— Вот я и ищу новую.
— Просто попроси маму, и она все устроит.
— Не буду я ее ни о чем просить и вообще, чего ты мне звонишь? Если ты забыл, то мы вроде как поссорились, или это неважно, когда дело доходит до поручений?
— Прекрати язвить, я ведь извиниться хотел. Я не был прав во всем, что сказал, но сейчас мне нужна твоя помощь. Завтра Алиску не с кем оставить, а нам нужно отлучиться на пару часов. М? Ты же давно ее не видел.
Родион ударил себя ладонью по лицу.
— Хорошо. Во сколько?
— Часиков в десять, хорошо?
— Ладно. Пока.
— До встречи.
Вернувшись в кухню, Родион видит, что Мария Ивановна все еще сидит на том же месте и задумчиво перебирает край своего фартука. Выглядит очень подавлено, но Здравый вынужден ее оставить. Он прокашливается, чтобы она обратила на него внимание.
— Извините, но я уже, наверное, пойду. Спасибо за все. До свидания.
— А, ты уже уходишь? Не поел толком. Ты, наверное, из-за меня? Я тут разговорилась… обо всем. Сидели тут, как на похоронах.
— Нет, что вы, просто мне, правда, уже пора.
— Хорошо, тогда я тебя провожу, — он быстро прошмыгнул в прихожую, незаметно перешагнув место, где лежал Илья, — а как твоя работа?
— А, работа? — Родион почесал голову, — я уволился. Надоело там работать.
— Да ты что? Ну, ты молодой, пора карьеру делать.
— Да, что-нибудь придумаю.
Он быстро обулся и, вспомнив, схватил пакет.
Они попрощались еще раз, и Родион не торопясь поднялся до своего этажа. На лестничной клетке опять стоял его сосед со своими просьбами закурить. Здравый даже не думал ему отвечать.
В квартире было так темно и холодно и, решив не нарушать этого, он прошел в спальню и лег на кровать, не раздевшись.
Ночью ему снился кошмар, словно это он лежал весь окровавленный в той прихожей. Вокруг было темно, а рядом стояли сын с матерью. Это были они. Они что-то говорили Родиону, но он ни слова не мог понять. А проснувшись, первым делом побежал в туалет и оставил там все, что съел за день.
***
После ссоры с мамой в этом доме все кажется еще более далеким и чужим. Он помнит, как они обходились с ним, и не рассчитывал на возобновление хороших отношений. Максиму нужно разъяснить все с отцом, раз он так не понимает.
Когда он пришел домой под вечер, предполагая, что отец будет дома, его ждала только мама. Держалась спокойно и гордо, думала, что Максим ужасно раскаивается за свои слова и пришел с извинениями в ее честь и их семьи. Она уже заведомо считала его проигравшим в этой битве, готовым на все их условия.
— Где отец? Опять до полуночи не появится дома?
— С каких пор тебя это волнует? Тебе плевать на него, на меня тем более. Как я вообще тут поживаю. Только об отце и спрашиваешь, хотя говоришь, что ничего общего с ним иметь не хочешь.
— Я и не хочу, вот только он другого мнения. Поэтому я и пришел, чтобы пресечь посягательства на свою жизнь.
— Так ты не передумал на счет женитьбы? Она хоть из приличной семьи, состоятельной. Не то, что твоя.
— В смысле? Не помню, чтобы посвящал тебя в свои отношения, — Максим был неприятно удивлен. Неужели все то время, пока он думал, что свободен от родительского контроля, они следили за ним?
— А что ты хотел? Я беспокоилась за тебя, мне нужно было присматривать за тобой, чтобы ты глупостей не наделал. И заметь, я не лезла в твои отношения. А теперь вы расстались, поэтому я и предложила другой, более достойный вариант. А ты нос воротишь.
Все что Максим понял из всего разговора это то, что мать абсолютно здорова и готова с боем заткнуть любого, кто ей возразит. И главное это то, что Катька ничего не успела рассказать его родителям о беременности. По крайней мере, матери. Теперь он это точно знал.
— Довожу до твоего сведения, что мне вовсе не по душе твое увлечение по наблюдению за всей моей жизнью. А еще ты должна была понять, что раз я расстался со своей девушкой, то это не просто потому что мы не сошлись характерами, а потому что я сейчас не хочу заводить отношения, тем более такие серьезные, как женитьба. Надеюсь, понятно? — он старался говорить, как можно вежливее, но был вне себя от злости.
— Я не собираюсь сейчас с тобой говорить, когда ты на меня кричишь, и совершенно не собираюсь выслушивать твою максималистскую чушь. Не припомню, чтобы учила тебя так дерзить.
— А я не могу припомнить, чтобы ты меня вообще чему-то учила.
Она была ошарашена, услышав такое. Лицо ее стало мрачным и безжизненным. Максим на секунду успел пожалеть, что не сдержался. Он пристыжено опустил голову, но твердо произнес:
— Я пойду. Нужно увидеться с отцом, — он опять все испортил. Максим не понимал, добился ли этим разговором чего-либо или нет, но на душе стало тяжелее, чем до этого.
***
Через дорогу от рынка стройматериалов находился осевший старый домик, где был сад с деревьями. Когда-то давно на этом месте они с Родионом проводили много времени. За этим садом ухаживал одинокий старик, который посадила его покойная жена. Он так тщательно все прибирал, что если у него кто-то что-то брал, он всегда это замечал. Казалось, что его главным хобби на сон грядущий было подсчитывать яблоки на деревьях. Тогда они были еще подростками, и им нравилось его всячески проверять. Это была игра. Например, украсть несколько яблок и остаться незамеченным при этом. А потом сидеть возле его забора и наблюдать за ним. Так они и понимали, что он чего-то недосчитался. А чтобы ему это непросто было понять, порой приходилось набивать полные карманы листьев и прочей мелочи, упавшей с деревьев во время сборов. Один раз они все же попались и тогда бежали дальше, чем видели, на ходу роняя все, что было в руках. Родька тогда порвал свои новые шорты, перелезая через его низенький забор, а на следующий день Максим узнал, что тому сильно досталось от матери.
Было уже поздно, и на рабочих местах никого не было. Максим понял, что отца там вряд ли встретит. Вдалеке на втором этаже свет в его кабинете не горел, так что Воронов младший разозлился и пошел обратно домой.
Настроение было испорчено, и он решил немного расслабиться. Максим не хотел просто сидеть дома, сегодня ему нужно было другое. Он привел себя в порядок как мог. Делать это пришлось не долго, так как гардероб заметно поредел.
В этом клубе он был пару раз и в не самые лучшие периоды своей жизни. Через полчаса он уже прилично выпил, пообщался с несколькими девушками, потом еще выпил, и когда выходил с одной из них из клуба, ему показалось, что промелькнуло знакомое лицо, но, кажется, он обознался. В этот момент Максиму это было не важно, а на то, чтобы вглядываться, у него просто не было сил, перед глазами было все мутно от алкоголя и желания к девушке. Она была молода и наивна, но прекрасно понимала, зачем они едут к ней домой, и если бы он был трезв, то наверняка задумался над тем, что она возможно несовершеннолетняя.
Проснулся Воронов у нее. Было уже утро, ему было очень плохо. Стоило сесть на кровати, как голова начала отбивать неровный ритм бита из клуба, а тошнота не позволяла сделать глубокий вдох. Единственная мысль, которая его утешала, это то, что раз дом ее — она, скорее всего, совершеннолетняя. Другие опровергающие варианты были, но он постарался об этом не думать и, быстро одевшись, пошел домой.
Опять я проблемы на свою голову собираю.
Не хватало еще, чтобы она заявила вдруг на меня.
Проходя мимо большого комода, Максим увидел фотографию в рамке. Это была эта девушка в обнимку с каким-то парнем. Выглядели влюбленно, как настоящая парочка. Лицо его помрачнело. Она видно изменила своему парню с ним.
— Класс! — Воронов хмыкнул и, обернувшись в ее сторону, посмотрел на спящую девушку.
Интересно, какая причина ее заставила? Хотя, какая может быть причина?
Его отец наверняка находил для себя множество причин для своих измен.
Как гадко.