— Думаю, нам нужна лавка с сувенирами или магазин, где продается всякого рода бижутерия.
— Зачем?
— О, хочу купить кулон на память.
— Ты издеваешься? — с недоумением переспросил Коля.
— Ничуть, — усмехнулся Стас.
Они действительно не стали улетать сегодня. Поколесив по городу, заглянув в местный музей, бар, и даже сыграв несколько партий в бильярд, они сняли номер в отеле. Но ночевать там не остались.
Сбежав от приставленных к ним наблюдателей, искренне веривших, что они абсолютно незаметные, Стас и Николай разделились.
Домбровский направился в аэропорт, а Стас вернулся в отделение полиции, где хранились личные вещи Ильгиза Кастамарова.
Угрозами и уговорами ему удалось заставить дежурного полицейского позволить взглянуть на личные вещи задержанного.
Стасу пришлось отвлечь полицейского, стоявшего над ним, чтобы заменить кое-что среди вещей Ильгиза.
***
Несколько часов спустя они с Колей уже летели в салоне самолета, по направлению к Москве.
— Ты уже можешь рассказать, зачем был нужен весь этот цирк? — спросил Коля. — Что такого в этом дешевеньком кулоне, что мы…
Он не успел договорить. Стас вынул кулон, поднес к лицу Коли, а затем легким движением отделил одну половинку каплевидного камня от другой. Причем на нижней половинке красовалась выпирающая деталь, характерная для флеш-накопителей.
Домбровский пару мгновений созерцал замаскированную под кулон флешку в руках Стаса, затем нервно сглотнув, спросил:
— Как ты догадался?
Стас в ответ улыбнулся, спрятал флешку обратно во внутренний карман куртки. Затем откинулся на спинку кресла и уютно устроившись, закрыл глаза.
— Из всех вещей, что были у Кастамарова, этот кулон был самым нелепым и несвойственным ему, — ответил Стас.
Коля покачал головой, посмотрел в темный иллюминатор. За бортом самолета чернела ночь. Внизу россыпями ночных огней сияли города и населенные пункты, над которыми они пролетали.
— Ты же говорил, что это скорее всего напечатанные снимки. — вспомнил Коля.
Стас в ответ, не открывая глаз, выразительно скривил губы.
— Ну… я немного ошибся.
Коля усмехнулся, кивнул. Затем поднял палец и злорадно произнес:
— Это не…
— Это считается, — самодовольно улыбаясь, перебил его Стас.
— Черта с два! — возмутился Коля. — Мы спорили на то, что у Кастамарова есть напечатанные фотографии.
— Ничего подобного, — усмехнулся Стас. — Я утверждал, что снимки у Кастамарова, а ты сомневался.
— Но речь-то шла о распечатанных фотографиях! — пытался оспаривать Коля.
— Нет, Коль. Это я говорил Аспирину. А когда мы с тобой спорили, мы говорили о самом факте наличия фотоснимков Курбатова у Ильгиза.
Коля обиженно отвернулся к окну.
— Так нечестно.
Стас похлопал его по плечу.
— Ты мне должен пять бутылок Hennesy. И не надейся, что я забуду.
— Это нечестно, — повторил Домбровский.
— Ну, в следующий раз, когда будем спорить, ты наверняка будешь более внимательным.
— Я с тобой больше ни на что спорить не буду, — пробурчал Коля. — Никогда.
Стас тихо засмеялся.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Суббота, 15 августа. Раннее утро.
Стас и Коля сидели в кабинете генерала Савельева. На часах ещё не было шести утра, а за окном было уже светло. Запах кофе из чашки Домбровского витал по кабинету генерала.
Аспирин молча, сосредоточенно и внимательно, подперев лицо кулаком, просматривал снимки на своем компьютере.
Стас и Коля ждали. Домбровский тихо пил свой кофе. Стас следил за реакцией генерала.
Тот, наконец, вздохнул, качнул головой.
— Хорошая работа, Стас. Значит, теперь у нас есть все? У нас есть лица всех причастных к пожару в альпинистском клубе «Горный путь»? Так?
— Да, всё верно, — кивнул Стас.
— И теперь ты хочешь постановление на арест Курбатова и всех, кто был с ним заодно? — усмехнулся генерал. — Думаю, теперь это не проб…
— Вообще-то, — Стас качнул головой, — мне нужен арест только Лукьяна Курбатова.
Антон Спиридонович замер. На его лице застыло подозрительно-недоуменное выражение. Как будто он не был уверен, что ему не послышалось.
— Стас, ты не мог бы объяснить?