— Ника? — растерянно спросил Корнилов и открыл глаза.
Синеглаза Лазовская стояла рядом и взволнованно, со страхом глядела на него. От нее исходил странный, сияющий жемчужно-звездный свет. Она сама была светом. И свет Ники разгонял ночь и отгонял мрак.
— Стас он проник в твое сознание! — быстро заговорил Ника. — Слышишь! Этого всего нет! Нет! Твоя дочь жива! И Риты здесь нет! Они дома, в безопасности! Это иллюзия!..
— Ника, ты… Сзади!!! Ника!!! Осторожно!!
Лазовская обернулась. Он вырос над ней. Огромный, высокий в черном развевающемся сюртуке.
— Ах ты вездесущая беловолосая дрянь! — прорычал он с ненавистью и протянул к Нике руку.
Светловолосая девочка встала между ним и Стасом. Корнилов увидел, как Ника решительно вытянула вперёд руки, и с её маленьких дланей сорвался сияющий свет. Стас услышал крик. Он впервые слышал, как в панике и злости кричит исконное человеческое зло.
— Стас! — зазвучал в его голове голос Ники. — Стас!.. Возвращайся… Возвращайся, пожалуйста!.. Тебе нечего здесь делать! Вспомни, кто ждет тебя дома! Ты должен вернуться к ним! Уходи!!! Возвращайся!
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Суббота, 22 сентября.
Стас ещё не успел прийти в себя. Он лежал без чувств. Я оставила его и подошла к Монохромному человеку.
Он смотрел на меня с непониманием и ужасом. Пятился назад.
Я была преисполнена волнения, сердце гремело и пламенело в груди, я слегка дрожала, глядя в наполненные мраком глаза.
— Касьян, — проговорила я. — Ты слышишь меня?
Монохромный человек захохотал утробным, злым хохотом и со злым восторгом широко улыбнулся.
— Касьяна здесь нет, синеглазая… Нет! Здесь только я! Я! Касьян умер…
— Нет, это неправда, — мягко и тихо возразила я.
Я не знала, откуда у меня взялось бесстрашие говорить с этим чудовищем. Стоять перед ним безоружной, одинокой и… быть одновременно спокойной, хоть и напуганной.
— Касьян здесь, — проговорила я и чуть улыбнулась. — Он… он просто заблудился. Как и любой другой человек, он просто заплутал в темноте смятения и пережитых ужасов. Слышишь меня, Касьян?! Я знаю, что ты слышишь…
— Его здесь нет! — снова свирепо рявкнул Монохромный человек.
Он ринулся на меня. Я на мгновение испугалась, а затем услышала воспоминания Касьяна. Настоящие, с любовью и трепетом хранимые глубоко под сердцем. Это был его крик из плена в сознании Монохромного человека.
Я обратилась к ним, дотронулась до его воспоминаний, и Монохромный человек пошатнулся, закричал, прижимая ладони к голове. Он бессильно скрючился возле меня и рычал от злости, плюясь слюной.
Я увидела воспоминания Касьяна и продолжала ласково касаться их, взывать к ним. И это причиняло Монохромному страдания. Это пугало его и стремительно уничтожало его. Потому что были самые теплые, нежные и горячие воспоминания Касьяна. Это были воспоминания о любви. О чистой, теплой, безграничной любви к одной сероглазой молодой девушке с песочными волосами. Майя-милашка. Так он называл её, вкладывая в это прозвище все свои чувства к ней.
Я увидела их первое свидание, их искренние и жаркие поцелуи, я увидела всю ту любовь, которой они наполняли друг друга и трепетную нежность, которую дарили один другому.
— Касьян, — позвала я. — Хватит… Ты же не такой… И ты знаешь это… Идём со мной… Пожалуйста! Тебя ждёт Майя!.. Она… она очень любит тебя…
— Это ложь! — вскричал Монохромный человек. — Ты лжешь! Майя предала нас! Бросила! Ушла к Курбатову!
— Да она оступилась, когда ты прогнал её! — воскликнула я. — Но она ненавидит Лукьяна за то, что он сделал с тобой! Он виноват, а не она! Да и в том пожаре, который случился… её вины нет. Как и тех, кого ты убивал… Это всё придумал и организовал один человек. Один единственный, которого ты не можешь тронуть, Касьян! Если ты останешься в этой темноте и позволишь ненависти поглотить тебя… Он останется с ней, а ты… ты исчезнешь!
— Ложь! Закрой рот синеглазая! Заткнись, заткнись светловолосая девчонка! Не смей!.. Перестань!..
Он рычал со злостью и ненавистью, но он терял силы, я чувствовала это. Монохромный человек терял свою власть над Касьяном. А Каменев, настоящий Каменев просыпался, оживал.
Убийца упал у моих ног и застучал кулаками по полу, как капризный ребенок. Он уже не был таким страшным и ужасным.
Он выглядел жалким, презренным и… несчастным. Он менялся. Снова преображался. Он возвращался. Касьян возвращался из тьмы, что пожрала его и поглотила его душу.
— Касьян, — я присела возле Каменева и ласково коснулась его лица.
Он вскинул голову, посмотрел мне в глаза. И я с облегчением вдруг увидела там золото в карих глаз Касьяна. Мрака в них больше не было.
— Молодец, — прошептала я. — Вставай…
Что-то вдруг схватило меня за волосы. Дернуло назад, кожу головы ободрала боль. Я вскрикнула.
— Стой! Нет! — закричал Касьян. — Оставь её! Он попытался защитить меня.
Но Гудкова в ярости широким ударом полоснула его ножом по лицу. Касьян упал, закрыв лицо ладонями и воя от боли. Он завалился набок, отчаянно суча ногами.
Гудкова повернулась ко мне. Занесла нож для удара.
— Маленькая синеглазая и белобрысая дрянь! — прошипела она. — Как ты посмела!!! Как ты посмела напасть на него… Ты… Ты… Ты мнезаплатишь своей кровью!
Я скованная ужасом, не смогла ей ничего противопоставить. Я не могла сопротивляться ей. Борьба с Монохромным человеком и спасение Стаса поглотили мои силы. Я чувствовала только слабость и стучащую в груди панику.
Гудкова замахнулась ножом и вдруг ударил резкий выстрел. Затем очень быстро другой. И за ним третий и четвертый. Тело Гудковой несколько раз вздрогнуло, и она рухнула почти навзничь. Она умерла тихо, неподвижно лежа на полу, и с удивлением глядя вверх, в темноту под высоким потолком концертного зала.
Рядом с ней, стоя на коленях, зажимая рассеченное лицо окровавленными ладонями выл от боли Каменев в смятом черном сюртуке.
Я, шумно глотая воздух, ошарашенная оглянулась ожидая увидеть Стаса, но это был какой-то угрюмый мужик с пышными усами и квадратным подбородком. Я его сразу же узнала. Он не слишком изменился с того дня, как близнецы Датские убили своего тирана-отца.
Это был Родион Датский. Майор Родион Датский, который только, что спас мне жизнь. Нет, всем нам. Родион Датский, непримиримый враг Стаса спас нам троим жизнь. Потому что Стас все еще был без сознания, меня бы Гудкова уже прирезала, а Касьян вообще не в том состоянии, чтобы кому-то оказывать сопротивление. Тем более умелому гипнотизеру.
***
Приехавшие на помощь полицейские под командованием майора Датского освободили несчастных жертв Монохромного человека. Точнее тех, кто чуть было не стал его жертвами. Среди них были те пятеро охранников-насильников из больницы, порочные и богатые женщины из статьи Касьяна и Платон Плансон.
Прозвучит слишком просто и формально, но… все они остались живы. И Касьян тоже. Его и всех остальных приняли врачи приехавших машин скорой помощи.
Мы со Стасом тоже сидели в одной из таких и пили теплый, крепкий чай. Мы молчали и оба устало улыбались. Мы не могли поверить, что черно-белому ужасу, подчинявшему город пришел конец.
К нам подошел майор Датский.