— Тебе понравилось кататься? — спросил он, сев напротив меня.
— Да! — не скрывая восторженного счастья, улыбнулась я. — Очень! Это было… Восхитительно! Спасибо…
— Не благодари, это я должен благодарить тебя за то, что ты позволяешь себя восхищать.
От этих слов и проникновенного взгляда его серо-зеленых глаз у меня в груди сердце затрепетало так, словно оно внезапно отрастило крылья и вознамерилось упорхнуть куда-то. Я не могла найти, что сказать в ответ. И поэтому просто опустила глаза и, взяв чашку, осторожно отпила.
Чай был горячий. Он чуть обжигал язык. Но обладал чрезвычайно нежным ароматом и приятным вкусом.
— Я знал, что ты любишь скорость, — сказал вдруг Мирон.
Я подняла на него взгляд.
— Знал? Откуда?.. Подожди… — я усмехнулась. — Ты, что же собирал обо мне сведения?
— Сведения, слухи, рассказы, истории, — он покачал головой, с улыбкой перечисляя всё. — Да. Пришлось. Мне же хотелось устроить такое свидание, которое ты запомнишь.
— Чтобы понравиться мне?
— Чтобы ты согласилась на второе.
— А будет второе? — осторожно спросила я, не удержавшись от глупого кокетства.
— Пока не смею надеяться, — проговорил Мирон чуть томным голосом.
Я опустила взор, с кроткой, счастливой, чуточку насмешливой улыбкой я отпила чай. Он тоже опил из чашки. Мы взяли по пирожному. Внезапно послышался мощный нарастающий шум мотора и плеск воды.
Мирон обернулся. За его левым плечом я увидела стремительно приближающуюся белоснежную яхту. Она была ощутимо больше нашего катера раза так в четыре. Огромная, с вытянутым корпусом и каплевидными, похожими на плавники окнами на бортах.
Она приближалась к нам с низко гудящим, басовитым шумом и холодным бризом. За яхтой тянулся широкий след взбитой пенистой воды и разбегающихся в стороны волн.
С яхты донесся хор голосов. Мужских и женских.
Мирон одобрительно усмехнулся.
— А мы тут не одни любители пого…
Он замолчал.
Яхта вдруг изменила направление и ринулась прямо на нас. Я вжалась в сиденье, испуганно глядя на яхту. Восхищение движением яхты сменилось растерянным страхом.
Что они делают?! Зачем летят прямо на нас?! Острое тревожное чувство плескалось во мне.
— Они что, нас не видят? — обеспокоенно пролепетала я.
— Видят, — Мирон обернулся и ринулся ко мне. — Пригнись!..
— А что? — начала было я.
Он утянул меня за руки вниз. Я успела увидеть, как огромная яхта проносится мимо нас и круто, резко, через силу разворачивается.
В следующий миг наш катер накрыла тень вздымающейся воды.
Шквал холодной воды обрушился на наш катер. Влажный холод тягучей массой навалился на мою спину.
Я вскрикнула, вмиг промокнув до нитки. Вода залила мое лицо, волосы, платье. Вода пропитала тонкое платье и нижнее бельё.
Влажный холод студеными объятиями охватил мое тело, стиснул насквозь мокрой тканью вымокшего платья.
Я чувствовала, как холодные капли воды, щекоча кожу, стекают по лицу, по спине и шее. Рядом выпрямился Мирон. Я зажмурилась, чувствуя, как вода стекает по лицу.
С колотящимся сердцем, я отвернулась и, нащупав сумочку, достала упаковку с ватными дисками.
— Ты как? — Мирон присел возле меня.
— Всё в порядке, — промямлила я сдавленно и быстро отвернулась.
На самом деле ничего не было в порядке! Я была вся с головы до ног мокрая! У меня потекла и расплылась тушь!.. И я боялась, что убирая её, я сниму слой косметики, который скрывает мой синячище на левой щеке!
Кривясь, я достала диски, аккуратно, быстро промокнула глаза.
Вода с противным, щекотным чувством скатывалась по спине, ягодицам, по ногам, плечам и по груди. Мои волосы теперь повисли мокрой тряпкой! Всё на мне промокло до нитки! Платье противно липло к телу. Гадство какое-то! Фа-ак…
Меня разбирала досада, и душила горькая обида. Хотелось расплакаться! Всё шло так замечательно!.. Почему, ну почему, нужно было взять и так по-скотски облить нас!!! Что за люди?! Я держалась из последних сил!.. Ну зачем было так делать?!! Все было так прекрасно!.. Что за люди такие?!
— Ника? — Мирон тронул меня за плечо. — Посмотри на меня.
— Нет… прости… я… я не могу, — я упрямо отвернулась, не давая ему возможности взглянуть на меня.
Не хватало ещё, чтобы он увидел меня с размазанной вокруг глаз тушью! И хорошо ещё, если реально синяк не видно!
А ещё мне было холодно. Мое мокрое, холодное платье плотно липло к телу, стискивая меня в ледяных, тесных объятиях.
Мирон достал откуда-то полосатый плед и укутал меня им.
— Так лучше? — спросил он заботливо. — Тебе нужно переодеться!
У меня мгновенно вспыхнуло лицо.
Он что это серьёзно?!!
— Т-ты что… — дрожащим голосом пролепетала я. — Я… Я н-не могу…
— Можешь, — твёрдо ответил Мирон. — Зайди в кабину и закройся. Идём, покажу, как.
Он показал. И показал, где лежит запасная одежда. Это оказалась просторная футболка и шорты. Затем вышел, а я закрылась в кабине.