Эта новость буквально встряхнула все мое сознание! Я была переполнена будоражащим волнением и изнывала от нетерпения всё рассказать Стасу! Вот почему его отравили! Вот почему Курбатова хотят убить! Он знает… знает… Смогу ли я узнать? Я должна постараться!..
Тщетно. Вместо нужных мне воспоминаний об убийце, я увидела приход близнецов Датских в камеру Курбатова. Этим то что надо?!
Затем беседа со странным адвокатом, назвавшимся Лазарем Мельником. Выглядел он представительно, но вызывал весьма предостерегающее, мрачноватое чувство.
А ещё я поняла, что Лукьян начал узнавать голос своего «адвоката». Стало быть, никакой это не Лазарь Мельник. А значит… Значит к Лукьяну Курбатову мог приходить… он. Монохромный человек! Эта мысль немедленно наполнила мое тело колким, нервирующим трепетом. Я усилием воли попыталась добраться до тщательно оберегаемых сознанием Лукьяна сокровенных воспоминаний. И у меня почти получилось… Почти!
А потом я словно сорвалась и рухнула обратно в череду уже виденных эпизодов из его жизни. М-да. Лукьян явно не хочет, чтобы кто-то узнал его мысли об убийце. И мне не пробиться через его нежелание делиться размышлениями. Чёрт…
Снова полезли воспоминания об адвокате. Хорошо. Сосредоточусь на этом подозрительном субъекте. То, что он никакой не адвокат, и ежику понятно. Но сцены расплывчатых, смазанных эпизодов резко сменились. Цвета, оттенки, очертания, все изменилось. И в дрожащей ряби неопределенных предметов я вдруг узнала подземный паркинг. Ещё больше я удивилась, узнав парковку больницы, в которой мы сейчас находимся.
Словно отмеряя время, часто, гулко и монотонно застучало сердце.
В такт сердечному ритму кровь пропиталась предчувствием опасности.
Шаги. Дрожащий звук шагов отражается от стен безлюдного паркинга. В полумраке дремлют автомобили. Тусклые блики света сияют на фарах и боковых зеркалах. Человек в зеленой бейсболке и солнечных очках, спрятав руки в карманы легкой летней куртки, подходит к желтому фургону с красным логотипом известной логистической компании. Я, стоя призраком за спиной мужчины, наблюдала за его действием. Вот он подходит к задним дверцам фургона и распахивает. Забравшись внутрь он стягивает клеенчатую ткань с громоздкого бесформенного объекта.
Сперва я не понимаю, что вижу. Мой взгляд цепляется за угловатые и округлые формы, затем я замечают цветные проводки и дисплей с горящими цифрами. И стылый ужас от осознания увиденного, сотрясая тело лихорадкой, поработил мой разум и подчинил мои мысли. Паника гремела в голове, распирала череп, сдавливала грудь и горло.
Я пришла в себя, вернулась из видения. Я полулежала на полу возле кровати Лукьяна. Мы с ним были одни. Я ошалело огляделась, посмотрела на внутреннее окно палаты. Ни Стаса, ни доктора Салтыкова там не было видно. Я поднялась, шатаясь, торопливо подошла к двери. Успеть сказать! Рассказать Стасу! Ещё можно успеть! Ещё можно… Нужно! Должны успеть… Быстрее…
Эти мысли хором орали в моей голове, настойчиво вгрызались в мозг.
Я оказалась в коридоре и даже удивилась, какая здесь властвует умиротворяющая монотонная рабочая идиллия. Неторопливо ходят по отделению врачи и санитары с медсестрами. То и дело с капельницами передвигаются пациенты.
Стас сидел рядом на мягкой лавке и беседовал с Колей Домбровским. Я ринулась к ним. Они заметили меня.
— Ника! — Стас, видимо, по моему лицу понял, что я увидела нечто.
— Стас, нужно срочно эвакуировать людей! — воскликнула я. — Всю больницу! Немедленно!
— Что? — шокировано спросил Коля.
— Ты увидела, где взрывчатка? Кто её подложил?! — не ставя под сомнение мое предупреждение, спросил Стас.
— Взрывчатка внизу на парковке. В Желтом фургоне DHL! — быстро с дрожью в голосе ответила я. — Фургон привел тот же человек, что и отравил Лукьяна.
— Вот же!.. — порывисто воскликнул Стас. — Взрывчатка большая?!
— Огромная, — со страхом прошептала я, глядя на Стаса. — Там ещё баллоны какие-то…
— Коля, живо дуй к заведующему, потом к главврачу! — приказал Стас. — Я вниз.
— Я с тобой! — крикнула я Корнилову.
— Нет! — резко отрезал он.
Я вздрогнула от его голоса. Он на мгновение задержал взгляд на моих глазах. Затем бросил, уже мягче:
— Лучше помоги Коле. Пожалуйста.
— Хорошо, — покладисто согласилась я.
Стас умчался в сторону черной лестницы. Мы с Колей переглянулись. Он бросился к кабинету заведующего. Я хотела, было, поспешить следом, но тут мой взгляд упал на красный квадрат на стене с кнопкой пожарной тревоги в пластиковом окошке.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Пятница, 26 августа
Он летел вперёд, стараясь превозмочь физические ограничения тела и пространства. Он всей своей сущностью стремился вниз на парковку. Стремился успеть, помешать, предотвратить. Он должен. Он обязан успеть! Эти мысли кипели в голове у Стаса, распаляя кровь и душу, наполняя разум адреналиновой тревогой.
Сбегая вниз, он накричал на двух пациентов, что неторопливо поднимались по лестнице.
— Убирайтесь отсюда! Здесь опасность взрыва! Чего застыли?! Бегом отсюда!
Корнилов пробежала мимо них, стуча ногами по ступеням.
Коля не успеет убедить главврача начать эвакуацию. Признание этого факта с каким-то противоестественным спокойствием вдруг стало очевидным для Стаса. Не успеет… Значит он, Стас, должен успеть. Чёрт, кто же придумал здесь столько этажей.
Сердце ударами отмеряло секунды. Корнилов перепрыгивал через ступени. Близко, он уже близко.
И тут по всем этажам над пролетами черной лестницы прокатился заунывный вой сирены пожарной тревоги.
Корнилов на миг остановился, часто дыша задрал голову вверх. Стас опустил голову, с пониманием усмехнулся.
— Ника, — кивнул он. — Кто бы сомневался.
Он влетел в сумрачное подземелье парковки, побежал мимо автомобиля, ловя открытым ртом прохладный воздух.
Пульс стегал его организм и тело, страх опоздать безжалостно гнал вперёд. Ну ничего. Что-что, а бегать Корнилов умел. И принадлежал к тому редкому типу людей, которые обычно догоняют, а не убегают от кого-то.
Желтый фургон замаячил издалека. Корнилов набегу выхватил свой револьвер. Если в фургоне Шамов, церемониться он не будет.
Из фургона вдруг выбежал мужчина, увидев Стаса, на мгновение замер, а затем швырнул что-то в воздух бросился прочь.
Стас выстрелил. Но не увидел, попал ли. На асфальт рядом с ним упала дымовая шашка. Из неё с шипением повалил ярко-оранжевый дым.
Корнилов выругался. Облако оранжевого дыма стремительно заволакивало всё вокруг. Он пару раз выстрелил на звук убегающего мужчины и бросился к желтому фургону.
Едва заглянув внутрь кузова, Корнилов смачно, от души и яростно выругался. Внутри была бомба. Она состояла из взрывателя, пакетов тротила и двух зеленых баллонов с пропаном. Если это всё рванёт, от больницы только пыль и руины останутся! Когда в девяностых в столице взрывали дома, и то бомбы раз в десять слабее закладывали…
Стас бросил взгляд на таймер, невесело усмехнулся. Четыре минуты пятьдесят три секунды.
Он перелез в кабину, благо она не была отделена от грузового отсека. Ключи Шамов, а это был именно он, оставил в машине. Видимо, увидев Стаса, забыл, унося в спешке свою задницу.
Корнилов завёл автомобиль, едва ожил мотор, Стас дал по газам.