— Я сейчас всё н-найду… — тут же засуетился Аркадий Соломонович.
Обыски от Уголовного розыска во вверенной ему больнице явно нужны были Гуревичу меньше всего в этом мире.
Уже через несколько минут, получив информацию из больничной бухгалтерии Стас говорил по телефону с Колей.
— Проверь этот номер карты, — сказал Стас. — На наличие счета.
— Пару минут, делаю запрос, — ответил Домбровский.
Стас ждал. Сидящий за столом Гуревич, опустив взгляд вниз, держался за голову.
— Да есть… — ответил Коля. — А-а… Стас счет по этому номеру вчера был полностью обнулен… все наличные сняты…
— Сколько точно снято?
— Двести семьдесят восемь тысяч рублей, — ответил Домбровский.
— Недурственно, — криво ухмыльнулся Стас, глядя на Аркадия Соломоновича. — Пробей владельца счета, есть ли у него другие, и снял ли он оттуда тоже наличные.
— Есть, — отозвался Коля.
Стас прервал связь.
— Где можно найти Шамова? — спросил Стас. — Куда он мог поехать?
Но главный врач, как и ожидал Корнилов, лишь развёл руками.
— А вы когда нибудь видели Шамова без одежды? — спросил Стас.
Гуревич сдавленно хмыкнул.
— В каком смысле?
— В прямом, — повысил голос Стас. — Вы видели Шамова без рубашки? Видели его татуировки?
— У него есть татуировки? — тихо спросил Гуревич.
Было очевидно, что об этом начальник Шамова тоже ничего не знает.
Стас вздохнул.
— Так ладно… У него есть или была женщина? Любовница? Вы что-то знаете хоть об этом? И может родственники какие?
— Он сирота, насколько я знаю, — ответил врач.
— Хоть это вы знаете, — проворчал Стас. — А что насчет любовницы?
— Думаете он у неё?
— Это уже не ваше дело, — отрезал Стас. — Так что?
Главный врач в ответ наморщил лоб.
— М-м… понимаете, вроде есть… ну, то есть, Шамов упоминал как-то одну особу… А! Он просил у меня взаймы. Как раз для этой женщины… Сейчас… У меня было записано.
Доктор засуетился, по открывал ящики стола. Стас молча и терпеливо наблюдал, как главный врач вываливает на стол ворох бумаг, папок, и канцелярских принадлежностей. Наконец он вынул старый помятого вида блокнот. Перелистал в нем несколько страниц и торжествующе хлопнул ладонью по одной из них.
— О!… Вот. Некто… — Аркадий Соломонович прищурился, чуть вытянул шею вперед, глядя на лист. — Рома… Романэ… Или Романе… Гри… Гра… Нет, Гри… Стас обошел стол, молча вырвал листок у главного врача. Тот ойкнул, пугливо уставился на Стаса.
А Корнилов уже снова набирал телефон Николая Домбровского.
— Да, Стас, — сразу же отозвался Домбровский.
Голос его был взбудораженным.
— Владелец карты Шамов Герман Миклосович. У него так же есть ещё два счёта. И они так же были обнулены почти в одно время с первым. Общая сумма снятых денег… Тебе лучше присесть.
— Говори, — сухо бросил Стас.
Коля вздохнул.
— Один миллион пятьсот восемьдесят восемь тысяч триста двадцать рублей.
Корнилов кивнул. Он почему-то был не слишком удивлён.
— Хорошо. Запиши ещё одно имя. Мне нужна по нему максимальная информация.
— Слушаю.
— Романэ Гринювене, — прочитал с листка Стас.
— Болгарка что ли какая-то… — проворчал Коля шумно щелкая по кнопкам клавиатуры.
— Болгарка — это пила, — вздохнул Стас. — А это, очевидно, землячка Модестаса Паулаускаса.
— Это ещё кто?
— Коля ты меня разочаровываешь, — ухмыльнулся Стас. — Нельзя такое спрашивать о легенде советского баскетбола.
— Что, я все легенды обязан знать? — опять проворчал Коля. — Та-ак… Романэ Гринювене… Ох, какая красота… Только послушай.
Коля прокашлялся и зачитал.
— В двенадцать осуждена за соучастие в вооруженном нападении, в четырнадцать несколько приводов в полицию за проституцию и торговлю травой, в шестнадцать соучастие в ограблении с нанесением особо тяжких увечий… Драка с поножовщиной… Опять проституция, несколько лет отсидела сначала по малолетке, потом ещё три года тюрьмы, затем… Затем мелькает в периодических полицейских сводках и здесь говорится, что в последнее время её частенько видели в нескольких ночлежках для бездомных… Адреса скину тебе на телефон.
— Хорошо. Давай, — сказал Стас.