— Да, девочка, — передразнивая меня, ответила Лерка с издёвкой. — Но ты забываешь конечную цель любого мальчика относительно любой девочки.
Я устало застонала.
— Ле-ера… Ну, почему… почему ты всё время всё пытаешься опошлить?
— Да я не пытаюсь, — ухмыльнулась Лерка. — Всё и так опошлено до максимума. Просто все мы ходим с ними на свидания и усердно делаем вид, что не понимаем, что на самом деле им нужно.
— То есть ты считаешь, что чувств к девушке у парней быть не может? Только банальное желание получить… то, что он хочет? — спросила я.
— Ой, Роджеровна… — вздохнула Лерка. — Даже самые влюбленные парни прежде всего жаждут обладать объектом своих воздыханий. А то, что будет дальше, крепко зависит от того, что они смогут вообще девушке предложить!
Я хотела возразить, но если честно, не смогла сразу сформулировать свои контраргументы. Поэтому я спросила:
— Хорошо, допустим, ты права… допустим. Что тогда не так с Мироном?
— А то, что похоже этот красавчик, образно говоря, решил сократить дистанцию.
— Ч-чего? — заикаясь спросила я. — В смысле?
— В том смысле, — цокнув языком ответила Лерка, — что он жаждет наискорейшим образом довести тебя до того состояния, когда ты просто не сможешь сказать ему «нет». Если ты понимаешь, о чем я.
Я искоса, хмуро взглянула на неё.
— И с чего вдруг ему ради моей персоны так стараться?
— Не знаю, — пожала плечами Лерка. — Может, он так сильно хочет, что не в силах долго ждать. Может, для него это спорт, может, ему приятно соблазнить девчонку, которую большинство в кино не осмеливается пригласить. Может, поспорил с кем. Может быть, даже без памяти влюблен в тебя и хочет, чтобы ты как можно быстрее полюбила его в ответ. Может, даже…
Договорить Лерка не успела, впереди неожиданно показался полицейский с полосатой палочкой. Короткий, командный взмах его палки не оставлял сомнений в том, что нам необходимо остановиться.
— Вот же блин… — Лерка быстро залила остатки пива в рот и начала лихорадочно прятать банку под сиденье.
Я приросла к своему сиденью. Меня сковало тяжелое, тугое, жесткое напряжение. По телу разлилось нервное пульсирующее тепло. Мысли размякли в голове вязкой кашей. Мозг, казалось, начал пульсировать в унисон с участившимся пульсом.
Я аккуратно остановила машину. Посмотрела в боковое зеркало.
Полицейский в ярком жилете не спеша, вольготной походкой шел к нашему автомобилю. У меня внутри всё подобралось. Как будто мне сейчас предстоит выйти к доске отвечать совершенно не готовой.
Полицейский ДПС, остановившись возле нас, по-хозяйски легонько постучал кончиком палочки по стеклу моего окна.
Я опустила стекло. В машину ворвался прохладный вечерний воздух с запахами города.
— Старший лейтенант Лаптев, — представился он властным голосом. — Ваши документы?
— Добрый вечер, офицер, — поздоровалась я.
У полицейского поползли вверх брови.
Я с притворной грустью вздохнула.
— Простите, кажется… я забыла документы дома. Мы… мы очень… торопились…
— Понятно, — кивнул полицейский. — Из машины можете выйти?
Я пару секунд смотрела на него. Затем обернулась на Леру.
Логинова вжимаясь в сидение, отчаянно затрясла головой. Мне нужно было принимать решение. Первое, согласиться выйти, и, скорее всего, нас задержат, наложат штраф, и очень вероятно, заберут машину.
Второе… Второе то, что может повлечь за собой куда более тяжкие последствия. Если конечно, нас поймают.
Я кивнула офицеру.
— Сейчас…
Я отстегнула ремень. Полицейский отвернулся, отвлекшись на мгновение. Я резко дала по газам. Взвизгнули покрышки. Меня и Леру качнуло назад. Мы выпорхнули на дорогу.
— Сто-ой! — гневно заорал нам вслед полицейский Лаптев.
В зеркало я увидела, как он бежит к своей машине. У меня в груди галопировало сердце, гремел пульс, и в голове метался хаос мыслей.
— Все живы? — спросила я.
— Да-а… — слабо пискнула сзади перепуганная Лада.
— Ага… — выдавила Лера. Мы неслись по трассе, обгоняя другие автомобили. Я то и дело бросала взгляд в зеркало заднего вида. Сначала я решила, что полицейские не стали за нами гнаться. Но тут же увидела, как из-за кузова грузовика позади нас, сверкая мигалкой выезжает полицейская лада. Сразу же зазвучала сирена.
Чёрт возьми, подумала я. Меня лихорадило и трясло. Все тело бросило в нервный жар.
Полицейские не могли до нас добраться из-за плотного движения.
Я сосредоточенно соображала, что нам делать. Как только мы выедем на более просторную местность, нас живо остановят. В этом даже сомневаться не приходилось. Я увидела решение. Плавно перестроилась в соседний ряд. Лера шептала ругательства. Лада, замерев на заднем, кажется даже не дышала.
Я злилась. На себя. На ситуацию, на своё решение.
Теперь, если нас поймают, машину заберут точно, а меня чего доброго, упекут ещё куда-нибудь. Ещё и дядя Сигизмунд всё точно узнает… И… это вообще будет полный апофеоз!
Однако я улучила момент и сумела незаметно выскочить из плотных тисков тянущегося движения. Мы въехали в узкий переулок. Здесь я осторожно свернула. Под колесами зашуршал гравий или какая-то щебенка. Мы проехали мимо невысоких офисных зданий и оказались на соседней дороге. Здесь движение было полегче. По эстакаде мы перебрались на другую сторону улицы и скрылись во дворах.
Полиция отстала. Погоня закончилась, не успев начаться.
Лерка то и дело тревожно оборачивалась назад. Я смотрела перед собой. Руки и плечи заметно подрагивали. С моих губ рвалось частое, быстрое, жадное дыхание. Судорогой сводило колени и икры ног. Пульс искрился в венах, распаляя кровь и разгоняя сердце.
Несколько минут мы ехали в молчании. Я остановила автомобиль в одном из дворов. Мне нужно было отдохнуть, пережить то, что сделала.
— Ну ты даёшь… Роджеровна! — выдохнула Лера. — Ну у тебя и… Как тебе духу хватило?!
— Сама не знаю, — спрятав лицо в ладонях, заплакав, проговорила я.