ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Четверг, 1 сентября
Вот, знаете, многие писатели и поэты нередко называют осень «златоволосой», «златогривой», «живописной» и так далее. Отчасти они правы, но явно не сегодня. Потому что златоволосая и златогривая решила отметить первый свой день в этом году донельзя живописным и эффектным ливнем.
Глядя на непроницаемо-серые, беспросветные и монолитные облака над столицей, и наблюдая, как город заливает дождевой водой, можно подумать, что осень как-то очень долго терпела до сегодняшнего дня. Терпела, чтобы выплеснуть на Белокаменную накопленные за девять месяцев отсутствия тонны воды.
Я стояла перед окном в своей комнате и, грея руки чашкой с кофе, наблюдала за улицей возле нашего дома. Там творился ливневый Армагеддон. Бурные потоки грязной воды ручьями стекали по асфальту. В некоторых местах уровень воды так поднялся, что скрыл под собой асфальт, и автомобили, проезжая, взметали широкие брызги. В серой сырости дождя горели размытые пятна городских огней и автомобильных фар. От стекла окна в моей комнате исходил слабый влажный холодок. Самое стекло было ледяным наощупь.
Я разочарованно качнула головой, отпила из чашки. И мне ещё придется как-то добираться самой во всей этой мокрой, промозглой «красоте».
На телефоне звякнул сигнал будильника. Я посмотрела на часы, вздохнула. Пол шестого. Через два часа линейка в школе. Мне пришлось встать существенно раньше, чем я привыкла, чтобы успеть собраться. Но я сама виновата, вчера долго переписывалась с Мироном. Он, кстати, начал учиться ещё вчера. В колледже Максимчука, где Мирон познавал науку спасателя, и каникулы были короче, на целый месяц короче. Как по мне, ребятам из колледжа должно быть весьма неприятно, что они учатся, когда другие уже отдыхают. И не просто учатся. У них в июне трудоемкая и изматывающая сессия. Плюс сдача нормативов. Несладко им там.
Допив свой капучино, я взяла косметичку, крем и пошла наводить красоту в ванную. Есть хоть один плюс в том, что дядя Сигизмунд опять уехал по делам. Я могу занять ванную на столько, на сколько сочту нужным. А тут освещение куда лучше.
Наверное, из-за того, что я спешила, одна стрелка у меня раз за разом получалась несимметричной относительной другой. Да чёрт возьми! Не хватало ещё встать за два с половиной часа перед линейкой и при этом опоздать!
Когда я уже была почти готова, мой телефон запел из комнаты голосом Зеллы Дэй. Я поспешила в комнату и подхватила мобильник с кровати. Звонила Лерка. Я замерла в нерешительности. Ответить или нет? Я решила, что лучше ответить. Все-таки я была рада, что она первой позвонила.
— Привет, — радостно улыбнувшись, произнесла я в трубку.
— Привет, Роджеровна, — проговорила Лерка грустновато. — Слушай… Я тут возле твоего дома, можно я к тебе поднимусь? Нужно поговорить. Я хочу утрясти всё до начала новых мучений в школе.
— Да, конечно, — легко и быстро согласилась я.
Я встретила Лерку на лестнице. Она была одета в свойственном ей дерзком soft grunge. На Лерке был огромный полосатый красно-черный свитер со спущенными петлями, черные, узкие джинсы с бабочками и черепами и брутальные черные гриндерсы с красной шнуровкой на ногах. Поверх свитера Лерка накинула короткую кожанку с узкими рукавами и яркой нашивкой на спине.
Я же встретила её в длинной, домашней футболке, шортах и тапках.
— Хорошо выглядишь, — прямо на лестнице пошутила Лерка. — Можешь прямо так идти. В школе оценят.
— До тебя мне будет далеко, — хмыкнула я.
Накрашенные темной помадой губы Лерки растянулись в довольной и яркой улыбке.
Мы прошли в мою комнату, Лерка разулась у порога и щеголяя красно-черными полосатыми носками подошла к диванчику возле компьютерного кресла.
— Роджеровна, — сразу же начала Лерка, — я хотела извиниться… подожди не перебивай! Я хотела перед тобой извиниться и сказать, что я себя, как дура, повела тогда. Просто… то, что ты рассказала, оказалось для меня шоком. И мне крайне…
Лерка задумалась, подыскивая слово.
— Короче, было трудно все принять, — скомкано закончил Логинова. — Вот. Ну, правда… жили-жили, и вдруг я узнаю, что ты оказывается можешь… ну, это… воспоминания… видеть… Как это вообще работает?
Я с легкой улыбкой многозначительно пожала плечами.
— Хаотично, необъяснимо и внезапно.
— М-м… — промычала Лерка. — То есть контролировать свою супер-способность ты не можешь?
— Нет, — печально ответила я. — Почти не могу.
— Почти?
— Я могу лишь сопротивляться какое-то время… но это очень изматывает.
— Угу, понятно, — кивнула Лерка. — Слушай… Роджеровна, у меня к тебе будет только одна просьба.
— Я слушаю, — с серьезным видом мягко ответила я.
— Ты пожалуйста, если что-то такое обо мне узнаешь… — Лерка снова задумалась, — ты можешь делать вид, что… на самом деле ничего не видела и не узнала?
— Ладно, — тихо согласилась я.
Логинова поморщилась.
— А, знаешь, ну его на ***, — проговорила она с чувством. — Ты — моя единственная и лучшая подруга. И если уж выбирать человека, который будет знать о самых сокровенных моих тайнах, то лучше тебя, пожалуй, не найти.
— Спасибо, Лер.
— Так ты простишь меня, Роджеровна? А? — Лерка вдруг как-то робко и виновато улыбнулась. — Я правда тогда тебе наговорила… И поступила так паршиво…
— Лер, Лер, — поспешила я остановить её. — Всё в порядке, правда.
— Точно? — усмехнулась Логинова.
— Да.
— Ну иди сюда, красотка, — она встала и протянула ко мне руки для объятий.
Мы заключили друг друга в объятия.
Для первого сентября, учитывая резко испортившуюся погоду, я выбрала узкие джинсы, кремовый вязанный пуловер с ярким принтом-яблоком и ботильоны похожего оттенка. К этому я добавила кобальтовое пальто с алыми линиями клеток и соответствующего цвета сумочку, недавно приобретенную, кстати.
Лерка, как оказалось, приехала вместе со своей мамой Беатрисой Константиновной. Так что до школы мы с Леркой доехали в сухости и комфорте под песню Шона Мендеса «There's Nothing Holdin' Me Back». Вот так. Снаружи лупил дождь, и выл ветер, а у нас звучал красавчик Шон, и настроение подскакивало до наивысшей отметки!
Когда мы приехали, дождь все ещё колотил по асфальту Города дорог, но из свирепого ливня уже превратился в мелкий, монотонный дождик.
Мы с Леркой выбрались из автомобиля, попрощались с Беатрисой Константивной и отправились искать наш класс.
Перед школой рассыпалась толпа учеников. В воздухе гомонили сотни голосов. Слышались смешки, шутливые издевки, кто-то кого-то отчитывал и повсюду были цветы. И конечно же, это были или долбанные гвоздики, или неизменные розы, от которых у меня, в связи с некоторыми событиями, крайне однозначное впечатление.
Свой класс мы нашли легко и быстро, встали неподалеку. Едва мы завязали разговор (Лерка втихоря выспрашивала у меня подробности моих дел со Стасом) к нам подошел парень в синем идеально выглаженном костюме и черной бабочкой у горла. У него были слегка торчащие в стороны русые волосы, цепкие, светло-карие орлиные глаза. Немного выпирающие скулы и идеально прямой, аристократичный нос с тонкой переносицей.
Знакомьтесь, Лёва Синицын. Наш местный отличник, гений и вообще лучший ученик школы, района, города и даже области.
Умный, всегда держит слово, донельзя самоуверенный и упрямый.