— А как же, — усмехнулся Стас. — Они есть в каждом подпольном казино. Вы не знали?
Версальский устало опустился в одно из кресел.
— Ну, и что теперь? — спросил он недовольно, — Арестуете меня? Сразу говорю, у меня очень хорошие адвокаты.
— Не сомневаюсь, — ответил Стас, — но, учитывая, что ваша IT-компания в ближайшее время собирается получить важный государственный заказ, едва ли вам нужен скандал связанный с незаконными азартными играми. Как думаете?
— Чего вы хотите, подполковник? — вздохнув, раздраженно спросил Версальский.
— Мне нужны имена людей, которые могут быть причастны к похищению Касьяна Каменева. И вы знаете их. Тех людей, которые действительно жаждали мести Каменеву.
Аполлон Юрьевич откинулся в кресле, поднес к губам чашку с шоколадом, сделал два больших глотка.
Стас ждал. Он видел, что Версальский, хоть и не подавал виду, крайне напряженно размышлял.
— Чёрт с вами, — ответил он. — Я скажу вам имена тех, кто реально собирался мстить Каменеву на полном серьёзе.
— Мудрое решение, — ответил Стас.
Версальский одарил его мрачным, недоброжелательным взглядом и назвал несколько имён. Но особенно выделил одно из них. Иероним Дементьев.
— Это муж Инги Дементьевой, — объяснил Версальский. — Одной из тех, кому в статье Каменева, образно говоря, досталось больше всех.
Корнилову показалось, что в голосе Версальского послышались нотки злорадства.
— Вы как будто рады этому.
— Позору и злости Дементьевых? — криво ухмыльнулся. — Как по мне, так им мало досталось. А что касается моей пассии… Вы знаете, хоть это и прозвучит странно, но-о… Хотя я все равно считаю его дотошным гов**ком, должен признать, что я… Я даже рад, что Каменев написал эту статью.
Стас приподнял правую бровь.
Версальский снова отпил из чашки.
— Серьёзно. Я хоть узнал, — он довольно усмехнулся, — с какой похотливой и развращенной особой все это время делил постель, и на кого тратил свои деньги.
— А раньше вы куда смотрели?
— Куда? — посмеялся Версальский. — Да куда угодно! Только вот не в душу… Сиськи и задница хороши, фигура, как у богини, а вот с… понятием чести и достоинства, проблемы.
— О, да, — уже собираясь уходить ухмыльнулся Стас. — Увы ни то, ни другое за деньги не купишь.
Корнилов направился к двери дома.
— А жаль! — с издевательской веселостью бросил ему в след Аполлон Юрьевич.
Стас вышел из его дома, сел в свой автомобиль и обдумал услышанную информацию. Действовать нужно было быстро. Так как можно не сомневаться, что чего-чего, а времени у Касьяна Каменева нет. Более того, будет огромной удачей, если Стас и его люди смогут найти Каменева живым. Вполне вероятно, что Иероним Дементьев, если за похищением и правда стоит он, уже убил и расчленил Касьяна. Или, наоборот. В зависимости от настроения.
ЛУКЬЯН КУРБАТОВ
Пятница, 26 августа
Пятьдесят четыре. Их было пятьдесят четыре. Лукьян никому и никогда ни за что на свете не признался бы, но он отлично помнил их всех. Их имена, лица, привычки, взгляды… Их одежду, их голоса, и даже, какие фильмы они любили смотреть, что любили есть и пить.
Почему? Да потому что это клуб «Горный путь» для них всех стал семьёй. Настоящей, любящей семьёй.
А потом он и ещё десяток человек решили, что вся их большая семья совсем не стоит тех денег, что они могли заработать на сотрудничестве с местными бандитами. Семья в лице подавляющего большинства членов альпинистского клуба категорически отказалась содействовать тем, кто торговал наркотиками. Семья осудила их. Осудила его, Лукьяна, и всех, кто был с ним заодно.
Лукьян отлично помнил, как Касьян Каменев, брат Кима Каменева, с яростью называл их меркантильными и алчными подонками, уродами, мерзкими ублюдками и другими подобными словами.
Лукьян отлично помнил, как Касьян, самый главный оратор и один из идейных вдохновителей клуба, разжигал ненависть к ним.
К Лукьяну и его сообщникам.
Их решено было исключить и изгнать. А бандитов, что устроили склады под землей, рядом с резиденцией клуба должны были сдать властям.
Подумать только!.. Эти забитые бесполезными принципами и блаженными представлениями о морали праведные олухи готовы были пустить по ветру свой шанс. Шанс на достойную жизнь! Шанс, которого заслуживал каждый из них! Они все были сиротами. Все были когда-то брошены, оставлены и никому не было до них дела.
Они все чудом смогли выжить, пройдя через тяжелейшие испытания.
Он, Лукьян, как и многие другие из клуба, сознательную жизнь начал с детского дома. Потом была улица, его первой пусть и фальшивой семьёй стала одна из уличных банд. Лукьян тогда много опасных глупостей наделал. Да таких, что и вспоминать не хочется.
Курбатов закрыл глаза, вздохнул.
Ему потребовалось приложить немалые усилия, чтобы выбиться в люди. Занять хоть какое-то достойное положение.
Даже вспоминать трудно, на какие унижения ему пришлось идти, чтобы заработать деньги на хлеб, чай и лапшу быстрого приготовления!
И вот судьба подкинула возможность разбогатеть, а эти тупицы из клуба начали воротить нос, возмущаться и злиться.
Безмозглые кретины! Глупое, безвольное стадо с наглухо вбитыми в голову всякими правилами, законами… Какими-то искусственными границами в своих мозгах!.. Стадо!..
Лукьян от всплеска негативных эмоций беспокойно заерзал на скрипучей койке в камере изолятора. Повернулся на бок, посмотрел на голую светло-серую стену. Раздраженно вздохнул.
И теперь кто-то из этого стада, оказывается, выжил в том пожаре.
Если верить теории подполковника Корнилова. Кто-то выжил, затаил злобу и начал убивать их, заговорщиков. Тех, кто сознательно убил пятьдесят четыре человека. Тех, кто сжег свою семью. Тех, кто просто хотел жить и жить хорошо, а не так, как раньше.
Кто убивает их… Лукьян глумливо и зло ухмыльнулся.
Если бы этот подполковник только знал, как далек он от истины!
Лукьян усмехнулся, но улыбка быстро скисла на его губах. Он всё ещё не придумал, как ему выпутаться. Он не ожидал, что арестуют только его. Арестовать должны были всех. Всех до единого. Тогда бы и он знал, что ему делать, и Майя с детьми была бы в безопасности.
Лукьян уже который день мучился тяжелыми раздумьями.
Он пытался найти выход и не мог. Но должен был!.. Иначе… Иначе в следующий раз Майю и своих детей он увидит в лучшем случае лет через пятнадцать-двадцать. А то и вовсе упекут в какой-нибудь «Черный дельфин» и он состарится за решеткой и сдохнет там же.