Стас с равнодушным видом смотрел, как мужчина, давясь кашлем, с выступившими слезами наклонился вперед. Он силился вдохнуть воздух и не мог. Его лицо начало краснеть и приобрело чуть ли не свекольный оттенок.
Корнилов, раздраженно вздохнув, нехотя поднялся, подошел к задыхающемуся хозяину дома и неспешно, но сильно постучал его по спине.
Тот словно выплюнул что-то, склонил голову вниз, хрипло выдохнул. Затем резко вскинулся и втянул в себя воздух.
— Ну как? — спросил Стас. — Полегчало?
Хозяин дома, держась за горло несколько раз быстро кивнул.
Стас, поправив ворот своего пиджака, уселся обратно в свое кресло и произнес:
— Меня интересует Касьян Каменев.
Версальский Аполлон Юрьевич, а именно так звали владельца дома, поднял взгляд на Стаса. Все ещё держась за горло и болезненно морщась, он цокнул языком и спросил:
— И что я должен вам рассказать об этом гов**ке?
Корнилов отметил, что Версальский ничего не вложил в слово, которым назвал Каменева. Ни злости, ни раздражения. Лишь сухое пренебрежение. Любопытно.
— Например, где он сейчас может находиться, — лукаво усмехнувшись, ответил Корнилов.
— А я почем знаю? — хмыкнул Аполлон Юрьевич. — Что я слежу за ним?
— Вы, возможно, и нет, — рассудительно ответил Корнилов. — А вот кто-то из вашего круга очень даже может быть. И не просто следят, а вполне вероятно, и скорее всего так и есть, приложили руку к его исчезновению.
— О-о? — разыграл удивление Версальский. — Так он пропал? Какая досада…
— Бросьте кривляться, — поморщился Стас. — Вы то и дело глаза отводите и поправляете ворот своего халата, когда говорите о Каменеве. У меня дочка лучше врет, чем вы.
Версальский, уже поднеся бокал к губам и собравшись ещё раз отпить, замер. Недовольно поджал губы, сморщил нос, протестующе качнул головой.
— Слушайте, я только слышал разговоры… и слухи…
— Слухи — это как раз то, что мне и нужно, — улыбнулся Стас. — Я весь внимание.
Версальский вздохнул.
— Ну, после того, как вышла эта статья Каменева… Тут конечно многие порывались с ним покончить самым радикальным способом. Я понимаю, сейчас не девяностые, но и вы поймите… Такое нельзя прощать!
— Понять то, я могу, — Стас снова улыбнулся одной из своих ледяных, неприятных улыбок. — А вот оправдать в рамках уголовного кодекса нет.
Версальский снова недовольно поджал губы.
— Если бы вашу жену так же…
— Моя жена, — немедленно перебил его Стас, — не имеет склонности участвовать в развратных фотоссесиях с обнаженной натурой. Так что беспокоится не о чем.
— Скучный вы человек, подполковник, — вздохнул Версальский. — Это было просто развлечение. Дурацкое, развязное и… пошлое, но развлечение. И никто не имел права выставлять напоказ личную жизнь наших женщин.
— Тогда стоило лучше позаботиться о безопасности их личной жизни, — без всякого сожаления ответил Корнилов. — Кто именно из вашего круга порывался покончить с Каменевым?
Версальский нехотя, пересиливая себя, назвал несколько фамилий.
— Но только я вам ничего не говорил, — поставил условие Аполлон Юрьевич. — Понятно?
Стас поднял взгляд от своего блокнота, внимательно взглянул на владельца дома. Тот прокашлялся. Серебристо-стальной взгляд Корнилова вселял беспокойство и заставлял нервничать.
— Договорились? — дрогнувшим голосом спросил Версальский.
Корнилов неопределенно качнул головой и спросил:
— Кто-то непосредственно из этих людей, — Стас постучал пальцем по странице со списком имен, — говорил что-то более существенное, чем просто угрозы? Возможно, они что-то обсуждали? Возможно говорили о каких-то датах?
Стас понимал, что даже если Версальский что-то такое и слышал, он ему не скажет. Корнилову было важно не это, а попытается ли Версальский соврать. Если да, то Стас на верном пути.
Версальский ответил. И ответил, что, конечно же, ничего такого он не слышал. При этом он снова отвел взгляд, почесал за ухом и поправил пояс своего толстого халата. Стас лишь усмехнулся и попрощался.
Выходя из дома, он отправил сообщение двум оперативникам, что прослушивали и следили за домом Версальского. «Докладывать о всех звонках и передвижениях Аполлона Версальского. Особое внимание уделить мужьям, братьям и отцам женщин из статьи Касьяна Каменева». Через мгновение он получил короткий, как щелчок ответ: «Есть».
Стас уже хотел спрятать мобильник во внутренний карман пиджака, когда тот беспокойно зазвонил и завибрировал в руках. Корнилов бросил взгляд на дисплей. Ему звонил Арцеулов.
— Да, Сень? Что-то нашел?
Арцеулов по приказу Стаса уже вторые сутки просматривал видеофайлы, найденные в тайнике кабинета Германа Шамова в частной клинике.
— Стас… — голос Арцеулова прозвучал чересчур ровно, механически и сухо, — тебе нужно это увидеть.
***
Стас примчался в управление УГРО через сорок с лишним минут.
Если бы Сеня позвонил и, не стесняясь в выражениях, как обычно, эмоционально сообщил, что нашел что-то важное, Корнилов бы и вполовину так не торопился. Даже если бы Арецеулов сначала долго молчал и потом, с трудом выговаривая слова произнес, что обнаружил нечто, что требует внимания Стаса, Корнилов бы не гнал на запредельной скорости через весь город. Но Стас услышал обескураженный, пустой и обманчиво-равнодушный голос старшего лейтенанта. А значит Арцеулов нашел и увидел что-то, что его по-настоящему его напугало. Напугало и шокировало. Что-то, что потрясло его до самого дна души.
Когда Стас влетел в кабинет особой группы, здесь уже был и Коля.
Домбровский вместе с Арцеуловым глядели в монитор компьютера.
— Стас, — вздохнул Коля, — ручаюсь, ты такого… никогда не видел.
Домбровский с мрачным сожалением покачал головой.
Корнилов, не говоря ни слова, подошел к компьютеру Арцеулова.
Тот включил запись.
— Двадцать шестое сентября, две тысячи тринадцатого года, — объявил уже знакомый Стасу голос доктора Шамова.