Я не помнила, как я добралась до дома.
Я только помнила, как заплаканная украдкой пробралась в свою комнату, закрылась там, бросила сумку на кресло, упала на кровать.
Поджав колени, свернувшись калачиком, я тихо заплакала.
Протянув руку я стянула лежащий рядом клетчатый плед и закрылась им.
От мира. От боли. От Мирона. От всех…
Эпизод второй «8: черно-белый этаж». Часть пятая.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Среда, 12 августа, примерно в то же время, что и события выше.
Стас сидел за столом генерала Савельева и излагал ему итоги последних событий. Генерал слушал молча, поигрывая очками в правой руке. Его ледяные голубые глаза изучали Стаса.
— Таким образом, — закончил Стас, — у нас есть все основания подозревать Платона Плансона, как минимум, в соучастии в убийствах и поджоге альпинистского клуба.
Генерал вздохнул, прокашлялся.
— Ну, что касается поджога, то дело довольно старое, Стас. И подробностей у нас по нему слишком мало на самом деле, чтобы кого-то там в чем-то обвинять…
— Простите, товарищ генерал, — Стас, когда был категорически не согласен, позволял себе перебивать Аспирина.
Тот это знал и знал, что Корнилов не прерывает его просто так.
Они оба слишком хорошо и долго друг друга знали.
— Пожар в клубе «Горный путь», скорее всего, напрямую связан с убийствами в черно-белом стиле.
— Думаешь, этот Монохромный человек был в том клубе? — хмыкнул генерал.
— Кто? — Стас чуть нахмурил брови. — Что за кличка?
— Не слышал? — усмехнулся генерал. — В полиции его кто-то так назвал, когда давал интервью гиенам из какой-то столичной газетёнки.
— И он назвал его «Монохромный человек»? — спросил Стас, не скрывая недовольства.
— Да, чтоб его, — кивнул генерал. — Теперь прилепится, можешь не сомневаться.
— Не сомневаюсь, — ледяным тоном ответил Стас. — Пресса любит давать клички разным ублюдкам.
— Потому что народ любит эти клички. Впечатление острее от новостей.
— Идиотизм… — выдохнул Стас.
— Поколение такое! — развёл руками Аспирин. — Но ладно. Так ты думаешь, что наш психопат оттуда? Из альпинистского клуба?
— Он был там, — покачал головой Стас. — Не знаю, среди поджигателей или среди тех, кого подожгли, но я не сомневаюсь, что он был там.
— Давай будем откровенными, Стас. Ты так считаешь, потому что Олег Гудков и Тихон Вербин связаны между собой.
— Они и еще несколько альпинистов, сговорившись, сожгли в клубе всех, кто возражал против сотрудничества с наркоторговцами.
— И что ты предполагаешь? — вздохнул Антон Спиридонович. — Месть? Одиночка выжил в пожаре и мстит?
— А почему нет? — пожал плечами Стас. — Это многое бы объяснило.
— Хорошо, а Плансон? Причем тут он?
— Свидетели…
— Свидетели могут ошибаться, Стас, — Аспирин несильно хлопнул ладонью по столу.
— Все? — выразительно, с ударением спросил Корнилов.
Генерал недовольно поджал губы, вздохнул.
— Стас, чтобы арестовать Платона Плансона, нам нужны более веские доказательства, чем свидетельства перепуганных соседей и всяких уркаганов-нарколюбителей.
— Товарищ генерал, он же просто фотограф…
— Да нет, Стас, не просто! — повысил голос генерал. — Был бы просто, я бы махнул рукой, не глядя. А он не простой… Он эта, как её… Ме…—
Антон Спиридонович нахмурил седеющие брови. — Медиальная личность… вот…
Стас усмехнулся.
— Вы хотели сказать, медийная?
— Во-во.
— И вы опасаетесь негодования его фанатов?
— Я опасаюсь негативного резонанса в общественности. Ты знаешь хотя бы, с какими людьми он общается? Какой у него круг? Знаешь? Сплошь депутаты, бизнесмены и, между прочим, всякие шишки из разных министерств. Слышал, его работами восхищается дочь замминистра культуры.
— Господину замминистру явно следует лучше заниматься воспитанием дочери, — ответил на это Стас.
— Угу. Вот сам ему об этом и скажешь, — посулил генерал Савельев.
Стас лишь неопределенно пожал плечами.
— Так, — вздохнул генерал. — Ладно… Если так хочешь арестовать этого папарацци, то сделай так, чтобы я хотя бы лично был на сто процентов уверен…
Генерал осекся, на пару мгновений опустил взгляд на стол, скривил губы и снова посмотрел на Стаса.