Его губы чуть надломились в ехидной усмешке.
— Вот как? — Стас тоже ухмыльнулся.
Курбатов оказался человеком крайне неприятным, если не сказать противным или даже отвратительным. Начиная от гадкой улыбочки, блуждавшей на его губах и заканчивая пронзительным, пристальным смеющимся и злобным взглядом его темных глаз.
— А почему вышли из него?
Лукьян хмыкнул.
— Давняя история.
— Мы никуда не торопимся, — ответил Стас.
Он видел, что Курбатов пытается понять, что ему известно. Чтобы знать, что говорить, как подготовиться, как отвести от себя вину.
— Там случился пожар, — беззаботно ответил Лукьян. — Я слышал, много людей погибло.
— Слышал? — переспросил Стас, — От кого?
— Ну-у…
— Может быть, от самого себя, Курбатов? — Стас выложил на стол несколько десятков фотографий.
Взгляд Лукьяна чуть переменился. Он немного подался вперёд, склонился над снимками.
Стас следил за его лицом, оценивал взгляд, пытался угадать эмоции. Корнилов даже подумал, что ему бы сейчас хотелось, чтобы рядом была Ника… Но Стас тут же отмел эту мысль. Ника и так сделала больше, чем должна была.
Лукьян выглядел недовольным. Но он также не был удивлен.
— Ладно, — хмыкнул он. — Мы там были.
— И всё? — вскинул брови Стас. — Это всё, что вы можете сказать?
— Мы увидели, что дом горит, пытались помочь людям внутри, но не знали, как, — усталым голосом с полуулыбкой ответил Лукьян. — Но пожар уже был слишком сильным… У бедняг не было шансов.
Он добавил в свои слова трагичности, не скрывая, впрочем, злой насмешки.
— И к пожару вы не причастны? — криво усмехнулся Стас.
Да этот человек гораздо хуже, чем кажется на самом деле.
— Нет, — лениво ответил Лукьян. — Спросите остальных, они подтвердят.
— Остальных? — переспросил Стас. — О, видите ли… Мы пока не собираемся арестовывать остальных.
Выражение лица Лукьяна дрогнуло. Его взгляд стал другим. Стас увидел промелькнувшее на лице беспокойство.
— Почему же вы арестовали меня? — спросил он ровным голосом.
— Видите ли, — ответил Стас, — у нас есть основания полагать, что вы и остальные люди со снимков являетесь виновниками этого пожара.
Лукьян чуть игриво склонив голову к плечу, несколько мгновений изучал Стаса пристальным взглядом.
— Тогда почему вы задержали только меня?
— А нам кажется, что вы являетесь главным затейником и вдохновителем сожжения нескольких десятков людей, — со злым ехидством ответил Стас. — Ведь не плохая версия, а? А своих подельников, которые тут на снимках рядом с вами, вы просто вынудили содействовать себе, используя угрозы и шантаж.
Лукьян скривился, ощерился. Посмотрел на свое отражение в зеркале Геззела.
— Вот вы что придумали, значит…
— А что? — в тон ему ответил Корнилов. — Считаете, мы не правы?
— Абсолютно.
— То есть вы не виноваты?
— Я виноват, как и они, в том…
— Мы сейчас говорим только о вас, — перебил его Стас. — О вас одном. Вот и отвечайте за себя.
Снова в глазах Лукьяна промелькнуло что-то похожее на опасение.
Садиться в тюрьму за всех виновных в его планы явно не входило.
Он сложил руки на столе, сплел пальцы.
Стас сдержал победную улыбку. Он чувствовал, что Лукьян дрогнул.
Он не рассчитывал, что арестуют только его одного. Он был абсолютно уверен, что, если они окажутся в полиции, то непременно все вместе. И тогда ему не придется опасаться, что его «подельники» смогут угрожать Майе и их детям.
По плану Лукьяна, наверняка, все должно было пойти по-другому.
Если, конечно, ему, Стасу, нужны их признания, чтобы передать дело в суд.
А Стас очень четко дал понять, что ему известна правда. И тогда…
Лукьян не понимал. И это было видно. Ситуация разворачивалась совершенно нелогичным и неожиданным образом. Совсем не таким, на какой он рассчитывал. И это злило явно растерявшегося Курбатова. Он не понимал, что ему делать? Брать вину на себя? Сотрудничать со следствием? Тогда остальные вполне могут подобраться к его жене и детям. Лукьян пребывал в замешательстве. Чего от него хочет этот странный подполковник?
— Чего тебе надо? — прямо в лоб спросил Лукьян. — Мое признание? Ты его не получишь, подполковник.
— Возможно, — усмехнулся Стас. — Но твои дружки ведь наверняка подумают по-другому. Что скажешь? Если… Если мы скажем, что ты все растрепал и всех сдал. Что тогда случится, Лукьян?
— Здесь у вас, они меня вряд ли достанут, — усмехнулся Курбатов. — А если вы подозреваете меня … в том, в чем подозреваете… Вам нет смысла меня отпускать.
— Да, — Стас как можно паскуднее усмехнулся. — Но, они запросто достанут Майю…