— Вон… на стене.
Корнилов снял связку ключей с крюка на стене и открыл большую клетку, напоминавшую целый вольер. Здесь на куче смятого, грязного тряпья зажалась в угол русоволосая девушка. Стас осторожно, неторопливо вошел в клетку. Девушка вздрогнула, поджала ноги, вжалась спиной в решетку клетки. Большие серые глаза в ужасе уставились на Стаса.
— Спокойно. Всё хорошо, — Корнилов поднял ладони. — Не бойся… Ты понимаешь меня?
Литовка несколько раз боязливо кивнула.
— Отлично… Я из полиции. Меня зовут подполковник Корнилов, — Стас достал удостоверение и показал девушке. — Не бойся, пожалуйста… Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Ты пойдешь со мной?
Девушка посмотрела за спину Стаса. Корнилов оглянулся. Джамбул тоже смотрел на девчонку.
— Не переживай по поводу него, — ответил Корнилов. — Он тебя больше не побеспокоит.
— Это че это… — начал было Бурульдинов, но тут же получил удар в живот от одного из полицеских, державших его.
— Пойдем? — Стас приблизился к Романэ и протянул руку.
Девушка коснулась его руки, сжала пальцы. Ей с трудом удалось подняться. Когда она встала, рваное одеяло упало с её ног и обнажило её тело.
Стас замер. От щиколоток до бедер и от кистей рук до плеч тело Грюневене было покрыто линиями плохо заживающих порезов и синяков. Сине-желтые и багровые пятна синяков расползались по коже живота, груди, плеч, голеней и предплечий.
Романэ явно часто били. Били свирепо, с удовольствием. И резали неспешно, неторопливо. Явно смакуя и наслаждаясь процессом.
Корнилов обернулся на «Джамбу». Тот вжал голову в плечи, но ответил.
— Ну, а че?.. Она же задолжала… Должна была выплачивать…
— Сам бил? — обманчиво спокойным голосом спросил Стас.
— Да не, ты че начальник… — пожал плечами Бурульдинов. — Это я её дал попользоваться… Ну там уважаемые люди с особенными пристрастиями… Ну они же её не убили… Че там… Попользовали в удовольствие…
— Заткнись, — велел Корнилов. — И раздевайся.
— Не понял…
— Давай! — толкнул его в спину один из полицейских.
Джамба, явно не понимая, что происходит послушно оголился.
Стоя в трусах и майке, он потирал плечи и пританцовывал от холода. Стас отдал его одежду Романэ.
— Переоденься, — сказал Корнилов девушке. — Знаю, что тебе противно, но это лучше, чем идти в этих тряпках.
Он пнул ногой зловонные лохмотья на полу клетки.
Когда Романэ переоделась (одежда Джамбы мешком висела на ней), Стас вывел её из клетки и передал одному из патрульных.
— Отведи её наверх, если найдете еду, накормите и напоите.
— Есть, — патрульный приложил ладонь к бейсболке с кокардой и повел Романэ наверх.
Стас и другой патрульный остались с Джамбой. Тот ещё не понимал, что будет дальше. Он растерянно и испуганно смотрел то на Корнилова, то на патрульного. Стас, не торопясь, подошел к клетке, где сидели двое волкодавов. Открыл её и кивнул патрульному.
— Э, да вы че!.. — вскричал «Джамба».
Патрульный толкнул Бурульдинова в руки Стаса. Корнилов врезал ему кулаком под дых. «Джамба» согнулся, захрипел.
Стас открыл клетку с псами и пинком ноги затолкнул Бурульдинова внутрь. Тот упал на четвереньки перед псами. Животные направились к нему, внимательно принюхиваясь. Джамбул отпрянул прочь, обернулся и бросился к прутьям. Стас уже закрыл дверь клетки.
— Вы че творите?! — заверещал Бурульдинов, и голос его надломился. — Вы чего, а?! Че это такое?! Вы же… вы это… вы ж менты! Вам… Вам нельзя!
— Пошли, — бросил Стас патрульному.
Тот со злым презрением, глядя на «Джамбу», сплюнул себе под ноги.
— Счастливо, мразь, — бросил он.
— Эй, вы куда?! — в панике закричал Бурульдинов. — Вы чего делаете?! Стойте! Э! Подполковник! Ну вы че! Ну мужики… Ну не надо! Ну че вы…
Стас и патрульный поднялись и закрыли подвал. Крики Бурульдинова мгновенно стихли.
***
Она дрожала, даже когда её укрыли двумя теплыми пледами.
Дрожали её руки и чашка с горячим шоколадом в этих руках.
Тихо позвякивала ложка в чашке. Она сидела на больничной кровати, поджав ноги. И пила чай, молча глядя перед собой.
Стас наблюдал за ней. С тех пор, как он привез её в больницу и ей оказали первую помощь, он ничего ей не сказал. Как и она ему.
Корнилов не спешил задавать вопросы. Девушка пока что явно была неготова отвечать на них.
Стас решил не торопиться и не давить на Романэ. Он хотел дать ей время прийти в себя. Ровно настолько, чтобы она смогла мыслить, думать и вспоминать. Только в таком случае она сможет отвечать на вопросы и давать нужные ответы. Стас зашел издалека. Осторожно. Ненавязчиво.
— Как чай? — улыбнулся Корнилов. — Не слишком сладкий?
Романэ бросила на него взгляд серых глаз. Молча отпила из чашки. Облизала губы.
— Вы меня тоже арестуете? — спросила она.
У неё был странный акцент. Более заметный, чем у Ники.
Она немного путала ударения и произносила некоторые слоги слишком растянуто. Но, в целом, говорила хорошо и понятно. Намного лучше многих «новых граждан», непонятно как сдавших экзамены по русскому языку.
— Пока не за что, — усмехнулся Корнилов. — Но у меня к тебе очень много вопросов.