— Всё хорошо, — я попыталась ответить спокойно, но мой голос дрожал так, словно я только что выкупалась в ледяной проруби.
Я с трудом сглотнула, судорожно вздохнула и повторила.
— Всё в порядке… спасибо.
— Точно? — с сомнением спросила темноволосая гимнастка с челкой. — Может быть, тебя проводить к врачу?
— Да нет, — я слабо улыбнулась. — Всё нормально.
Я встала и вздохнула.
— Мне лучше. Спасибо, что… обратили внимание.
— Да без проблем, — протянула стоящая сзади девушка с прямыми русыми волосами.
— Ну смотри, — обеспокоенно произнесла гимнастка с челкой. — Если что, мы тут недалеко.
— Спасибо, — повторила я и усмехнулась. — Буду знать.
Они ушли, а я отвернулась к стене душевой кабинки и с силой зажмурила глаза. Господи, какой стыд! Нашла время биться в припадках! Да ещё на глазах у незнакомых людей! Впечатление от глупой, неловкой, неудобной ситуации жгло и душило изнутри.
Хотелось яростно и громко взвыть от досады и злости. Я уткнулась разгоряченным лбом в холодную стену и вздохнула. Потом тихо заплакала. Я больше не могла так. Я не хочу так. Почему, почему я всё это вижу и слышу?! Что я такого кому сделала?! За что мне всё это дерьмо?! Ну за что, чёрт возьми! Я сжала правый кулак и ударила в стену. И тут же застонала, рука отозвалась звенящей болью. Я потерла ребро ладони. Оно наливалось болезненной тяжестью. Дождавшись, когда гимнастки помоются и уйдут, я решилась выйти сама. В коридоре я посмотрела в обе стороны. Широкий, просторный коридор, с красными дверями и серо-желтыми стенами напоминал помещение какого-то ТРЦ. Но на деле таким был интерьер спортивного дворца «Княжеский», в котором мы с Сашей занимались фигурным катанием.
Помимо этого, люди здесь также занимались разными другими видами спорта. От бокса до бобслея. Верите? Даже секция по кёрлингу есть! И туда тоже ходят люди, правда не так много, как скажем на айкидо или теннис, но тоже хватает.
Когда я направилась к выходу из комплекса, настроение у меня было угнетенное и подавленное. В голове ещё звенели отголоски воспоминаний. Я достала наушники, включила музыку и
вздохнула, когда в ушах заиграл вступительный мотивчик одной из песен Макса Коржа. Я сбежала вниз по ступеням, подошла к выходу и с разочарованием остановилась. На улице хлестал дождь. И не просто моросящий, мелкий дождик, нет — там шумел неистовый, мощный ливень. Пришлось ждать, когда он закончится.
Но стоило мне выйти и едва дойти до автобусной остановки, как дождь зарядил снова. Я поставила рюкзак на сиденье остановки, села рядом, бросила взгляд на электронное табло с температурой воздуха. Если верить этому прибору, то на улице сейчас целых двадцать четыре градуса! Вот только свирепый ливень сводит на нет прелесть тёплого летнего воздуха. Плотная дождевая завеса затмила город, размыла очертания улиц, дорог и домов. Я видела, как прохожие поспешно шлепая по лужам, бегут в укрытия от неистового ливня.
В наушниках у меня звучал приятный голос Монатика:
— И мы в любовь упали, когда бит ударил!
Упали в любовь и ударились в танцы!
Упали в любовь и ударились в танцы!
Да, проблемы — суки, нам жали руки,
Запрещали быть честными.
Так хотели, чтоб тесно, но мы
В любовь упали, когда бит ударил.
Вы дарили столько мне сил,
Уносило вдаль…
Я закрыла глаза, голоса воспоминаний ослабели и стихли. Сейчас для меня существовала только музыка в наушниках и окружающий меня со всех сторон плотный ливень, захвативший столицу.
До меня долетали прохладные, влажные дуновения холодного ветра. К остановке подошли люди. Они прождали минут семь, пока не приехал автобус, и уехали на нем, а я осталась сидеть на остановке. Одна. Среди дождя и опустевших улиц города. Мне хотелось побыть одной. Мне было это необходимо. Я была не готова сейчас сесть в общественный транспорт и снова почувствовать нарастающее давление чужих воспоминаний.
Мне нужно было отдохнуть, прийти в себя. Побыть одной. Подольше…
Я закрыла глаза, вслушиваясь в куплеты, звучавшие из наушников.
Музыка действовала благотворно. Музыка спасала меня от чужих воспоминаний, что беспокойной, крикливой стаей ворон атаковали мой разум. Я не увидела и не услышала, но скорее всего почувствовала, как кто-то сел рядом. Я открыла глаза и удивленно посмотрела на севшего рядом парня. И тут же быстро отвела взгляд.
Снова шумно забилось сердце и сбилось дыхание.
Это был он! Тот самый парень в черно-желтой куртке.
В руках у него по-прежнему был баскетбольный мяч. Чуть склонившись вперёд, он поигрывал им, крутил в руках на пальцах.
Боковым зрением я заметила, что он взглянул на меня украдкой.
Я активно делала вид, что этого не замечаю, и изо всех сил старалась вести себя максимально обыкновенно.
Так мы просидели пару минут. Он то и дело пытался взглянуть на меня, поймать мой взгляд, а я старательно прятала глаза, чувствуя, как биение сердца мешает мне дышать. Я ощущала, как в моем теле в области груди и живота собирается жесткий комок мучительного волнения. Он ворочался, крутился, вращался, вынуждая меня переживать, заставляя меня терзаться разными мыслями и чего-то ожидать. Чего-то, что вот-вот должно случиться, но… не факт, что случится. Но вот оно совсем рядом. Подступает робко, неуверенно и пугливо. Стук сердца отдается в ушах. Мечущиеся в голове мысли путались друг в друге, перемешивались, слипались.
У меня все время было такое чувство, словно я ненадолго задерживаю дыхание, а потом часто и жадно пытаюсь вдохнуть. Пытаюсь и не могу. Я чувствовала, как пылает кожа на лице, чувствовала прикосновение влажного ветра с капельками дождя.
Волнующее чувство неистово, нетерпеливо извивалось внутри.
Вместе с ним росло странное опасение. Я не знала, как точно и правильно себя вести. Я одновременно боялась и хотела, но…
никак не могла определиться. Я посмотрела в другую сторону. И решила, что если сейчас приедет мой автобус, я встану и уеду.
Во что бы то ни стало!
Я заметила, что парень с мячом смотрит в другую сторону.
Я незаметно, исподтишка, украдкой, взглянула на него. Теперь, когда он сидел так близко, я могла получше его разглядеть. У него были густые, чуть волнистые, зачесанные назад светло-каштановые волосы с золотинкой. Выразительные, но аккуратные брови и серо-зеленые глаза, с неуловимым перламутровым оттенком. Под рукавами куртки-американки угадывались крепкие мускулы. У него были сильные, мужские руки. На кистях возле пальцев проступали вены. Он нервно притопывал ногой в ботинке, потом вдруг резко встал. Я быстро отвела взгляд, сжалась, выпрямилась, застыла, задержала дыхание, нервно сглотнула. Удары сердца звучали в ушах тревожным, нагнетающим ритмом. Кровь жгла вены, испепеляла кожу изнутри. Невыносимое волнение просто раздирало меня. А где-то глубже робко трепетала хрупкая, пугливая, как одинокий котенок надежда…
Он подошел ко мне. Я подчеркнуто на него не смотрела. Я сделала вид, что ничего, кроме играющей в наушниках музыки меня сейчас не интересует. Но он помахал рукой, привлекая мое внимание.
Я подняла на него взгляд. На миг дыхание застряло у меня горле. Что-то стиснуло грудь изнутри, чуть сдавило легкие.
Я вынула наушники, взглянула на него. Вопросительно, осторожно, настороженно.
За его спиной падали капли, переливалась туманная пелена дождя. Он улыбнулся своей волшебной, очаровательной улыбкой. Его сияющие глаза смотрели на меня. Я не могла отвести взор и не могла шевельнуться.
— Привет, — произнес он.