— Да, будет ждать где-то, пока все не уляжется, — согласно кивнул Коля, отпивая кофе.
— Видео с камер в больнице у нас есть? — спросил Стас.
— Это нам немного даст, — пожал плечами Коля. — Он менял одежду.
— Паршиво, — цокнул языком Стас. — Но вычислить все равно можно.
— Подождите, — вмешалась я. — А у нас есть эта его одежда? Если он её менял, вряд ли унёс с собой… Не практично.
Стас и Коля с передних сидений оглянулись на меня. Я слегка смутилась под пристальными взглядами двух мужчин.
— Что? — с легким заиканием растерянно спросила я. — Чего вы так смотрите?
— Знаешь, — одобрительно усмехаясь, проговорил Стас, — я всё чаще задумываюсь над тем, чтобы взять тебя к нам в штат, Ника.
— Да, это было бы здорово, — поддержал шутливое предложение Коля.
— Спасибо, — кивнула я очень польщенная.
— По одежде Шамова ты сможешь увидеть его воспоминания? — уточнил Стас.
— Вероятность очень высока, — кивнула я.
— Отлично, — кивнул Стас. — Поехали, Коль.
Но прежде, чем мы куда-то выдвинулись, ожил телефон Домбровского. Коля взглянул на дисплей и включил громкую.
— Да, Сень, — ответил он. — Говори. Мы все здесь.
— Хорошо, — голос у Арсения Арцеулова был подавленный, злой и недовольной. — Помнишь адрес больницы, где держали загипнотизированных охранников из психушки? Ну тех, которые Гудкову тра…
— Сеня, здесь Ника, — поспешно перебил его Коля.
— Как будто я не догадалась, что там за слово, — опустив взор, тихо проворчала я.
— Что случилось, Сень? — спросил Корнилов, чуть наклонившись к телефону Коли на автомобильном держателе.
— Вам лучше сами это увидеть, — вздохнул Сеня.
— Охранники… Они мертвы? — спросил Коля, заводя автомобиль.
— Не знаю, их здесь нет.
Коля и Стас быстро обменялись встревоженными взглядами.
— Зато здесь есть медсестры, врачи, и несколько пациентов, — договорил Сеня. — Извини, Стас, но, похоже, мы снова потерпели поражение.
Губы Стаса чуть надломились в злой усмешке, а тяжелый угрюмый взгляд устремился вдаль.
Я с опаской, как можно более незаметно, взглянула на него. Корнилов оглянулся, я опустила взор, затем быстро посмотрела в окно. Там за стеклом дверцы Ауди проносились улицы, здания и другие автомобили. В памяти эхом звучали злые, но грустные слова Сени: «..похоже мы снова потерпели поражение» Опять!.. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза. Похоже, мы не спасли Курбатова. Мы просто обменяли его жизни на несколько других.
***
В размазанных пятнах и полосах багрово-алой влажной крови, казалось, сокрыты какие-то бесформенные очертания. Пару часов назад кровь стала неотъемлемой частью здешнего интерьера. Кровь была в таких количествах, что можно было подумать, это была просто краска. Просто, такого же карминового и алого цвета краска, просто, потому что не может быть так много человеческой крови на полу, на стенах, на дверях и на мебели.
Багровые, темные брызги рваными бутонами, беспорядочно и хаотично расцветали на стенах и дверях. Смазанные, вдавленные в плитки на полу широкие темно-алые полосы во многих местах перечёркивали пол больничного отделения. Засохшие потёки крови багровели на стойке медицинского поста и на дверях лифта рядом. Темные, похожие на облачка пятна крови прочно впитались в мягкую обшивку стоящих в коридоре кресел.
Кровь была везде. Повсюду алые и багровые оттенки затмевали белизну и серость больничного антуража.
Я медленно закрыла глаза и воспоминания точно стая оголодавших хищников набросилась на меня. Людские голоса, смех, крики, звуки шагов и расплывчатые образы, яркие и тусклые сливались в вязкий, бесконечный лениво закручивающийся смерч. Воронка из пережитых эмоций и чувств десятков и сотен людей с жадностью мифического чудовища поглотила меня.
Я болезненно скривилась, когда голоса заорали в моих ушах. Я зажмурилась от напирающих в глаза сияющих обрывков чужих воспоминаний. Я приложила усилия, постаралась заткнуть лишние воспоминания. Постаралась заставить замолчать лишние голоса.
Это удалось отчасти.
Перед глазами возник коридор больницы с деревянными дверями орехового цвета и пёстрыми картинами в квадратных рамках на стенах. Мимо меня деловито расхаживали врачи и медсестры больничного отделения. Где-то тихо играла музыка.
Рядом со мной, прижимая телефон к уху, прошла полноватая медсестра.
— Да, конечно, бери! Спрашиваешь!.. Нет, я сегодня, к сожалению, могу задержатся… Ну, ты не начинай без меня, — женщина свернула за угол, и ее голос стал затихать.
Чувствуя под левой грудью тяжкие импульсы сердечных ритмов, я поглядела в обе стороны. Я внимательно посмотрела в лица всем людям, которых видела в текущий момент.
Двое врачей что-то обсуждают возле автомата с чипсами и шоколадками. Дальше, сидя в кресле, полноватый санитар с сосредоточенным видом играет во что-то на своем смартфоне. За стойкой поста худенькая, темноволосая медсестра листает папку с документами. В нескольких шагах от неё женщина средних лет улыбаясь, что-то говорит молодому, светловолосому доктору.
Двое пациентов неспешно бредут по коридору в сопровождении двух мускулистых санитаров и доктора с длинными, седыми волосами.
Обычный рутинный день в больнице. Один из многих трудовых будней, похожих друг на друга. Всё как обычно.
Я уловила мгновение, когда время застыло, словно увязнув в чем-то глубоком, густом и липком. Все замерло вокруг меня. В коридоре больницы моргнул свет, лампы под потолком хаотично замигали.
Помещение освещалось беспорядочными вспышками света.
И тут на стенах, словно изнутри через обои и покрытие начали быстро проступать темные кровавые пятна.
Врачи, санитары и медсестры внезапно обернулись и взглянули на меня. Я задрожала, чувствуя, как капли ледяного пота скатываются по коже плеч, шеи, спины и бедер.
Они молча глядели на меня, а я металась взглядом от одного лица к другому. С ними что-то происходило. С ними со всеми творилась какая-то пугающая метаморфоза. Кожа их лиц бледнела, глаза стекленели, зрачки и радужки заволакивало белесой пеленой. Я вскрикнула, когда у стоящей рядом со мной медсестры вдруг сама-собой с тонким хрустом лопнула кожа на горле, и из раны лениво вывалилась широкая струя темной крови. Двое докторов, что беседовали рядом с автоматом, не отрывая взгляд от меня, медленно осели на пол, сползая спинами по стенам. Оба оставили смазанные кроваво-багровые следы на обоях. Один из докторов дергался в конвульсиях, кровь из его рта разливалась по лицу и стекала на одежду. Его приятель скреб руками свой окровавленный живот.
Я наблюдала происходящее, крепко зажав себе рот обеими руками и тихо плача от невыносимого, порабощающего волю кошмара.
Они умирали, тихо, в крови и агонии. Тихо и беззвучно корчились в предсмертных судорогах в багровых лужах собственной крови.
А затем я услышала шаги. Неторопливые, гулкие и словно ленивые. Я резко оглянулась. По больничному коридору шла она, девушка, которую я бы сегодня могла узнать из сотен, тысяч или даже миллионов.
Ксения Гудкова. Та самая Ксения, которая едва не погубили детей своих насильников, и та самая Гудкова, что едва не заставила Ладу сброситься с крыши торгового центра.