Меня охватывает волна гнева, и внезапно жар закипает в крови.
— Просто ответьте!
На лице Дрю отражается сочувствие, но от этого моя ярость только увеличивается.
— Кажется, ты запуталась, Синтия.
К нему присоединяется Челси:
— Это ты пришла к Дрю в тот день, — говорит она. — Ты сказала мне, что носишь его ребенка. Ты была расстроена. Из-за этого мы подрались.
Я протягиваю руку, как будто могу остановить этот поток слов. Громко лязгнули ключи. В ушах шумит, давление нарастает…
Я закрываю глаза, чтобы восстановить равновесие. Тот день возвращается с поразительной четкостью. Всплывают воспоминания. Подъездная дорожка. Дверь из красного дерева. Мои босоножки на танкетке.
Нет, не мои. Я не носила такую обувь. Ее носила Челси.
Память переворачивается, словно отражение в зеркале.
Я иду по подъездной дорожке, звоню в дверь. Открывает Челси. Дрю выслеживает меня в квартире. Вызывают копов.
Ребенок.
Мой ребенок.
Я была всего несколько недель как беременна.
Я только узнала об этом тем утром.
«Ты потеряла ребенка».
Я не потеряла ребенка — его забрали.
Мои руки ложатся на живот. Пальцы нащупывают шрамы.
— О Боже…
— Дрю, она сумасшедшая. Позвони кому-нибудь.
До меня доносится голос Челси. Она права, я сошла с ума. Я сумасшедшая. Я в секундах от того, чтобы потерять всякую связь с реальностью. Периферия подергивается, чернея по краям.
Я должна уйти.
Мне нужно в безопасное место.
Ноги несут меня к машине, хотя я не помню движения. Время течет. Отвратительная правда крутится в моей голове, словно мутная канализационная вода в поисках выхода.
За рулем я расслабляюсь и, замедлив прерывистое дыхание, щелкаю резинкой по запястью, чтобы сосредоточиться. Я чувствую удар резинки. Смаргиваю слезы. А затем разворачиваюсь и уезжаю.
Дрю и Челси смотрят мне в след. Я в последний раз смотрю на них в зеркало заднего вида, а затем концентрируюсь на дороге.
Первые капли дождя падают на лобовое стекло.
Наконец-то пошел дождь.
Глава 26
Ливень
Лэйкин: Сейчас
Центральная больница Сильвер Лэйк находится в сорока пяти минутах езды от нового дома Дрю. Мне не нужна помощь навигатора, чтобы доехать туда, но я все равно закладываю маршрут. Как ни странно, но голос робота, диктующий направление, меня успокаивает. Не дает потеряться в собственных мыслях.
И каждый раз, в момент, когда я беру себя в руки, я вспоминаю, как голос Дрю эхом разносится по аудитории. Он ведет лекцию о ложной памяти.
Это явление встречается чаще, чем многие думают. Особенно в случае пациентов с травмами. Я могу слово в слово процитировать определение из учебника. Я знаю, что это реальный феномен…и все же никак не могу принять, что это случилось со мной.
Мне нужны доказательства.
Больничная карта прямо из источника. А не отредактированная версия.
Потому что это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.
Прежде чем совершить болезненный звонок родителям, мне нужны доказательства. Подобно тому, как хороший детектив собирает улики перед арестом, я должна составить цепочку доказательств. И загнать главного подозреваемого в угол.
Пока я стою у входа в больницу, насквозь промокая под дождем, в кармане пиджака вибрирует телефон. Убрав мокрые пряди с лица, я вытаскиваю мобильник.
На экране светится имя Риса.
В груди расцветает ноющая боль. Я перевожу звонок на голосовую почту и прохожу через стеклянные двери.
К тому времени, как администратор вызывает врача, я довожу себя до эмоционального состояния, соответствующего моему потрепанному внешнему виду. Для меня это редкое состояние, и когда я вижу приближающегося доктора Лоуренса, меня уже трясет.
— Вы меня помните? — спрашиваю я.
Темные волосы с прожилками серебра, гладкая бронзовая кожа, доктор выглядит именно так, каким я его помню. Эта часть моей памяти невредима.
Он наклоняет голову, изучая меня.
— Да, мисс Маркс. Чем я могу вам помочь?
Я сглатываю боль.
— Зачем вы отредактировали мою карту? Кто вас попросил?
Я научилась этой технике у Риса. Большинство людей захотят сказать правду, если вы дадите им возможность свалить вину на другого. Задайте вопрос, на который хотите получить ответ, а затем подскажите им, как снять с себя вину.