Ещё, как назло, Кобякин, препод по географии, раньше срока выписался из больницы. И вот, казалось бы, ну отдохни ты после больницы… Через десять дней тебе снова в школу, к этим безмозглым и ленивым ученикам. Так используй, чёрт возьми, последние летние деньки ради собственного блаженства. Сходи куда-то… Потуси с друзьями (если они у тебя есть), сериальчики посмотри, сходи в бар, на футбол, в бильярд, в стриптиз-клуб… просто погуляй, я не знаю…
Нет! Первым делом, это злобствующее скопление аминокислот с излишками жировой массы заявилось в школу. А там в скандальной манере, как мне рассказали, немедленно затребовало меня к себе для написания контрольных работ.
И сегодня ни свет, ни заря мне пришлось собираться и к восьми утра тащиться в школу. И уж тут-то географ, чтоб ему пусто было, отыгрался на мне за все восемьдесят два дня лета.
Мало того, что он дал писать контрольную, к которой я была не готова, так ещё сидел рядом, дышал в ухо и постоянно комментировал каждое мое действие.
«Что, Лазовская? Забыла, какие страны входят в Британское содружество? Да, это тебе не по льду скакать полуголой».
Или «Если бы ты не отмораживала себе голову на льду, ты бы помнила природно-ресурсный потенциал стран Юго-Восточной Азии». А также «Ну ты совсем идиотка? Забыла где находятся крупнейшие бассейны угля, руды и нефти? Давай напрягай свой миниатюрный, отмороженный мозг и вспоминай!»
И вот так я провела последние два с половиной часа.
После этого мне потребовалось минут сорок приходить в себя в женском туалете. Туда ещё, как назло, неожиданно заглянули две одиннадцатиклассницы. Я их знала. Известные на всю школу прогульщицы, двоечницы и деборширки. То и дело оказываются в эпицентре каких ни будь ЧП или скандалов. Нередко бьют других девчонок. Одной вообще так разбили лицо, что родители теперь вынуждены собирать ей на пластическую операцию.
Эти две бандитки спросили, нет ли у меня пары сотен рублей одолжить им. У меня было полторы. Пришлось отдать.
Эти персоны выглядят, как внучки бойцов сумоистов. И весят, примерно столько же. Так что спорить с ними никак не хотелось.
В общем, домой я добралась в крайне скверном, унылом настроении.
В мастерской, как обычно кипела работа. Вчера ночью домой вдруг заявился дядя Сигизмунд. Радостно хохоча, он объявил, что его отпустили раньше срока за хорошее поведение и «качественный подгон» от знакомых. Короче, как я поняла, друзья дяди Сигизмунда буквально выкупили его у полицейских.
Я лишь испытала облегчение. Потому что уже как раз собиралась, ехать к Стасу и просить его о помощи. Но хорошо то, что хорошо кончается.
Другое дело, что дядя Сигизмунд и его друзья немедленно захотели отпраздновать чудесное освобождение из заключения у «подлючих мусоров». Все мои робкие попытки убедить дядю отказаться от этого мероприятия, конечно же были равнодушно проигнорированы.
Час от часу не легче. В итоге, мастерская опять на мне. Как это замечательно! Только я подумала, что мне не придется следить за сотрудниками дядиной мастерской, как он опять решил загулять.
О-о… Мне кажется, что мне на спину надели рюкзак и туда накидали несколько увесистых камней. И каждый из каменюк ярко символизирует собой какую-либо из текущих проблем, трудностей или обязательств. Школа, учитель по географии, контрольные. Фигурное катание, грядущий чемпионат Европы. Убийства Монохромного человека, и связанные с этим воспоминания, Гудкова, помощь Стасу. Теперь ещё, чёрт возьми, опять мастерская со всеми свойственными ей обстоятельствами! Бремя моей ответственности увеличивается в геометрической прогрессии, и это не добавляет никакого оптимизма!
Я вошла в гараж мастерской. Поздоровавшись с автомеханиками и слесарями, зашла в рабочий кабинет дяди Сигизмунда. Здесь проверила заказы на ближайшее время. Затем убедилась, что все наши сотрудники добросовестно трудятся над их исполнением.
В рюкзаке зазвонил мобильник. Я достала телефон. Звонил дядя Сигизмунд. Надо же! Я уже думала, что ему сегодня точно будет не до меня.
Я приняла вызов.
— Да, дядя Сигизмунд? — спросила я в трубку.
— Ягодка, — пробасил дядя, — я там нового сотрудника взял взамен тех, которых ты выгнала. Проведи парню экскурсию, объясни, как у нас работают, покажи, что, как и куда…
В телефоне раздались чьи-то счастливые выкрики, свист, что-то грохнуло, раздался звон и чья-то ругань. Что у них там творится?
— Дядя Сигизмунд, — осторожно спросила я, — у вас там всё в порядке?
— Да тут сегодня хоккей в баре… Народ болеет, — со смехом отозвался дядя Сигизмунд. По его голосу я слышала, что он уже употребил определенное количество «веселительных» напитков. Он проговорил что-то ещё, но его слова заглушил восторженный рев хора мужских голосов.
Связь прервалась. Я убрала трубку от лица, посмотрел на дисплей.
Понятно. До утра появления дяди Сигизмунда можно не ждать. Остается только надеяться, что они с друзьями не отпразднуют освобождение дядюшки так, что потом их уже всех упекут.
Я закрыла кабинет и спросила у ближайшего работника про нового сотрудника. Тот в ответ скептически ухмыльнулся и кивнул на кухню возле кабинета бухгалтера. Я прошла мимо автомобилей, подошла к двери кухни, открыла и остолбенела, парализованная шоковым состоянием.
За одним из столов в компании двух наших автомехаников с чашкой кофе в руках посмеивался Мирон. Перехватив мой взгляд он приветливо улыбнулся и поднял руку.
— Привет. Мне сказали, что ты введешь меня в курс дела.
Он поднялся из-за стола. На нём была рабочая куртка и бейсболка с логотипом мастерской «Пит-Стоп-Старт». Я, потеряв способность говорить и мыслить, несколько секунд ошарашенно глядела на него.
К такому развороту событий я была совершенно не готова! Особенно после нашего последнего разговора.
— Оставьте нас пожалуйста, — попросила я двух автомехаников.
Мужчины кивнули, допили кофе и вышли из кухни. Я закрыла за ними дверь и обернулась к Мирону. Тот улыбался, как дурак.
— Ты что здесь делаешь?! — возмущенно и негодующе спросила я. — Я же, по-моему, ясно дала понять, что между нами…
— Ника…
— Не перебивай меня, пожалуйста, — категорично заявила я. — Я не знаю, зачем ты сюда явился, но если ты возомнил, что между нами может что-то быть…
— Ника…
— Я не закончила! — мой голос нервно дрогнул. — Если ты решил, что я тебя прощу, и мы опять будем вместе, то спешу тебя заверить, что после твоего подлого, мерзкого и гадкого поступка, я…
— Ника! — чуть повысил голос Мирон.
Я замолчала. Удивленно взглянула на парня. Чего это он кричит? Мирон выглядел сердитым и раздосадованным.
— Мы… — начал он.
Тут из-за барной стойки, возле холодильника поднялся Федя.
В руках у него были инструменты. Кажется, он что-то чинил в холодильнике. И за стойкой его видно не было.
— Мы не одни, — закончил Мирон и прокашлялся, — были…
— Ой… — уронила я, глядя то Федю, то на Мирона.
На лице у помощника дяди Сигизмунда замерло каменное, зверское выражение лица. Если бы он мог, то, наверное, взглядом, сжег Мирона.
— Интересные дела… — с трудом выдавил из себя Федя.
Он одарил нас с Мироном свирепым взглядом и вышел из кухни, громко хлопнув дверью. От залетевшего сквозняка у меня чуть взметнулись волосы. Я оглянулась на дверь и посмотрела на Мирона.
— Зачем ты пришел? — устало и тихо спросила я.