— Вспоминаешь? — улыбка на лице Милы стала неуверенной. — Что ты вспоминаешь?
— Тебя, — он приблизился к ней и взял за руку. — Вспоминаю нас…
— Касьян, ты что пьян? — с подозрением спросила Бондаренко. — О каких «нас» ты говоришь?
— Слушай, зачем ты притворяешься? Нас же никто не слышит, — он приблизился к ней вплотную и приобнял за талию. — Я просто подумал, может нам ещё раз…
— Т-ты что! — Мила испуганно уперла ладони ему в грудь. — Ты что спятил или правда уже опьянел?! О чем ты таком говоришь?!
— Я говорю о том, что было в пятницу, — Касьян нахмурил брови. — Ты что забыла с каким восторгом снимала с меня трусы?
Она ударила его. Хлестко. Звонко. От души.
— Придурок! — воскликнула она. — Я не знаю, с кем ты был в пятницу! Я только поздоровалась с тобой в кафешке, спросила, как дела и ушла! А кто там с тебя что снимал, я не в курсе!.. И не смей ко мне подходить! Извращенец озабоченный!
На них смотрели все, кто был поблизости. Но большинство, к счастью, не заметили конфуза, который испытал Касьян. Он улыбнулся глядевшим на него людям, а затем, поглаживая правой рукой левую щеку, посмотрел вслед ушедшей Миле.
Что с ней не так? Зачем она так бурно притворяется? Как будто он может забыть то, что было вчера!..
Касьян выпил ещё вина. Чтобы улучшить подпорченное настроение пообщался ещё с окружающими людьми и выслушал очередную порцию заискивающих комплиментов. Ему было приятно смотреть, как все эти дорого разодетые представители журналистской богемы извиваются перед ним, стремясь превзойти друг друга в изобретательности комплиментов. Каждый хотел показать, что он всегда верил в него, поддерживал его, и никогда не сомневался в его успехе…
М-да. Конечно. А в будущем, стоит ему только оступиться, и для них он превратится в самого презренного червяка. Скучно…
Каменев попробовал снова найти Милу и потребовать объяснения её выходки. Но вместо этого на глаза ему попался Лукьян Курбатов. Сегодня был в шикарном, элегантном смокинге, явно пошитом на заказ.
— Лукьян! — Каменев подошел к Курбатову и улыбнулся. — Привет…
Брови Курбатов поползли вверх. Он с каменным лицом, равнодушно взирал на Касьяна. И улыбка Каменева медленно свернулась.
— Наслаждайся триумфом, Касьяша, — посмеялся Курбатов. — Потому что впереди у тебя наверняка бесчисленное множество скандалов и даже судов.
— Ну-у… — Касьян улыбнулся, — думаю, многие из тех, кто подаст в суд потом передумают, когда узнают, что я стал главным редактором. Кстати, я хотел тебя спросить, а когда я смогу… Он замолчал, глядя на лицо Лукьяна.
Курбатов побледнел. Его губы сжались в тонкую, жесткую линию. Свирепый взгляд рвал и резал. Касьян увидел, как дрогнула челюсть Лукьяна.
— Слушай, ты, клоун однорукий, — прорычал тихо Лукьян. — Если тебе повезло, и твоя статья оказалась успешной, это ещё не повод так наглеть!..
Касьян отступил назад. От Лукьяна исходила ужасающая, злая эманация гнева Злость Курбатова буквально вибрировала в воздухе и сотрясала его.
— Если я и позволил твоей статье выйти, так только ради блага журнала, — зло шипел Лукьян. — Но я вижу, тебе это не пошло на пользу, не так ли Каменев? Так вот, советую поубавить амбиции и наслаждаться своим кратковременным успехом. Ты меня понял?
— Д-да… — Касьян нервно сглотнул, моргая и ошарашенно глядя на Лукьяна. — Н-но… ведь… В пятницу ты… Ты сам сказал… Ты мне даже ключи дал от своего кабинета…
У Курбатов дрогнуло верхнее веко левого глаза. Он чуть наклонился к Касьяну. Тот замер, затаил дыхание.
— Пошёл на *** отсюда! — прошипел Курбатов, сверкая глазами.
Касьян быстро опустил глаза и поспешил прочь. Он зашел в туалет и проверив кабинки, закрыл дверцу в мужскую комнату. Подошел к зеркалу. Посмотрел на себя.
Что происходит? Что это такое?! Почему… Почему Мила и Лукьян ведут себя так, словно не было тех событий, которые были… Не было той пятницы… Что… Что-то… Что-то странное происходит.
Каменев почувствовал, как его слегка повело, он пошатнулся. Но тут же замотал головой и открыв кран, склонился над умывальником. Умыл лицо холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало.
Что с ними не так?! Они как будто забыли… Или делают вид, что забыли…
— Идиотизм какой-то, — покачал головой Касьян. — Не понимаю…
Он ведь помнил. Отчетливо помнил и разговор с Лукьяном, и бурный, потрясающий секс с Милой. Почему… Почему они пытаются делать вид, что этого не было.
Из-за закрытой двери туалета донеслись какие-то крики и шумные возгласы. Касьян было подумал, что это новые крики ликования, но это было не похоже на возгласы радости… Что-то происходило.
Прокравшееся в душу беспокойство щипнуло и кольнуло сознание.
Послышался чей-то гневный выкрик, затем чей-то незнакомый голос властно крикнул:
— Тихо! Всем сохранять спокойствие! Я подполковник Корнилов, начальник особой оперативно-следственной группы Уголовного розыска! Этот человек задержан по подозрению в убийстве!
Касьян прислушался. Голоса и музыка стихли. Шумное веселье прекратилось.
Каменев рискнул аккуратно приоткрыть дверь и выглянуть наружу.
Он замер на пороге, не в силах отвести взгляд от открывшейся ему сцены.
Лукьяна Курбатова, главного редактора журнала «Философский проспект» с наручниками на руках ведут двое мужчин. Один рослый, плечистый со светло-русыми волосами. Второй аскетичный брюнет с пышными волосами и импозантными бакенбардами.
Лукьян выглядит слегка отрешенным и задумчивым. Но на лице замерло, почти равнодушное, чуть мрачноватое выражение. Он держался стойко и независимо. Как будто его не вели под руки с наручниками на запястьях через коридор, заполненный людьми, которые уважали и боялись его последние восемь лет.
Когда его провели мимо Касьяна, он поднял взгляд. У Каменева все буквально похолодело внутри, и электризующее напряжение стиснуло мышцы его тела. Лукьян одарил Касьяна таким холодным, многообещающим и тяжелым взглядом, что не оставалось никаких сомнений в том, кого он винит в своём задержании.
И нужно же было ещё Касьяну сегодня спросить про место главного редактора! Теперь, чего доброго, Лукьян решит, что Касьян его подставил, чтобы подсидеть.
Касьян не любил Курбатова и, в принципе, ничего хорошего пожелать ему не мог. Но он категорически не желал, чтобы такой человек, как Лукьян, становился его личным, злым и беспощадным врагом. Да он и бы своему злейшему врагу не пожелал такого врага, как Лукьян Курбатов.
Эпизод второй «8: черно-белый этаж». Часть девятая.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Понедельник, 17 августа.
Стас не ошибся. Только что задержанный Лукьян Курбатов вел себя нахально, независимо и пренебрежительно. На вопросы отвечал односложно. Держался с ледяным бесстрастием. Говорил ровно и неторопливо.
— Что вы знаете о клубе альпинистов «Горный путь»? — спросил Стас.
В комнате для допросов горел неяркий свет. Отражения Стаса и Лукьяна растекались по гладкой зеркальной поверхности двухстороннего стекла.
Лукьян подняла на Стаса глаза.