Едва не плача, она снова ударила Касьяна ногой в живот, затем ещё раз и ещё.
Касьян старался терпеть, но все равно сдавленно рычал от каждого удара.
— Ну всё, всё, милая, — мужчина с бакенбардами отстранил свою возлюбленную от висящего на цепях Касьяна.
— Всё, милая, всё… — ворковал мужчина, обнимая брюнетку. — Обещаю тебе, он за всё ответит! За каждую твою слезинку и каждую секунду твоей боли… Всё, малыш… Тише…
Касьян внезапно усмехнулся, безумной, маниакальной улыбкой.
— Смотреть нужно было за своей шлюхой… — прошипел он. — А не утешать её… Придурок лохматый.
Мужчина с бакенбардами внезапно резко обернулся на Касьяна.
Каменев был уверен, что он сейчас ударит его ногой в лицо или в живот. Глаза лысого мужчины несколько секунд прожигали Касьяна. Правой рукой он удерживал свою Ингу. Та порывалась вцепиться в лицо Касьяна.
— Уведите её, — сказал он не оборачиваясь.
Кто-то из его громил взяв Ингу под руку заботливо повел к выходу из подвала. Сам муж Инги подошел к Касьяну и бросил своим людям.
— Дайте мне мачете, — нависая над Каменевым, прорычал мужчина с бакенбардами. — И подержите его…
Касьян уже несколько раз пожалел о своих словах. Он и сам не мог объяснить, что побудило его сказать эти гадости. Это была невероятная, самоубийственная глупость! Но что за наваждение овладело им в эти секунды?.. Он как будто на несколько мгновений потерял контроль над собой и… Что-то другое… что-то чужое и злобное поднялось из глубины его сознания и, оскалившись, выдало это оскорбление! Зачем? Зачем он это сказал?! Зачем?!
Его удерживали втроем. Сдавив шею, и удерживая обе руки.
Мужчина с бакенбардами, имени которого Касьян так и не услышал, подошел к нему. В правой руке у него переливался тусклыми бликами широкий клинок ножа-мачете.
— Ты боишься, — удовлетворенно проговорил муж Инги. — Хорошо… Значит будет больнее. Держите…
— Нет, — взмолился Касьян. — Не надо!.. Не надо!.. Нет!!!
Мачете сверкнуло в коротком взмахе. Свистнул рассеченный воздух. Широкое лезвие мачете с глухим стуком ударило по левому локтю Касьяна. Кровь брызнула на лицо Каменеву и одежду держащих его мужчин. На глазах у Каменева его левая рука, словно надломившись, безжизненно повисла вниз.
Мужчина с бакенбардами двумя быстрыми, резкими ударами отрубил руку Каменева по самый локоть. Темная кровь из обрубленной руки хлестала, брызгала в стороны, заливала пол.
Каменев мгновение ошарашенно, забыв дышать, глядел на истекающую кровью руку, а в следующий миг истошно заорал.
Он дико, пронзительно, свирепо кричал, с болью в хрипнущем голосе.
Кто-то над его головой торжествующе и безумно захохотал.
— Смотри, как визжит, свинья! Скажи спасибо, что не башку отсекли!!!
Кто-то из мужчин тоже одобрительно хохотнул.
— Перевяжите его и затяните потуже, — хмуро бросил мужчина с бакенбардами, оглядывая свои руки.
Его пальцы, кисти и локти были забрызганы кровью Касьяна.
Пятна крови Каменева темнели на его рубашке и штанах.
— Это меньшее из того, что ты заслуживаешь тварь, — прорычал он, взглянув на Касьяна и бросил своим людям. — Остановите ему кровь и вызовите врача. Не хватало ещё, чтобы эта свинья откинулся раньше времени.
Он отложил мачете и, как ни в чем не бывало, направился к выходу из подвала.
ПЛАТОН ПЛАНСОН
Пятница, 20 августа.
Он в сидел в комнате для допросов и нарочито равнодушным, скучающим взглядом исследовал потолок над ним.
Дверь в комнату быстро и тихо открылась. Вошел невысокий мужчина в стильном светлом деловом костюме. Он был совершенно лысым, и его голова, на удивление, была почти идеально округлой формы. На лице выделялись выразительные брови, живые глаза и широкий рот.
Назар Ерошкин был одним из лучших адвокатов страны, несмотря на свой крайне забавный внешний вид. Его Платону любезно предоставил один из влиятельных друзей.
— Ну что? — суховато бросил Плансон.
— Всё отлично, — широкие губы адвоката расплылись в ещё более широкой улыбке, отчего он стал походить на жабу. — Я задействовал кое-какие связи в МВД, и на генерала Аспирина вежливо надавили.
Ага, подумал Платон, какие у тебя там могут быть связи?
Если кто и мог «задействовать связи», так это наниматель Назара.
Что и не удивительно для человека, чей концерн занимается переработкой нефтепродуктов.
— Буквально через час, господин Плансон, вас переведут в частную клинику усиленного наблюдения, которая заменит вам пребывание в этих мрачных застенках.
С лица адвоката не сходила дурацкая улыбка.
— Считаешь, психушка лучше, чем СИЗО? — проворчал Платон.
Улыбка на лице адвоката медленно скисла.
— Я же думал… Мы ведь это с вами уже обговаривали.
— Да, да, да, — вздохнул Плансон. — Хорошо. Там точно условия получше?
— Конечно! — голос Ерошкина звучал с противным, скрипучим визгом. — Господин Плансон! Вы даже не представляете, насколько! Собственно, от самой клиники там лишь название. И если все в дальнейшем пойдет так же хорошо, как сейчас, вы и тюремный срок отбудете там же…
— Тюремный срок? — хмыкнул Платон. — Мне казалось, ваша работа заключается в том, чтобы я его не получил.
— Господин, Плансон, — вздохнул Назар Ерошкин. — Ну вы ведь понимаете, есть обстоятельства, которые я не могу изменить при всем своем желании и должном умении. Если вы понимаете, о чем я.
Он посмотрел в глаза Платону. Адвокат довольно прозрачно намекнул, чтобы Платон не забывал о своей реальной вине и о том, что он действительно несколько лет насиловал свою племянницу.
Платону это было не слишком приятно. Он понимал, что совершил преступление, но в то же время не видел в этом ничего ужасного.