— А сколько тебе понадобится времени, чтобы понять зажигалка это или пистолет? — спросил Стас.
— Ну-у… — протянул парень.
— А чтобы выстрелить, нужно меньше секунды, — жестко оборвал его Корнилов. — Зевнешь или пожалеешь, и сам в ящик ляжешь.
— Полиция не должна убивать, — упрямо ответил парень.
— Согласен, — кивнул Стас. — А подозреваемые и гражданские не должны оказывать сопротивления во время задержания или проверки. Всё, пошли.
Корнилов качнул головой в сторону парня.
— За этим присмотрите кто-то.
Они окружили дом, из которого доносился шум голосов и собачье гавканье. Стас был одет в бронежилет, а вооружиться предпочел своим надежным и верным «Питоном». Они ворвались внутрь дома, когда зрители внутри взорвались очередным радостным воплем.
Стаса внутренне передернуло от мысли, что людей может так радовать кровь, боль и мучения.
Полицейские влетели внутрь дома и сразу же дали вверх, в потолок, несколько гулких очередей. Смех и переполненные ликованием крики сменились руганью, испуганным визгом женщин, криками и паникой.
— Полиция! Всем на пол! Лежать! — проорал один из оперов. — Живо!..
Как и подозревал Стас, горячих голов среди собравшихся на зрелище собачьих боев оказалось немного. И большинство поспешили немедленно выполнить приказ полицейского.
Но, конечно, попались и те, кто считал себя исключениями.
Пара мужчин подхватились. Один сунул руку в карман, второй бросился бежать.
Полицейские среагировали мгновенно. Один получил пулю в ногу, второй в плечо.
Стас прошел мимо лежащих на полу людей. Он видел, как некоторые из них дрожат, кто-то перешептывается, какая-то женщина тихо, испуганно плакала. Корнилов прошел к самому центру, где был оборудован «ринг».
Круглая платформа на металлических сваях, обнесенная решеткой.
Возле решетки, агрессивно рычал и фыркал здоровый питбуль.
Корнилов задержал взгляд на агрессивной, окровавленной морде пса и разорванном в кровавые лохмотья ухе. На другой половине ринга неподвижно лежал в крови черный доберман. У пса была разорвана шея и покалечены две лапы.
Корнилов отвёл взгляд от окровавленного тела мертвой собаки. Посмотрел в блестящие, темные глаза рычащего питбуля. В оскаленной пасти желтели измазанные кровью зубы и саблевидные клыки. Кровь с зубов капала на пол и стекала по морде пса.
Стас смотрел в темные глаза животного и видел там непреодолимое, фанатичное желание убивать. Пес истово жаждал только одного. Впиться в горло очередной жертвы, разорвать плоть, ощутить на своих клыках кровь умирающего врага. Загрызть, уничтожить, убить… Рассвирепевший и опьяневший от крови питбультерьер горел желанием убивать. Рвать, грызть, калечить, убивать… Убивать со свирепым наслаждением, убивать с диким, злым восторгом, убивать… Убивать — сейчас было смыслом существования этого животного. Это явственно читалось в темно-карих глазах собаки.
Но, Стаса впечатлило не это. Он не видел ничего необычного и неожиданного в злобе пса, выращенного и воспитанного для подобных боёв. Но его внезапно посетила пугающая мысль, что подобный взгляд он нередко наблюдал в глазах, смотрящих на него из полумрака через решетку камеры. В глазах, принадлежавших куда более разумным существам. В карих, серых, голубых и зеленых, но человеческих глазах. Хотя цветные радужки вокруг зрачков были единственным, что оставалось человеческим в этих самых глазах.
— Товарищ подполковник! — позвали Стаса.
Корнилов обернулся.
— Вот он, кажись, — один из патрульных за шиворот выволок к центру худосочного азиата.
Тот был облачен в яркую, шартрезового цвета рубашку и кожаные брюки. На ногах у мужчины отливали бликами новые ботинки.
Стас подошел к нему.
— Бурульдинов? — спросил он.
Азиат нервно кивнул.
— А че за дела, начальник? — с характерным акцентом спросил казах. — Я ж ниче…
— Рот закрой, — ответил Стас. — Отвечать будешь, когда я спрошу. Понял?
Казах в ответ лишь моргнул. Стоящий за его спиной патрульный пнул его ногой. Бурульдинов вжал голову в плечи, пугливо оглянулся назад и тут же проговорил.
— Понял, понял, начальник… не бейте только.
— Это уже от тебя зависит, — ответил Корнилов. — Где девушка?
— Какая? — Бурульдинов попытался придать голосу искреннее удивление, но это у него плохо получиось.
Стас смерил Джамбула тяжелым взглядом.
— Романэ Грюневене, — ответил Стас.
Дрогнувшие веки и брови Бурульдинова подсказали Корнилову, что он не прогадал со своими подозрениями.
— Где она?
— Начальник так это…
— Слушай, «Джамба», — перебил его Стас. — Я знаю, что ты торгуешь дешевой наркотой, и знаю, что похищаешь тех, кто не может вернуть тебе долг. И заставляешь его отрабатывать разными способами. Будешь это отрицать? Не будешь? Отлично. Вернемся к первому вопросу. Где Грюневене? Учти, соврешь и пойдешь по таким статьям, что тебя сгноят на зоне. В шестерках там ходить будешь! Хочешь? Или хочешь, чтобы тебя встретили, как уважаемого человека, и не загнали под шконку в первый же день?!
Более-менее здравомыслящий человек совершающий преступления, на подсознательном уровне осознает, что может попасться, сесть, и на весьма долгий срок. А это заставляет задуматься о том, что его там ждёт. И многие криминальные личности предпочитают сотрудничать со следствием, лишь бы их осудили по «правильной» статье.
Есть разница, когда ты «вор», «барыга», «фартовый» или, когда просто «сошка беспантовая», «шестера галимая» или, что самое худшее «петушара». Каждому хочется дожить до освобождения, и дожить без унижений, побоев и насилия. И «Джамба» не был исключением. Он показал, где они держали похищенную девушку.
Бурульдинов отвел их вниз, где находились клетки с псами.
Здесь в затхлом воздухе расплывался плотный, крепкий и тошнотворный запах нечистот и испражнений. Воняло смешанными запахами сырости, дерьма и псины.
Стас вошел следом за Бурульдиновым.
— Там она… — «Джамба» небрежно махнул рукой, неопределенно указывая куда-то в конец длинного коридора.
Пока они шли в полумраке, мимо клеток, Стас слышал шорохи, скрежет когтей, шумные вздохи, приглушенное рычание. Глаза собак поблескивали в полутьме. Он слышал, как животные настороженно принюхиваются.
— Ну, вон она, — сказал Джамба, махнув рукой на одну из клеток.