Среди пигмеев, как в среду,
Я проведу свое злочасье.
За грех мой - тяжкий мне урок,
Так искуплю твои я гневы:
Изгнанником быть сыну Евы
Средь карликов, - о, горький рок!
(Уходит, и с ним Касильда.)
СЦЕНА 2-я
Луис, Исабель.
Исабель
Ушел он, и теперь нас двое.
Узнать мне нужно, из чего
Весь пламень гнева твоего,
И в чем свершенье было злое.
Луис
Сестра... О, если б Бог хотел,
И никогда бы предо мною
Ты не была моей сестрою,
В один включенная предел!
Ты думаешь, что я как сонный
Терпел, хотя и замечал,
Все знал, все видел, но молчал,
Когда бесчинствовал влюбленный,
Что послужить тебе готов,
Не только честь твою пятная,
Но кровь и доблесть оскверняя,
Твое наследство от отцов?
Нет, Исабель, я оскорбленья
Претерпевал не как глупец,
Не как невидящий слепец,
А умножая рассмотренье,
Чтоб чувство мерить не на глаз,
А все узлы распутать вместе,
Затем что в ревности и чести
Отчет возможен только раз.
И если возникает случай,
Свое я чувство покажу,
Но ясно я при том скажу:
Избегнем длинноты тягучей,
И ты заметь, сестра моя,
Что молвлю в уваженье к дому,
А если нет, так по-иному
Тебе отвечу завтра я.
Хуану Баутисте, знаю,
Желанна ты. В груди его
Достойного нет ничего,
Я то исканье отвергаю.
Об этом нам довольно слов,
И это ты имей для знанья.