— Отойди от неё, мудак! Кать, ты в порядке?!
— Все вышли из кабинета! Живо! — строгий голос принадлежит мужчине в белом халате.
Медсестра — очень маленького роста — выпроваживает всех людей.
— Не волнуйтесь. Вы в больнице, у вас сотрясение и перелом запястья. Опасности нет, вы идёте на поправку и скоро встанете на ноги, — сообщает успокаивающий голос.
— Как я здесь оказалась? — спрашиваю хрипло и очень тихо.
— Вы вызвали службу спасения, вас нашли в доме. Ваш друг Кирилл распорядился, чтобы вас привезли сюда. — Доктор улыбается мне.
Я молчу, всё ещё плохо соображая.
— Что-нибудь болит?
— Нет, просто чувствую себя странно…
— Это пройдет. Скоро вы полностью придёте в себя. А сейчас нужно отдохнуть. Через час вам принесут поесть. Ксения останется здесь, если возникнуть какие-либо вопросы. — Врач указывает на медсестру. Она улыбается.
Следующие полчаса я вновь восстанавливаю события недавнего прошлого. У меня много вопросов, но некому их задать, кроме медсестры.
— А кто здесь дрался? — спрашиваю, оглядывая палату.
— Кирилл и Стёпа. Они все два дня, что вы тут находитесь, ведут себя как кошка с собакой. У Кирилла огромный фингал, а у Стёпы губа разбита, — ябедническим голосом сообщает медсестра.
Когда она произносит его имя, моё сердце сжимается. Кирилл предал меня, сломал мне жизнь… На шею будто удавку набрасывают. Я не хочу помнить это…
Ксения поспешно добавляет:
— Ой, я, наверное, лишнее болтаю. Всё с ними нормально, просто поссорились немного и всё. Только не волнуйтесь, — взволнованно произносит.
— Не надо ходить на цыпочках передо мной, — слегка грубо отвечаю я, всё ещё находясь в своих мыслях, но, заметив недовольное лицо медсестры, добавляю мягко: — пожалуйста, Ксения. Ксения, да?
Она улыбается и кивает.
— Эти двое здесь постоянно были?
— Ага. Ни на минуту не отходят. Я не знаю, как они оба ещё на ногах стоят, — воодушевлённо говорит медсестра.
Заметно, что ей не терпится посплетничать о происходящем и она тараторит дальше:
— Кирилл оплатил ваше лечение здесь, чтобы всё было на высшем уровне. Он даже оставался ночевать прямо тут, в палате. Представляете? Переживает страшно. Должно быть он вас так сильно любит…
Я не сдерживаюсь и закатываю глаза. Любит он только себя и никого больше. Так и хочется сказать, что Кирилл не рыцарь, которым Ксения его я считает, а трус и лжец. Лжец, который сломал мою жизнь.
— Кирилл ни в какую не хотел, чтобы Стёпа был здесь. Даже просил охрану его выгнать, но Андрей Валерьевич твёрдо сказал, что если она оба не успокоятся, то он вышвырнет их к чертовой матери, — радостно продолжает фонтанировать информацией медсестра.
Отмечаю, что тело начинает ломить. Голова по-прежнему сама не своя. Так паршиво я никогда себя не чувствовала.
— Долго мне ещё здесь лежать? — спрашиваю, боясь услышать ответ.
— Скорее всего не меньше недели. Гипс с руки снимут только через месяц, — разочарованно отвечает Ксения, видимо, недовольная тем, что я перевожу тему. — А ещё знаете, что…
— Я хочу есть, очень, — перебиваю я. От её голоса у меня начинает болеть голова.
Ксения замолкает и натягивает улыбку.
— Сейчас принесу, — произносит она и выходит.
В этот момент за дверью раздаются спорящие голоса. Я различаю голос Стёпы, Кирилла, Ксении и ещё парочку незнакомых. Затем все резко замолкают. Я не замечаю, как засыпаю.
Кто-то гладит меня по лицу. Мама обычно всегда так меня будила в школу. Осторожно. Ласково. Улыбаясь, я открываю глаза.
— Малышка моя… Если бы ты смогла простить меня…
Улыбка исчезает с моего лица. В этот момент меня накрывает волной неконтролируемой паники, так как в голову приходит один очень страшный вопрос: где моя мама?!
— Мама! — хрипло выкрикиваю я, оглядываясь по сторонам. Заново приходится вспоминать, где нахожусь.
— Тише-тише, не переживай, я всё узнал. Твоя мама отдыхает в Турции. Пробудет там ещё пару дней. Она ещё ничего не знает о случившемся в доме, — Кирилл говорит размеренно и спокойно.
— Что? Что она там забыла? Это какой-то бред… — Провожу рукой по лицу. Может, я всё ещё сплю?
— Как я понял, она сошлась с бывшим ухажёром, и они вместе поехали отдыхать. Как-то так. — Мимоходом Кирилл пытается погладить меня по руке.
Отдёргиваю руку. Слова эхом проносятся в голове.
— Это на неё похоже… А телефон почему был дома? Её мобильный был дома! Это я точно помню! — всё еще не веря, спрашиваю я.
Знаю, что мама в молодости была авантюристкой, но с годами её было из дома не вытащить. Хотя, как показывает жизнь, в людях я совершенно не разбираюсь, так что мама, вполне возможно, тоже полна сюрпризов.
— Она скоро приедет, и ты у неё спросишь. С ней правда всё в порядке, — ещё более ласковым тоном говорит Кирилл.
— Из твоих уст слово «правда» звучит не убедительно! И знаешь что? Я хочу, чтобы ты вышел отсюда, закрыл дверь и больше никогда не возвращался! — выкрикиваю я, тратя на это много сил.
— Вот теперь понятно, что ты приходишь в себя. Пожалуйста, выслушай меня… Я не мог иначе… Кать, пожалуйста. — Кирилл пытается заглянуть в глаза и подсаживается ближе.
Мне хочется плакать. То ли от обиды, то ли от нервного напряжения за всё дерьмо, которое со мной происходит. Моя нервная система уже просто не выдерживает такого натиска. Меня полностью добила правда, услышанная от Макса.
— Малышка моя, прости меня! Я никогда больше не совру тебе! Никогда! Прошу, поверь мне! Да мне всё тебе объяснить! — с жаром говорит Кирилл, снова пытаясь прикоснуться ко мне.
— Пошёл вон! Я не хочу видеть, слышать и знать тебя! Мне не нужны твои жалкие объяснения! Знаешь, я как полная идиотка надеялась, что Макс специально так сказал, чтобы сделать меня ещё слабее…
Кирилл сжимает руки в кулаки.
— Я знал! Да, я всё знал! — кричит он, соскакивая с места. — Я влюбился в тебя, как мальчишка! Я был готов на всё, чтобы вытащить тебя! Я совершил ошибку! Все ошибаются…