Я повернулась спиной к опешившим мужчинам и направилась прочь. Не могу сказать, что я была довольна собой. И возможно, ответ того грубияна действительно повлиял на мое решение. Возможно.
Я вернулась в автосервис, подошла к красной Импрезе.
Придется мне все-таки потрудится самой. Но на помощь я позвала одного из работников.
— Ты их уволила? — спросил он меня украдкой, склоняясь над капотом Импрезы.
— Пришлось, — с холодком ответила я. — Машину сдавать через час с лишним, а они табаки раскуривают… Сделайте работу и гуляйте до нового заказа, зачем сейчас себя так вести? Где логика?
— Согласен, — вздохнул Семён, один из старейших сотрудников дядиного сервиса. — Тем более, что твой дядя платит гораздо щедрее, чем остальные автосервисы.
— Плюс больничные и бесплатная пицца, — напомнила я.
— Это, да, — засмеялся Семён. — Ладно. Тут делов не так уж много. Успеем.
— Чем тебе помочь? — спросила я.
— Займись диагностикой, а я разберусь с КПП и стартером.
— Хорошо.
Делать качественную диагностику меня научил дядя Сигизмунд, и если кому-то кажется невероятным, что какая-то малолетка разбирается в ремонте автомобилей, то я могу ответить, что вы просто не жили с моим дядей под одной крышей. Назовите мне любой автомобиль из тех, что у нас бывают, и я вам назову все проблемы, с которыми вы, скорее всего, как владелец, столкнетесь в ближайшее время.
Только без российских автомобилей, мы их не обслуживаем. Без обид, но по сравнению с продукцией японского, европейского, американского и даже китайского автопрома, продукты наших, отечественных производителей в большинстве своем выглядят, как карикатуры. Счастливое исключение составляют разве что «ГАЗ-21», «Нива» и, конечно же, кое-какие военные автомобили типа «Урала» и «УАЗа».
А все наши «Гранты», «Калины» и «Приоры»… Ох, господи. Лучше я ничего говорить не буду.
Когда наступило время обеда, все сотрудники сервиса дружно уселись на рабочей кухне возле комнаты бухгалтера и принялись уничтожать свежезаказанную пиццу, я села за компьютер в комнате, где обычно работает сам дядя Сигизмунд.
Не следует путать его личный кабинет с комнатой на первом этаже.
Первое для важных переговоров, отдыха и просто ради личного неприкосновенного пространства, а второе — это захламленное помещение, в котором постоянно кипит работа, проверки, звонят телефоны, работает принтер, и где дядя принимает заказы.
Я сама то и дело путаюсь в назначении этих двух помещений, но по сути у дяди Сигизмунда два кабинета. Один только для работы, внизу, и второй — на третьем этаже, для отдыха и работы. Как-то так.
Пока я проверяла список заказов и сроки их выполнения, в дверь «сугубо рабочего» кабинета дяди Сигизмунда вежливо постучали.
Затем заглянул один из сотрудников мастерской.
— Ника, извини, там к тебе пришли. Очень хотят с тобой поговорить.
— Хорошо, Юра, спасибо большое, — поблагодарила я и вышла из кабинета, закрыв его на ключ.
У входа в мастерскую меня ждала Лерка. И она была не одна.
Я быстро узнала девушку, которая была рядом с ней. Дана. Я встречалась с ней в позапрошлом месяце, когда пыталась помочь Лерке избавиться от зависимости от фотографа-извращенца.
Эта же Дана потом, когда люди фотографа начали выкладывать в сеть фотографии девочек в сеть, пыталась отомстить мне.
Я отлично помнила, как её друзья окружили нас с Леркой неподалеку от дома Леркиного бывшего парня.
Тогда повезло, и нам удалось избежать мщения обиженной Даны.
И не могу сказать, что я на неё затаила обиду, но, знаете ли, осадочек остался.
— Привет, — слегка ледяным голосом поздоровалась я.
Я не очень понимала, как себя вести, если честно. Но уж точно я не собиралась язвить и хамить Лерке. Даже если… Если мы теперь бывшие подруги. Хотя я не верю, что наша дружба может вот так вот… из-за какого парня взять и просто закончится. Глупо же, господи…
В общем, обдумав всё, я решила сперва до конца и достоверно прояснить ситуацию, может быть, даже просто поговорить напрямую с глазу на глаз. В крайнем случае можно попытаться устроить им обоим очную ставку и уж тогда в лоб спросить, что они такое вытворяют. Но в любом случае версию Мирона я выслушала, и меня радует, что Лерка тоже не замедлила явиться с объяснениями.
— Привет, — голос у Логиновой звучит грустновато, тихо.
Что это с ней? Неужели совесть замучила? Знаю, глядя на Лерку, можно подумать, что её совесть находится там же, где и любовь к учебе — в глубокой бездне безразличия. Но так могут думать лишь те, кто плохо знает Логинову.
— Ника, нам нужно поговорить, — произнесла Логинова и опустила взгляд.
Точно. Чувствует вину. Или… Или собирается сказать мне что-то крайне неприятное. И ощущение этого крепло с каждой секундой.
Лерка оглянулась на Дану. Та сделала шаг вперёд.
— Привет… — пробормотала она. — Слушай, я хотела сначала извиниться за тот случай…
— Когда хотела натравить на нас своих дружков? — не удержавшись спросила я.
— Нет…в смысле, да… За это тоже… Но… — она вздохнула и чуть боязливо улыбнулась. — Это я… Ну… Это я тогда бросила петарду к вам во двор… И я слышала, пострадала ваша собака… Я не хотела…
— Да, я понимаю, — кивнула я. — Ты ведь целилась в меня.
— Да, в смысле, нет… Но… Да… Да, прости. Прости пожалуйста… — в смятении проговорила Дана.
— Ну, прощать или не прощать, это Ника ещё подумает, — вмешалась Лерка. — Лучше расскажи ей то, что мне поведала.
— А, да… только… — Дана оглянулась по сторонам. — Нет ли у вас где места поукромнее?
***
Я не ошиблась с предчувствием. Мы сидели в моей комнате наверху. И слушали рассказ Даны. Дана сидела на краю моей кровати. Лерка стояла рядом со мной, сложив руки на груди. Я, опустив взгляд в пол, сидела в кресле возле компьютера и слушала.
И с каждым словом Даны в сердце стыла грусть и горький пепел оседал где-то в душе.
— Он познакомился со мной в одном клубе, — рассказывала Дана. — Подкатил весь такой из себя. Он был уверенным в себе, чуточку нахальным и заносчивым. Говорил, смеялся, шутил… И ты знаешь, так хотелось верить ему, слушать его, просто быть с ним…
Я всхлипнула, судорожно вздохнула. Я не могла справиться с услышанным. Принять это… поверить… осознать…
— А потом, — продолжала Дана, — когда… ну…