Стас уже примерно догадывался, что увидит.
Яша, который опять приехал на место преступления раньше всех, вкратце объяснил ему ситуацию по телефону.
Когда Стас поднялся на второй этаж дома, он остановился на пороге. Он был подготовлен, он знал, что должен увидеть. И все же он не смог устоять перед эмоциональным потрясением. За порогом второго этажа в длинном коридоре начинался черно-белый мир,
лишенный многообразия цветов, с которыми ассоциируется жизнь,
наполненный спрессованными здесь эмоциями пережитой боли и страхов, замороженный в безмолвии.
Перед ним раскрылся черно-белый коридор. Стас увидел четыре тела слева и ещё четыре справа. Неподвижные. Бездыханные. Покорные…Лишенные цветов жизни. Выкрашенные в черный и белый, они застыли в странных, одинаковых позах. Как будто пытались изобразить «звезды».
Стас пересек порог и осторожно пошел вперёд. Он неторопливо двигался мимо висящих на стене черно-белых тел. Он заглядывал их черные и белые глазницы. Там расплывались тусклые, мерклые отражения.
Монохромный человек не просто убил их. Как и раньше он преобразил их всех. Изменил. Изуродовал. Подчинил их мертвый облик своим патологическим предпочтениям. Раздетые. Повешенные. И связанные между собой. Они были похожи на жуткое, издевательское подобие самодельной гирлянды, обрывки которой Стас видел на двери, на лестнице. Корнилов разглядел на их шеях ремни ошейников, которые удерживали их на весу. Тонкие металлические тросы от ошейников тянулись к потолку.
Стас обратил внимание на запястья мертвецов. Они тоже были стянуты, туго связаны ремнями. Стас услышал шаги, обернулся.
Из комнаты вышел Яша.
— Что-то ты быстро, — усмехнулся Щербаков.
Он был в расстегнутом темном пиджаке и полосатом свитере. В руках он держал фотоаппарат.
— Не так быстро, как ты, — хмыкнул Стас. — Дашь перчатки?
— Вон в сумке…
Стас увидел стоящую на полу расстегнутую сумку судмедэксперта и вынул оттуда свежую пару латексных перчаток. Надев их на руки, он достал фонарик и внимательно осмотрел черно-белых мертвецов.
— Что-то уже можешь сказать? — спросил Корнилов.
— Время смерти нет, — ответил Яша. — Нужно исследовать кожные покровы, а это пока невозможно. Интересно другое… Видишь их глазницы? Как выпирают… На лицо яркий экзофтальм. Плюс тела…
Он показательно пощупал мышцы висевшего перед ним мужчины.
— Скованные судорогой. Суставы не гнутся, и еще несколько часов тела будут буквально одеревеневшие.
— Каталептическое окоченение? — кивнул Стас.
— Похоже, — хмыкнул Ящер. — Их не застрелили, не прирезали и не удушили, как в прошлый раз.
Яша лукаво стрельнул глазами в Стаса.
— Угадаешь? Или сказать?
Стас не изменился в лице.
— Яд, — ответил он спокойно.
— Ежу понятно. А какой? Что за вещество?
Стас ещё раз окинул тела изучающим взглядом. Вздохнул.
— Экзофтальм и каталептическое схватывание мышц тела без поражения центральной нервной системы… — вслух рассудил Стас. — Думаю, это обычный стрихнин.
— Почему именно стрихнин? — удивился Яша. — Им же насекомых травят…
— Вот именно, — Стас снова прошел. — Заморачиваться не надо. Достать легко.
— Да? А как по-твоему он заставил их всех нажраться яда? Спорим они приняли его одновременно? — не унимался Яша.
— Не буду я спорить, — нахмурился Стас. — Я не сомневаюсь, что они выпили яд синхронно.
— И как же…
— Шантаж, — ответил Стас. — Видел девушку, которую увезли врачи?
— Выжившая, — кивнул Яша. — Непонятно, как… Полицейский, который её обнаружил, сказал, что она несла какую-то жуткую бессмыслицу… Что… Ну… Кто-то внутри неё… Что какой-то «Он» проник в неё… Она плакала и просила помочь ей.
Стас внимательно посмотрел на Яшу. Он вспомнил слова Гудковой.
«Он заполняет их собой! Он делает нас частью себя! Частью баланса!»
Корнилов пригляделся к мужчине, что висел за спиной Яши. Его лицо показалось ему смутно знакомым.
— Что такое? — спросил Ящер. — Ты его знаешь?
Стас несколько мгновений светил фонариком в лицо полного мужчины, с белой кожей и черными волосами. Корнилов задержал взгляд на его угольно-черных глазах.
— Да, — проговорил он тихо. — Это журналист «Философского проспекта». Это Марк Лунин.
Стас перевел взгляд на женщину слева от Марка.
— И его жена, — сухо добавил Стас.
Он тягостно вздохнул. Корнилову не составило труда представить, какой шум теперь поднимет пресса. Монохромный человек убил восемь людей, и среди них журналист одного из популярнейших журналов страны. А главный редактор сейчас сидит в одной из камер в расположении управления Уголовного розыска.
— Твою мать, — не сдержался Стас.
Эпизод третий «16: черно-белый театр». Часть первая.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Четверг, 19 августа
Он смотрел перед собой, в пустоту. Его нерушимый, отстраненный взгляд был направлен в невидимую даль, выходившую за грань помещения, в котором он находился. Он смотрел на ряды пустых черных стульев и вспоминал лица жертв в доме на Ореховом бульваре. Вспоминал их застывшие в посмертных судорогах тела и лица, навсегда замершие с выражением сонной печали.