогали переносить плитку в здание для следующего этапа работы, и Здравый уже замучался. В носу не переставало свербеть, и ему постоянно приходилось морщиться, так как руки были заняты, чтобы не чихнуть. Это раздражало. Еще и собеседник все требовал от него понимания и своего мнения на его ситуацию.
— Нет, ну как так-то? Ты мне скажи, я что, не прав?
— Конечно, прав. Она просто сука, — Родион закатил глаза, пока он на него не смотрел, — Серег, давай потом поговорим, а то нам еще столько работы, а то ты когда разговариваешь, то начинаешь медленно идти. Так мы никогда не закончим. Окей?
— Да не вопрос, ты просто не понимаешь, как я по дочке соскучился. Она Лизку с собой к матери отвезла, а мне что прикажешь делать? Небось науськивает ее против меня.
Родион вскипел.