— Это не измена! — уже крик отчаяния.
— Конечно не измена. Встречаться с одной девушкой и давать надежду другой, — поддакнул Кирилл, — причем обманывая обеих. Вы все тут лживые обманщики. И знаешь, что еще? Алиса вовсе не ребенок твоего брата.
— Я знаю, — Родион сначала сказал, а потом до него дошло, и он посмотрел на Кирилла.
— Да. Это мой ребенок. Эта сука забрала у меня все и поплатилась за это.
Родион осознал, что вечное подчинение не гарант спокойной жизни. Понимал, что все, что он делал, пытаясь угодить всем, было полным бредом. Кто согласится так жить?
— А тебе-то что! Ты все равно больше никогда не сможешь увидеть Алису, никогда не сможешь начать новую жизнь, потому что в тебе по-прежнему все будут видеть сраного психа! Ты жалок, как и все, что ты сделал! И никакая тупая месть этого не изменит.
Лицо Кирилла почернело, брови нахмурились.
Он зол, очень зол. Я моя нога не даст далеко убежать.
Кирилл сжал губы и кинулся в сторону Родиона.
— Нет! — это был голос Максима, который тоже дернулся в их сторону, но что он мог сделать?
Когда рукоять ножа оказалась вплотную к животу Здравого, он понял, что нож в нем. Это было лишь мгновение, он даже не успел почувствовать боль. И когда сталкер потянул рукоятку, вытаскивая лезвие, Родион завалился на пол, прижимаю руку к животу сбоку, откуда теперь вытекала кровь. На этот раз его кровь.
— Ну, и кто теперь жалок? — Кирилл сплюнул на пол рядом с ним и повернулся в сторону Максима. Он о чем-то говорил с ним, но Здравый не мог понять о чем. Единственной мыслью в голове был ящик стола, до которого он попытался дотянуться, но теперь появившаяся боль была очень некстати. Он попробовал привстать и облокотился на эту тумбу. На него никто не обращал внимания. Кирилл присел на корточки перед Максимом.
Родион тихо открыл ящик и увидел какую-то толстую записную книжку с инициалами И.Б.
Тот дневник, которым он меня пугал днем и ночью. И рядом зажигалка.
Тело казалось тяжелым, он едва мог шевелиться, но понимал, если не предпримет сейчас что-то, то они оба умрут.
На полу возле него валялась какая-то книжка, за которую он схватился и, собравшись с силами, бросил в голову Кириллу. Тот ойкнув, выронил нож и упал на пол. Обернулся, чтобы понять, что произошло, как в этот момент Родион, не теряя времени, успел, через боль, подползти к нему, чтобы добить. Второй удар это книгой пришелся по лицу. Острым концом, чтобы дезориентировать.
— Ты больше не вернешься в больницу, я тебе обещаю, — произнес Родион, прежде чем попасть Кириллу по виску. Тот отключился, и настала тишина. Казалось, что стало еще темнее.
— Ты в порядке? — Родион едва узнал свой голос.
— Да, а он?
— Не дышит, — он с опаской приложил свою дрожащую руку ему на горло и тут же ее отдернул, — я… я…
— Черт! Ты сам только дыши. Это была самооборона, этот псих еще и не такое творил.
Здравый слушал друга, но все равно ему было не по себе. Он убил человека.
— Дик, помоги развязать.
Родион помог Максиму перерезать веревку, освободив руки.
— Что теперь будем делать? Валить? — сказал Воронов, приподнимая друга, чтобы уйти, — Тебе по-хорошему в больницу надо.
— Стой! Подожди. Вылей все из той бутылки, и в ящике еще лежит зажигалка.
Тишина.
— Хочешь поджечь его здесь?
— А есть другие варианты? С тем, что он на меня навешал, полиции будет проще поверить, что все было намеренно. Еще и тачка возле дома угнанная.
— Чего?
— А как я еще должен был тебя спасти. Нужно было действовать быстро. И без свидетелей.
— Блин, ладно.
Он встал и сделал, как сказал Родион, на всякий случай полив и труп, заметив на секунду, как грудная клетка Кирилла шевельнулась. Он ничего не сказал. Подняв Родиона, они уже покидали комнату, когда в ногу Максима вцепилась рука, от чего он начал заваливаться.
— Двое ублюдков! Хотите меня здесь оставить? Тогда втроем сдохнем!
Воронов решил просто зажечь зажигалку и кинуть ее в вдаль комнаты. Все разом вспыхнуло, и он посильнее дернул ногой, отшвырнув от себя Кирилла. Тот загорелся и закричал. Родион не мог пошевелиться. Он смотрел на то, как горит его бывший друг, которого он предал. На своего сталкера, который поклялся отомстить ему. На свои проблемы, которые горели вместе с его телом. Он извивался на горящем полу и продолжал кричать, пока Максим не потянул Родиона к выходу. Как только они отошли на пару метров, от выхода раздался сильный грохот, и взрыв ударной волной откинул их еще на пару метров.
Приземляться было больно, Родион по-прежнему истекал кровью, а в глазах витало пламя, объявшее старенький дом. Уже рассветало. Здравый уже терял сознание, лежа на холодной твердой земле, когда услышал приближающиеся звуки сирены полицейской машины.
***
Прошло два года.
Полицию тогда вызвал тот самый мужчина, чью неправильно припаркованную машину угнал тогда Родион.
Спасибо тебе, урод!
Его версией для полиции в итоге стало то, что Кирилл нанес ему ножевое ранение и подумав, что Родион умер, решил все поджечь (после того большого взрыва Здравый больше не прикасался к сигаретам). Но Здравый вовремя пришел в себя и смог выбраться оттуда с другом. Сначала было долгое разбирательство и пара свидетелей, которые действительно видели, как неизвестный ночью тащил кого-то в тот заброшенный дом, но не придали тогда этому значения. И через время все действительно утряслось.
Эта была его последняя ложь.
Спустя еще четыре месяца Андрея приговорили за убийство своей жены, а с матерью Родион больше не виделся, хотя она и пыталась наладить с ним отношения.
Когда у Максима все наладилось с его девушкой, и она все же переехала к нему, Родиону ничего больше не оставалось, как покинуть квартиру.
Он решил переехать в соседний город и начать все заново. Только теперь все было честно. Устроившись в небольшой банк в колл-центр, он встретил там свою будущую жену Веру.
Обычная работа, хорошая жена, от которой нечего скрывать. Полгода назад они решили взять квартиру в кредит, и пусть все было скромно, но теперь Родион понял, что пора.
Они вместе стояли в небольшой комнатке детского дома и ждали, когда туда приведут их нового члена семьи. Дверь открылась и в помещение зашла уже большая девочка восьми лет в сопровождении заведующей.
— Дядя Родя?
Он улыбнулся. Вера отпустила его руку, которую до этого крепко сжимала, и Родион медленно подошел к девочке.