— Сомневаюсь, — тихо произнесла я.
Она подняла на меня взор. Она смотрела на меня и пыталась понять. Понять, что я знаю? Что я поняла? Она боялась, отчаянно боялась, что я каким-то образом могу знать. А я знала. Знала потому, что видела. И слышала.
— У нас всё… всё…
— Хорошо? — подсказала я.
— Эй! — донеслось снизу, куда спустились Стас и Коля, — кто вам разрешал сюда спускаться? Какого чёрта?! Эй!
Лариса вздрогнула. Взгляд её дёрнулся к открытой двери. Я вернулась к двери, ведущей вниз, и закрыла её. Лариса судорожно вздохнула, всхлипнула.
— Я знаю, что происходит в этом доме, — сказала я тихо и уверенно.
Серые глаза женщины закрылись, из-под ресниц блеснули слезы.
Она прижала ладони к лицу, уже не заботясь скрыть покалеченную руку.
— Что вы можете знать?
— То, что он регулярно бьёт вас, — сказала я. — И то, что вы боитесь не угодить ему. Вызвать его недовольство.
— Это… только… догадки… — всхлипывая выдыхала Лариса.
— Он сломал пальцы на вашей левой руке, наступив на них каблуком, — сказала я. — В тот день на нём была надета чёрная рубашка и джинсы. На часах было без двадцати два, по телевизору в гостиной показывали шоу с Малаховым. А за кухонным окном стояла машина аварийной службы. Мужчина чинил кабели на столбе.
Лариса убрала руки от лица. Её глаза округлились, губы вздрогнули, приоткрылись. Она была сражена и повержена недоумением.
— К-как?.. — проговорила она тихо дрожащими губами. — Вы… Вы не могли… Вы, что… Это… Это было давно… П-полгода… В-вы… Откуда…
Она сделала шаг назад. Я лишь кротко улыбнулась.
— Если скажу, вы всё равно не поверите.
Лариса прижала руки ко рту.
— Но, это неважно, — произнесла я, делая шаг к ней. — Важно то, что вы не должны молчать.
— О чем вы?
— Напишите заявление.
— Что? Н-нет…
— Да, — выразительно сказала я. — Неужели вы и дальше хотите так жить?..
— Но… он же мой брат… Вы, что… — Лариса замотала головой. — Я н-не могу… Я не буду! Я не буду! Нет! Ни за что… Н-н-нет…
— Мама?
Я обернулась. На лестнице стояла девушка, чуть-чуть старше меня. Наверное, лет шестнадцати. Она была одета в легкую вязаную кофту, футболку и джинсы. И поверх этого на ней был малиновый сплинг-шарф, в котором был закутан малыш. Девушка заботливо поддерживала его руками.
— Мама, что случилось?
— Уходи, Зоя. Всё… хорошо.
— Мама ты, что плачешь? — спросила девушка и спустилась вниз на несколько ступеней.
Она взглянула на меня.
— Что случилось?
Я хотела было ответить, но с меня с головокружением утянуло в воспоминание. Крик… Первое, что я услышала был крик…
Кричала девушка. Истошно, громко, с болью. Её голос рвался, она давилась хрипами. Что-то происходило… Что-то отвратительное, мерзкое… Я слышала ритмичные, частые шорохи, скрип… И шепот.
Злой, страстный шепот.
Когда мой взгляд сфокусировался, я различила два тела на полу маленькой комнаты с бежевыми обоями. Черноволосый мужчина, заломив руки девушке, подмяв её под себя, неистово двигал тазом.
Звенела пряжка его расстегнутого ремня. Его ботинки скрипели по полу. Девушка под ним выла от боли, рыдала, звала на помощь.
— Заткнись! — пропыхтел Платон. — Заткнись!.. Шлюха! Закрой рот!
— Пожалуйста… — пролепетала со слезами Зоя. — Пожалуйста… Хватит… Хватит… Пожалуйста… Перестаньте, дядя Платон… Перестаньте… Пожалуйста… Н-не надо…
Она замычала, он закрыл ей рот рукой и продолжал насиловать.
С его губ рвалось хищное, страстное дыхание. Через несколько мгновений он резко дернулся вперёд, чуть запрокинул голову. Сверкнули белки его полуприкрытых глаз, рот чуть приоткрылся в довольной, блаженной улыбке.
Девочка под ним заорала, взвыла от боли, ее тело выгнулось. Но он навалился на неё всей массой, прижал к полу и снова подался вперёд. С его губ сорвался омерзительный вздох удовлетворения, он снова откинул голову назад.
Я пятилась в ужасе, зажимая себе рот, не отрывая взгляда от ужасающей, кошмарной сцены. Моя спина уперлась в стену.
— О-о-о… — выдохнул Плансон.
Меня обуял гнев. Захотелось схватить стоящую на тумбе рамку с фотографией и разбить об его мерзкую голову! Но я здесь почти что призрак… И ничем не могу помочь… Это лишь прошлое… Он уже свершилось. Никто уже не помог той девочке Зое…
— С вами всё в порядке?
Когда я вернулась в реальность, Зоя стояла передо мной. Она была слегка выше меня. Её серые, как у Ларисы глаза, с беспокойством изучали меня.
— Вам плохо? — спросила она.
Я не ответила, опустила взгляд на ребенка. Маленький мальчик у неё на груди обернулся, взглянул на меня светлыми наивными глазками. Я опустила взгляд, отвела взор.
— Всё в порядке, — пробормотала я и посмотрела на Ларису.