— Да я вас обеих…
Лариса сорвалась со стула. С дикими криком бросилась на брата и с остервенением вцепилась ему в лицо. Платон заорал, отшатнулся. Стас схватил Ларису за плечи, отстранил от брата. Это оказалось непросто.
Платон привалился к стене, по его лицу стекали струйки крови из расцарапанных ран.
— Сволочь! — орала Лариса, вырываясь из рук Стаса. — Ублюдок! Ненавижу тебя! Ненавижу! Скотина! Чтоб ты сдох, выродок! Тварь!.. Подонок! Мразь!..
— Мама не надо… — попросила Зоя.
Ребенок у нее на руках заплакал.
— Ненавижу… Ненавижу… — зарыдала Лариса.
— Тише… Вам стоит постараться успокоиться… — Стас приобнял её. — Всё будет хорошо… Ваш брат виновен и, будьте уверены, сядет за всё, что совершил.
Коля тем временем застегнул наручники на запястьях Платона.
***
Через прямоугольное окно зеркала Гезела виднелось чуть затемненное изображение допросной. Сейчас там за столиком в окружении мрачных серо-зеленых стен при нарочито тусклом свете сидели Николай Домбровский и Платон Плансон. Капитан Домбровский сложив руки на груди задавал вопросы. Платон сплел пальцы рук в замок, сложил на стол, затем убрал на колени, и вновь положил руки на стол.
Стас чуть прищурился. Плансон нервничает. Значит они не ошиблись. Открылась дверь, в комнату вошел генерал Савельев.
— Ну что? — спросил он, встав рядом со Стасом.
— Процесс пошёл, — кивнул Стас и включил динамики микрофона из допросной.
— …что знаю! — выпали Плансон. — Ясно вам? На моих снимках, возможно, кто-то и попал, но сам я там ничего не видел! Я только снимал сгорающее здание! Понимаете? Я же вам уже двести раз объяснил!
— Хорошо, — перебил его Домбровский. — Откуда вы узнали, где находится клуб «Горный путь»?
— Да вы что, издеваетесь?! — теряя терпение и начиная краснеть, воскликнул Плансон.
— Отвечайте пожалуйста на вопрос, — Коля, когда знал, что допрашиваемый никуда точно и наверняка от него не денется, мог проявлять бесконечное терпение и завидную тактичность.
— Я не могу вам ответить, — процедил Плансон. — Этот человек узнает, что я его выдал.
— Выдал, — повторил Стас.
— И что? — нахмурил брови Аспирин.
— Не «сдал», а именно «выдал», — сказал Стас. — Человек, которого боится Платон, не связан с криминалом.
— Ну, это только догадка, — ответил генерал Савельев и кивнул. — Ладно, выключи. Пусть беседуют. Мне нужно тебе кое-что сообщить.
— Надеюсь, это не очередное повышение? — усмехнулся Стас.
— Обойдешься, — беззлобно бросил генерал.
Он прокашлялся. Стас обратился в слух. Антон Спиридонович явно слегка нервничал. А в этом мире мало вещей, способных заставить нервничать генерала Савельева.
— У нас проблемы, Стас, — начал генерал. — Во-первых, как я и опасался, на помощь этому подонку пришли его облеченные властьюпокровители.
Он прокашлялся, искоса взглянул на Стаса.
— Мне пришлось выключить на время звук у мобильника. Знаешь, сколько людей мне позвонили? И сколько раз? Тридцать пять, Стас! Тридцать пять, мать его за ногу, долбанных раз! И ровно столько же раз обдолбили мне мозг своими жалобами и стонами по поводу твоих неправомерных действий.
— А вы им про заявление сообщили? — спросил Стас, глядя на Платона через стекло с отражающей внешней поверхностью.
— А как же! — фыркнул генерал. — И половина начала верещать, что это поклёп, вранье и фальсификация.
— Девочку отправили на экспертизу. Вместе с ребенком. Анализы у Платона тоже взяли. Через пару часов у нас будут все доказательства его виновности. А Зоя Плансон даже пройдёт проверку на полиграфе.
— Основательно подготовился, — кивнул генерал. — Молодец. Думаю, вытащить Плансона у них не получится. А вот нагадить нам… надавить и изменить наказание на домашний арест очень даже способны.
— Что? — поморщился Стас. — Домашний арест? За изнасилование несовершеннолетней?
— Да плевать им на эту девочку, — скривился генерал. — Равно, как и на то, совершал Платон это или нет.
— Ника должна была вам рассказать…
— Ника рассказала, — генерал снова прокашлялся. — В подробностях. Так что я не меньше твоего жажду увидеть этого подонка за решеткой, но, Стас, ты забываешь, что людям по какому-то недоразумению наделенным властью и деньгами очень часто бывает важно просто ради принципа помочь своим протеже или тем, кому они покровительствуют, и кто их развлекает. А он, — генерал с презрением кивнул на Плансона, — любимец жен многих влиятельных людей.
— Хотите сказать, — произнес Стас, — они будут пытаться его вытащить в любом случае? Наплевав на то, виновен он или нет? Просто ради…
— Ради собственного эго, Стас, — кивнул Савельев. — Ты жесам знаешь. Богачам лестно чувствовать свою власть и могущество. И они крайне возмущаются, когда им кто-то чинит препятствия.
— Я не дам его выпустить, — отрезал Стас.
— Я знаю, — спокойно ответил генерал. — И я тоже буду настаивать, чтобы его посадили. Не отвертится гнида. У меня тоже связи в минюсте и в МВД, и даже в Верховном суде. Но тут проблемы посерьёзнее нарисовались. Кто-то знал, что есть в определенной структуре люди, которые точат на тебя зуб.
— ГУСБ.-вздохнул Стас.
— Да, — «не разочаровал» его генерал. — Именно.
— Близнецы?
— Они родимые.
— Что хотят? — Пф… — фыркнул генерал и спрятал руки в карманах, отчего приобрел вид воинственный и задиристый. — Потребовали, чтобы я отнял у тебя жетон и удостоверение. И отдал им под суд.
— Вы им отказали?
— Я их послал! — рыкнул генерал. — Далеко и в четко обозначенное место.
— Надо думать, они отказались отбывать по месту назначения? — усмехнулся Стас.