Но если нужен виновник,
Пусть лучше им буду я.
Мое ли пренебреженье
К морискам здесь поводом было
Иль то, что утром в Совете
Гранады рука альгвасила
Изъяла кинжал, схороненный
У Валора в складках одежды;
А может статься, мориски,
Уже угнетенные прежде,
Отчаялись, с ужасом видя,
Что каждый день из Мадрида
Приходит указ за указом,
И множит обида обиду;
Но, как бы там ни было, вместе
Решили они взбунтоваться,
И втайне, так что об этом
Никто не мог догадаться,
Они переправили в горы
Имущество и оружье.
Три года, в полном молчанье
Не дав себя обнаружить,
Они измену таили.
Тут есть красота и величье
И есть чему удивляться:
Ведь больше чем тридцать тысяч
Мужчин, вовлеченных в сговор,
Три года знали все это,
И сговор никто не выдал
И не разболтал секрета.
Ошибочна поговорка,
Что тайна уже не тайна.
Когда ее знают трое.
Не выдадут даже случайно
И тридцать тысяч ее,
Когда это общее дело.
Измена и гордость на скалах
Готовили бурю смело,
И были первым раскатом
Убийства, церквей ограбленья,
Насилья и святотатства,
Обиды и оскорбленья.
Купаясь в крови, Гранада
Печально к небу взывала,
Она театром трагедий
И страшных несчастий стала.
На помощь пришло правосудье,
Но тотчас попрано было.
Ему пришлось защищаться,