— И о чем же? — Платон завязал халат поясом.
— Например о том, что вы делали возле дома Вербиных, незадолго до их убийства, — глядя в глаза Плансону произнес Стас.
Коля молча прожигал Платона взглядом. Я оглядывала дом.
Просторный холл с деревянным полом и светлыми коврами.
Наверх ведёт кольцевая лестница с деревянными ступенями и металлической балюстрадой. Напротив лестницы стояли футуристические скульптуры из металла и цветного стекла. Дальше располагалась просторная гостиная. Там стояли два черных дивана, длинный, низкий стол посредине и пара шкафов. Слева от диванов тянулась стена, задекорированная черными бабочками. На ней красовались многочисленные фотографии в черных, белых и серых рамках.
— Эй!
Голос Платона прозвучал, как выстрел. Я вздрогнула, обернулась.
— Я не разрешал шастать по моему дому! — процедил Плансон и взглянул на Стаса. — Скажите своей сопливой сотруднице, чтобы она не бродила по моему дому, как у себя в спальне!
— Извините, — смущенно пробормотала я.
Со стороны мое поведение и правда показалось мне недостойным.
Явилась тут в чужой дом и пошла себе… Опустив голову, я вернулась к Стасу и Коле.
Домбровский тронул меня за плечо. Я подняла на него взгляд.
Он улыбнулся и шепнул:
— Всё нормально.
— Ладно! — не скрывая запальчивого раздражения ответил Платон Стасу. — Пройдите на кухню… И подождите! Мне нужно закончить!
— Закончить? — переспросил Стас.
— Да! Закончить работу. Вы прервали меня! Понимаете?! Я работал! А вы тут явились с какими-то вопросами!
Последнее слово он выплюнул с нескрываемым презрительным отвращением.
— Господин Плансон, а вы не можете закончить, после того, как мы поговорим? — спросил Стас.
По его голосу я слышала, что он начинает закипать. Платон серьёзно его подбешивал. Корнилов обладал просто титанической выдержкой. Но даже его терпению приходит конец.
И тогда всё — Армагеддон.
— Конечно, я должен всё закончить сейчас! — не скрывая злого возмущения, вскричал Плансон. — А вы подождите… Лара! Лара, чёрт бы тебя побрал! Спустись вниз! Быстро!
Я не удержалась, взглянула на Колю. Домбровский посмотрел на меня, повел плечами. Я выразительно вскинула брови. Ничего себе у него обращение!
По лестнице вниз спустилась женщина лет тридцати.
Она была одета в легкий сарафан и бежевые туфли на низком каблуке. Её золотистые волосы были завязаны сзади в пышный пучок.
— Добрый день, — поздоровалась она.
У неё был приятный, тихий и вежливый голос.
— Разрешите угостить вас чаем, — сказала она.
Стас и Коля обменялись взглядами. Корнилов посмотрел на Платона, но тот уже был возле двери рядом с лестницей. Распахнув её, он ринулся внутрь. Перед тем, как дверь закрылась, я увидела за ней ступени ещё одной лестницы.
— Пожалуйста, идите за мной, — попросила женщина. — Меня зовут Лариса. Не желаете к чаю пирожные или торт?
— Нет, благодарим, — отозвался Стас.
— Может быть, кто-то из вас предпочтет кофе? Или… — она оглянулась на меня, — апельсиновый сок?
— Нет, благодарю, — робко ответила я. — Вы очень добры.
Женщина одарила меня улыбкой. Но улыбка вышла печальной. Что-то тяготило эту женщину. Что-то поселило грусть в её глазах. Её лицо явно привыкло быть опечаленным, уставшим и заплаканным.
И каждая добрая улыбка давалась ей с заметным трудом.
Я чуть шагнула вперёд, чуть приблизилась, глядя на её спину.
Её воспоминание не замедлило окутать мое сознание.
…Стул на кухне с грохотом ударился об стул.
— Я тебе сколько раз говорил, не сметь трогать мои работы! А?! Говорил?! Я тебе говорил! Говорил!
— Платон я не… — Лариса не успела договорить.
Он ударил её по щеке. Она вскрикнула, пошатнулась. Он ударил снова. Женщина упала на пол.
— Платон… — рыдая проговорила она, — Стой… стой… пожалуйста…
— Не смей трогать мои вещи! — процедил с оскаленным лицом Плансон.
С этими словами он с остервенением поставил каблук на её левую руку и с ожесточением повернул. Раздался влажный хруст.
Лицо Ларисы исказила боль, из груди вырвался крик мучительной боли.
Воспоминание прервалось.
— Ника…
Я стояла в коридоре, часто моргая, взволнованно глядя перед собой.
Все смотрели на меня. Я отстала от них, оставшись стоять в проходе перед кухней. Коля вернулся ко мне.