— Пошли, — он похлопал Колю по плечу.
Домбровский, не задавая вопросов, пошел за ним. Проходя мимо Платона он ожег его ненавидящим взором. Тот в ответ оскалил зубы в издевательской усмешке.
Стасу совсем ненадолго удалось запугать Плансона. Но Платон умел взять себя в руки. И Корнилов отлично понимал, что допросить здесь и сейчас Платона не получится. А к себе они его теперь без повестки отвезти не смогут. А повестка ещё та волокита и головняк. К тому же если у Платона хороший адвокат, он найдёт триста причин, по которым его наниматель не сможет явиться для дачи показаний.
И самое главное, Ника не успела увидеть ничего из воспоминаний Платона. Это была ошибка. Стас уже понимал, что промахнулся.
Не стоило лезть вниз, пугать и злить Плансона. Он не сдержал эмоции и гордыню. И теперь следствие вынуждено будет потерять время в бюрократических и юридических прениях.
— Почему мы просто не можем надеть на него наручники и увезти к себе? — спросил Коля с негодованием. — Он же точно что-то знает!
— Да, наверняка, — не стал отрицать Стас.
— Тогда, почему?
— У нас нет оснований.
— Как нет?! А свидетельства?
— Ну и что, Коль? Это дает нам повод заподозрить его и официально вызвать на допрос. Всё. Не больше.
— Чёрт… И как теперь Ника увидит его прошлое?
— Не знаю, — честно ответил Стас, — сейчас подумаем.
Платон, однако, наверх мог и не подняться. А посылать к нему вниз Нику Стас точно бы не стал ни за что на свете. И потом, Плансон сейчас чего доброго действительно вызовет полицию. Никакого вредя Стасу и Коле с Никой это не принесет. Но им однозначно придется уехать и присылать повестку. Как положено. Как же всё-таки по-идиотски вышло!
Стас злился на собственную глупость и несдержанность! И всё же… Платона он надломил. Почти… Тот на некоторое время действительно испугался и начал быстро тараторить оправдание.
Но слишком быстро взял себя в руки. Он оказался куда крепче, чем полагал Стас.
Когда они с Колей поднялись наверх, Стас не чувствовал ничего, кроме злой досады на самого себя. Он открыл дверь, они вышли к лестнице и гостиной.
— Ника, — позвал Стас.
Но ни в гостиной, ни рядом никого не было. Нику, Ларису и ещё какую-то девушку, внешне очень похожую на Ларису, они обнаружили на кухне. Девушка тихо плакала и качала на руках ребенка, что-то нежно ему шепча. Она то и дело наклонялась к нему, касалась губами его лобика и улыбалась сквозь слёзы. А Лариса, которая скорее всего была её матерью, что-то писала на листе бумаги.
— Лариса, большое спасибо вам за чай, — суховато сказал Стас. — Но, нам пора. Ника, пошли…
— А как же Платон? — Лазовская обратила на них с Колей дивный и зачаровывающий взор своих необычных искристо-синих глаз.
Стас качнул головой.
— Поговорим об этом в машине.
Лариса закончила писать и растерянно взглянула на Стаса. В её серых глазах читалось испуганное недоумение. Она смотрела то на Нику, то на Стаса.
— Вы… Вы уже уезжаете… Но…
Вероника вздохнула.
— Подпишите пожалуйста то, что вы написали Лариса, — попросила она женщину.
— Что?.. — растерянно переспросила та. — А… да… конечно.
Лариса вывела аккуратную роспись под длинными рукописным текстом на листе бумаги.
Стас, чуть нахмурился, подошёл к столу.
— Что это… такое?
Он взглянул на Нику, вскинул брови.
— Это заявление об изнасиловании несовершеннолетней, — уголки губ Ники чуть дрогнули в безрадостной, скупой улыбке.
— Что-о?! — протянул Коля и взял написанное Ларисой заявление.
Он поднёс его к лицу. Зрачки его глаз быстро метались по строкам.
И по мере того, как он дочитывал заявление Ларисы, его губы растягивались в победной ухмылке.
— Стас! — воскликнул он, — это же…
— Коля, — голос Ники чуть отдавал холодом, — это не повод для радости! Ларисе и её дочери Зое нужна ваша защита.
Стас поглядел на Ларису затем на Зою. Мать и дочь смотрели на него со слезами надежды.
Да, Ника была права. Лариса и её дочь явно и абсолютно нуждаются в помощи и защите. Особенно учитывая факт заявления.
Корнилов взял у Коли заявление. Тоже прочитал его. Посмотрел на Нику.
— То, что здесь написано правда? — спросил он глядя в её синие глаза.
— Ты даже не представляешь, насколько, — произнесла в ответ девушка.
Стас уже достаточно хорошо знал Нику, чтобы знать, когда она не слишком впечатлена видением, а когда до смерти напугана. И сейчас Лазовская была буквально потрясена. А значит написанное на бумаге правда. Изнасилование несовершеннолетней девушки с особой жестокостью. Плюс факт отцовства ребенка.
— Вы что, ещё не ушли?! Убирайтесь немедленно! — на кухню вошел Платон. — Что здесь происходит, Лариса? Зоя…
Он недоуменно взглянул на свою племянницу. Та в ответ испепеляла его пристальным, яростным взглядом. Николай Домбровский звякнул наручниками.
— Платон Плансон вы задержаны…
— Что?! — вскричал Плансон.
— По подозрению в изнасилования несовершеннолетней, — сухо с ухмылкой закончил Коля и приблизился к Платону. — Ваши руки. Будьте так добры.