Я вздрогнула. А зычный, властный голос крикнул:
— Лазовский! Убрал руки!
Дядя Сигизмунд сжав зубы, медленно обернулся и смерил тяжелым взглядом боевитого, рослого охранника. А у меня перед глазами промелькнули воспоминания дяди Сигизмунда. Я охнула от ужаса, увидев, какую жуткую драку с сокамерниками устроил вчера мой дядя. Он разбил голову одному, сломал табурет об хребет другого, раздал всем, кому смог в челюсть, но и сам получил ножкой табурета по ребрам.
— Э, ягодка… — дядя Сигизмунд, игнорируя охранника, сжал мою руку своей огромной ладонью. — Всё будет хорошо.
Он улыбнулся мне и кивнул.
— Скоро увидимся.
Потерявший терпение охранник, вошел в комнату и объявил:
— Лазовский! Свидание окончено из-за нарушения правил! На выход!
Я посмотрела на охранника. Он взглянул на меня. Я не старалась скрыть своего испепеляющего взгляда.
Да мой дядя сложный человек. Я знаю. И что упекли его сюда за дело, я тоже знаю и согласна. Но он — мой дядя, и я всегда буду на его стороне!
Из полицейского отделения я вышла крайне раздраженная поведением некоторых служащих полиции и отягощенная жалостливыми мыслями о дяде. Ко всему прочему меня настигли десятки или даже сотни шумных воспоминаний, которые невидимыми призраками порхали в стенах полицейского участка.
О-ох, Святая дева Мария… Чего там только не было! Избиение жены, групповое изнасилование, поножовщина, пьяная драка, перестрелка, неудачное ограбление, наезд на пешеходов… Господи, почему эти люди ещё в ОВД, а не в тюрьмах! Помимо этого, я увидела несколько воспоминаний самих полицейских. Разгон неправомерных и бесполезных митингов, выслушивания жалоб свидетелей, опрос очевидцев, допрос подозреваемых, следственные эксперименты.
Воспоминания из полицейского участка преследовали меня на протяжении всей дороги до «Княжеского» спортивного дворца.
На пути ко дворцу я несколько раз пробовала набрать Стаса, но он не отвечал. Прекрасно. Похоже, моему дяде придется оставаться в застенках полицейского участка в ближайшие дни, так точно.
Мелькнула мысль обратиться за помощью к начальнику Стаса, Аспирину, но… Я не знала, как он отреагирует. Да и станет ли вообще помогать. Не знаю, что мне делать. Пока что все-таки попробую связаться со Стасом. Попозже. Ещё раз. А сейчас у меня намечено серьёзное дело, связанное с восстановлением должной справедливости.
Переступив родной порог дворца сегодня, я ощутила колышущееся внутри пугливое и тревожное чувство. Оно комкало внутренности и сжимало легкие. Росла частота пульса, нарастало стрессовое чувство.
Сегодня я и Дана должны были поставить Мирона на место и показать ему, как глубоко он заблуждался в уверенности своей безнаказанности за то, что наделал и за то, что собирался сделать.
Да и, вообще, он просто заслужил наказание. Не знаю, как насчет физического, но уж моральное точно.
Как и было оговорено заранее, я взяла себе чай, пару диетических печенек (настоящие сладости я здесь никогда не беру, Мег увидит — просто загрызет на месте). Я выбрала один из столиков у окна.
В кафе было пустовато. Ещё было довольно рано. И посетителей было не так уж много. Всего-то пять человек, кроме меня. Трое мальчишек лет десяти и две взрослых женщины, которые что-то возбужденно обсуждали в дальнем углу. Работницы кафе, пока не было работы, хвастались друг перед другом фотками из инсты.
Тут в кафе вошла Дана. Она была черных ультра скини, светлых кедах и длинной джинсовой куртке, поверх белого топа.
— Привет, — сказала она, усевшись на стул рядом со мной и сложив на колени черный кожаный клатч.
— Здравствуй, — сдержанно поздоровалась я.
Она вздохнула.
— Слушай… Насчет петарды и того случая на улице… Мне стыдно. Вот правда… Я плохо поступила.
Было видно, как тяжело ей признавать неправоту и просить прощения.
— Да ладно, — вздохнула я. — Давай забудем об этом.
— Серьёзно? — она чуть откинулась на стуле и подняла ладони. — Ты не дуешься?
— Нет, — устало улыбнулась я. — Всё нормально… Правда.
Не знаю, может быть, я слишком мягкотелая, может быть Лерка права, и я чересчур отходчива, но… За редкими исключениями, я не могла себя заставить долго злиться на людей. Даже на тех, кто пытался мне навредить. Нет-нет, я не строю из себя святошу или какую-то блаженную, просто… Я не знаю даже, я не нахожу сил злиться на них. То есть да… Сначала, когда эмоции плещут, я, наверное, могу быть резкой и даже швырнуть чем-то тяжелым в экстренных ситуациях, но таить злость, вынашивать месть, ой нет… фу…
Даже противно думать об этом! Зачем?! Что мне это даст?! Облегчение?! Ха! Нет… Тогда, зачем? Просто, чтобы не остаться в долгу?.. Сомнительный повод. Да и твои недруги гораздо больше пострадают, если ты просто забудешь об их существовании, перешагнешь и пойдешь дальше.
Я, может, и неправа, это лишь мое мнение, но я искренне считаю, что тратить время и усилия, чтобы отомстить человеку за какую-то там пакость — редкая глупость. Исключения составляют только по-настоящему ужасные поступки… Да и то месть за них все так же не принесет вам никакого облегчения. Если и стоит, так только ради торжества справедливости.
Но уж мстить Дане за петарду и тех парней… Может быть и стоило, я не знаю. Но я не буду. Правда. Тем более сейчас то уже чего…
— Смотри! — Дана ткнула меня в руку, вырывая из задумчивости.
Я посмотрела, куда она указывала. В здание дворца вошел Мирон.
— Ну что, действуем по плану? — обернулась она ко мне.
Я посмотрела в её горящие глаза. Господи, как ей не терпится отомстить Мирону. Но я увидела её воспоминание, о чем она никак не могла догадаться, и прекрасно знала, что на секс с Мироном она согласилась едва ли не сразу, без предисловий. Но это не отменяет факт вины Мирона.
— Давай, — сказала я бесстрастно.
— Ага, — Дана подскочила и убежав, скрылась за дверями туалета.
Я опустила взгляд на чай, отпила, посмотрела в окно. Я знала, что сижу на видном месте, и Мирон сразу меня увидит.
Он увидел. Подошел к столику и добродушно произнес:
— Привет.
Я подняла на него взгляд. Сегодня Мирон был в синей футболке, спортивных шортах и кроссовках. За спиной у него висела его спортивная сумка.
— Ты вчера написала, что хочешь встретиться, — сказал он и уселся напротив меня. — Скучала? Только честно?
— Безумно, — ответила я, глядя в его серо-зеленые, смеющиеся глаза.
— А чего без настроения, принцесса? Что случилось?
— Ничего, — неумело солгала я.
— Так, — Мирон перестал улыбаться и попытался взять меня за руку.
Но я показательно отстранилась. И откинувшись спиной на спинку стула, сложила руки на груди. Я смерила парня изучающим и осуждающим взглядом.