— Да я вас всех засужу! Вы теперь все бомжи безработные! Государственные шл**и!!! Я ваших матерей в *** *****!!! Су**ры! Собаки ментовские! Прощайтесь с погонами, нищеброды!
Касьян даже затаил дыхание. Да что там происходит? На кого это кричит Иероним? Звучит все так, как будто кто-то… вломился в дом Дементьевых… Зачем?…
Открылась дверь подвала. Каменев вздрогнул. По лестнице заскрипели шаги. Он услышал голоса.
— Он должен был быть где-то здесь.
— Найдем, товарищ подполковник.
Затем зажегся свет, и Касьян зажмурился, пугливо сжался, опасливо закрылся единственной, оставшейся у него правой рукой.
Он против воли задрожал всем телом. Он уже слишком сильно привык, что за светом, звуком голосов и шагов всегда следует боль и издевательства.
— Вот он! — раздался чей-то резкий возглас.
— Тихо, ты, — одернул крикуна другой голос.
Спокойный, ровный и прохладный.
Касьян услышал, как кто-то подошел к нему. Он, щурясь от режущего глаза света, взглянул на подошедшего мужчину.
Тот был довольно высоким, крепким с какой-то немного военной выправкой. У мужчины были короткие светло-русые волосы и серебристо-серые глаза.
— Касьян Каменев? — спросил мужчина с серебряными глазами, и коротко представился. — Подполковник Корнилов.
Он поднес к глазам Касьяна свое удостоверение. И Каменев, не поверив услышанному, с надеждой подался вперёд, вчитался в удостоверение. Подполковник! Полиция… Уголовный розыск!
— Помогите… — пересохшими об обезвоживания губами прошептал Касьян.
— Обязательно, — кивнул Стас и обернувшись властно крикнул. — Где врачи, чёрт возьми?! Нужны носилки и экстренная медицинская помощь.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Пятница, 26 августа.
Касьян был очень плох. Забравшие его врачи скорой помощи сообщили, что состояние Каменева близко к критическому. И очень вероятно, что может понадобиться реанимация.
Касьян был обессилен, измучен и вдобавок сильно болен. Корнилов понимал, что Касьяна похитили и силой удерживали в подвале совсем не ради благих целей. И ему стоило бы быть готовым к тому, что, когда они арестуют Дементьевых и тех охранников, что оказывали сопротивление, он увидит изголодавшегося, изможденного и перепуганного Каменева. Даже про цепь, которой к стене, как животное был прикован Каменев, Стас догадался и не особо удивился. Он ко многому был готов. К следам побоев, синякам, ранам, ссадинам на теле Касьяна. Готов был увидеть страх и ужас в глаза Каменева. Он вполне ожидал найти в подвале дома Демьяновых человека, забитого и запуганного, замученного голодом и издевательствами. Но то, что Дементьевы за относительно короткий срок успели сделать с Каменевым, превзошло все ожидания Стаса. Касьян был не просто напуган и сильно избит. Это-то было ожидаемо. Но Каменев был буквально истерзан жесточайшими пытками. Его тело, как рассказали врачи, в буквальном смысле покрыто ожогами, порезами и синяками.
На левой ноге у него натурально вырваны ногти. Во рту самым варварским способом удалены несколько зубов. На спине Касьяна обнаружили ужаснувший, потрясший всех докторов в больнице ожог. Переломы ребер, истощение, обезвоживание, ожог и, в довершение ко всему, отрезанная левая рука.
Последнее ошарашило Стаса. Он многое мог понять: злость, ненависть, раздражение, желание отомстить… Но это уже выходило за рамки обычной мести!
Супруги Дементьевы оказались какими-то невероятными извергами и садистами. Трудно представить, что они все это сделали лишь из-за пикантной статьи Каменева… Хотя, чему он удивляется? Разве Стас в первый раз становится свидетелем того, как под личиной ничем не примечательных людей скрываются озлобленные, кровожадные сущности? Нет. Это даже далеко не десятый, не сороковой и не сотый случай в его жизни. И можно быть уверенным, что не последний.
Корнилов сидел в коридоре, чтобы переговорить с Каменевым.
Важно было узнать, кто ещё мог быть причастен к его похищению.
А также Стас хотел поговорить с ним о том, что случилось в альпинистском клубе «Горный путь».
Корнилов понимал, что Касьян, если он был там в ту роковую ночь, скорее всего принадлежит к тем, кто сжег там несколько десятков людей. И в таком случае у него нет никаких причин рассказывать Стасу правду. Однако кто знает. Возможно запуганный, забитый и переживший настоящий шок Каменев будет куда более разговорчив, чем тот же Лукьян Курбатов.
Если Лукьян продолжит выеживаться и ставить условия, придется действовать по-другому. Отлавливать всех, кого можно подозревать в массовом убийстве членов клуба «Горный путь». А это будет непросто, потому что они будут врать. Все до единого. Врать и валить друг на друга. И поди разберись, кого запугали и на кого надавили, а кто действовал вполне добровольно.
Да ещё у Курбатова появятся дополнительные козыри в рукаве.
Стас прекрасно понимал, на что рассчитывал Курбатов.
В том случае, если их всех арестуют, он выдаст полиции необходимые сведения в обмен на смягчения приговора.
Беда в том, что Стас не хотел смягчать приговор для Курбатова.
Он должен был сидеть. И сидеть пожизненно. Здесь Стас был непреклонен. Он не даст Курбатову избежать наказания!
Но пока поговорить с Каменевым было невозможно.
Во-первых, он впал в состояние близкое к коме. Во-вторых, врачи были категорически против.
Стасу оставалось только ждать и надеяться. Вполне возможно, что Касьян Каменев — это его шанс. И стоило попытаться воспользоваться им раньше… Хотя… Тоже неизвестно, как бы поступил Каменев.
ЛУКЬЯН КУРБАТОВ
Пятница, 26 августа.
Размеренное тиканье часов усиливало раздувающееся в груди волнительное чувство. Курбатов, сложив руки на стол, ожидал появления своего адвоката. Вместе с неуловимым, тревожным чувством его подтачивало и азартное любопытство. Что это за адвокат? Сможет он ему как-то помочь. И, самое главное, насколько эффективно он, Лукьян Курбатов, сможет его использовать.
Затем Курбатов задумался о близнецах Датских. С первого взгляда ясно, что эти двое на дух не переносят подполковника Корнилова. А если так, то почему бы не попытаться сойтись с ними. Ему есть, что им рассказать о Станиславе Корнилова. Ну, конечно, кое-что придется приукрасить, а кое-где солгать, но что такое ложь для Лукьяна Курбатова? Да полжизни он только и занимается тем, что профессионально лжет. И изрядно поднаторел в этом деле.
В коридоре послышались шаги. Чуть слышно лязгнула дверная ручка. Курбатов напрягся, чуть приосанился, крепче сжал сплетенные пальцы рук.
В комнату для встреч с задержанными и подсудимыми вошел делового вида мужчина в сером костюме и темно-синем галстуке.
Лукьян не мог не отметить, что у него был очень запоминающийся образ. Темно русая шевелюра пышных волос и такие же распушившиеся густые усы, переходящие в топорщащиеся бакенбарды.
— Вечер добрый — произнес мужчина и переложил в левую руку свой черный портфель.
— Скоро уже будет ночь, — хмыкнул Курбатов.
— Верно, но пожелание «доброй ночи» при первой встречи выглядело бы странно, — чуть усмехнулся адвокат.
Он подошел к столу, протянул Лукьяну руку.
— Лазарь Мельник. Ваш адвокат.
— Я так и понял, — ответил Лукьян и чуть нахмурился.