— В WhatsApp.
— Готово, — Стас отправил снимок Яше. — Сделай анализ на сравнение с улицами и постройками в нашем городе.
— Получил… — задумчиво проговорил Яша. — А что это за пейзаж?
— Это вид из окна.
Ящер насмешливо хмыкнул.
— Вид из окна логова Романтика? Нике удалось увидеть его воспоминания?
— Да, видимо, удалось, — ответил Корнилов.
— Стас, а ты уверен, что это в Москве? Ну, ведь… Как мы уже знаем, он начал убивать не здесь, не в этом городе.
Корнилов задумался. Вопрос и подозрение Щербакова не были лишены смысла.
— Думаю, это свежие…
Рядом прошли люди. Стас осекся.
— Воспоминания, — со смешком подсказал в трубке Яша. — Ладно, я проверю.
— Сколько тебе нужно времени?
— Не менее часа, может быть, два. А может и… побольше. Как пойдёт.
— Хорошо, давай. Я надеюсь на тебя.
— Все только и делают, что надеются на меня, — проворчал в трубке Ящер.
— Не преувеличивай, — чуть скривился Стас. — Давай, я жду.
Он спрятал телефон. Ещё раз посмотрел на рисунки.
Его посетила внезапная мысль о том, что чувствует Ника, когда погружается в пережитые эпизоды чужой жизни. Как это происходит? Насколько реалистичны её видения? И сможет ли она когда-нибудь управлять ими. Она бы стала неоценимым помощником в любых запутанных делах. Но вместе с вдохновенным восторгом подступила и отрезвляющая и удручающая мысль о том, что дар Ники в полной мере станет её проклятием, если о нём узнают в руководстве МВД, ФСБ, ГРУ или Следственном комитете. Её же лишат возможности жить своей, независимой и свободной жизнью. Она надолго или даже навсегда станет ручной и подневольной ищейкой на службе интересов тех или иных структур. И можно не сомневаться, что её будут беспощадно, беспорядочно и перманентно эксплуатировать в любом мало-мальски запутанном деле.
Стас закрыл глаза. Нику оградят от общества. Она будет под контролем днём и ночью. У нее никогда не будет своей жизни, мужа, семьи, детей. Ей не дадут возможности общаться с родными или друзьями. Из её жизни постараются по максимуму исключить все обыкновенные радости, присущие обыденному существованию человека, потому что в них будет таиться опасность. И не столько для неё, сколько для тех, кто подчинит её жизнь собственным, сверхважным целям и задачам. Спецслужбы будут чахнуть над ней, как над сокровищем. Ещё бы! Девочка с паранормальными способностями! Девчонка способная находить ответы на вопросы, над которыми годами может биться несколько десятков профильных специалистов! Решение многих проблем, связанных с госбезопасностью, военной разведкой и следственными мероприятиями. Она будет инструментом, удобным и комфортным.
Корнилов впервые подумал, что такое развитие событий имеет все основания обернуться неприятной, жесткой и мрачной реальностью. Вряд ли Ника хотела бы себе такого будущего. Вот только никто не будет её спрашивать.
Эпизод девятый
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Четверг, 19 июня
Когда Стас уехал, а мы с Колей приговорили наши десерты и успели в подробностях обсудить сегодняшний случай с Демидовым, мне позвонил Станислав Владимирович, наш школьный директор.
— Ника, здравствуй, — степенно и сдержанно произнес директор.
Я внутренне напряглась, потому что, судя по интонации, эти слова были прологом к длинному и осуждающему монологу.
— Здравствуйте, Станислав Владимирович, — произнесла я, чуточку обмерев от опасения.
— Ника, послушай, я думал, мы с тобой договорились, — я слышала, что директор довольно сердит. — Павел Валентинович очень тебя ждал…
Да вы что! Я едва не воскликнула это вслух со всем тем ядовитым сарказмом, который хотелось вложить в эту фразу.
— … Я думал, ты более ответственна, — продолжал тем временем Станислав Владимирович. — И не склонна обманывать, когда тебе доверяют серьезное поручение. Объясни, будь добра, почему ты, до сих пор не сделала то, о чем мы с тобой договорились?
Потому, что мы не договаривались, подумала я, вы просто навязали мне это «поручение», а я не обладаю достаточной смелостью и дерзостью, чтобы вам возразить или отказаться.
— Станислав Владимирович, — я постаралась говорить вежливо и чуть-чуть жалобно. — У меня произошли небольшие трудности… личного характера.
Я не могла сказать ему о травме ног хотя бы потому, что он стал бы расспрашивать об этом дядю Сигизмунда.
Есть разница между «небольшими трудностями», которые могут быть всем, от банальной подростковой депрессии до личных проблем в семье, и тяжелым веским словом «травма». Первое директор точно проигнорирует, не станет звонить дяде Сигизмунду. Но есть и обратная сторона.
— И какие же такие трудности могли тебе помешать? — спросил Станислав Владимирович.
— Тренировки, — быстро соврала я. — У меня очень много тренировок.
— Ника, я звонил твоему тренеру.
Я чуть язык не проглотила вместе с челюстью. Дура! Дура! Дура… Идиотка! Безмозглая, тупая, идиотка! Только что я полностью оправдала распространенное мнение относительно сочетания светлых волос и интеллекта! Гениально! То есть моему дяде директор может позвонить, а моему тренеру нет! Господи, что подумает Мег?!
Меня сковал ужас от раскрытого глупого вранья, и вслед за этим унылое, боязливое чувство стыда.
— Станислав Владимирович, я просто…
— Не нужно оправданий, Ника, — сухо перебил меня директор. — Но я был о тебе лучшего мнения. Кстати, я нашел для тебя замену, так что в следующем месяце тебе предстоит написать восемь пропущенных тобою контрольных работ. А сейчас посиди и подумай над своим поведением!
Он дал отбой. Я сидела с абсолютным покер-фейсом и смотрела на свое тусклое отражение в темном экране плазменного телевизора. Ну хорошо хоть не приказали встать в угол. Я слышала, раньше еще провинившихся детей иногда заставляли на коленях на гречке стоять в углу. Впрочем, то, что меня ждёт, не намного лучше.
Я устало откинулась на подушку, прижала ладони к лицу. Как всё задолбало!
Словно почувствовав моё настроение, в ногах снова заворочалась беспокойная боль. Из-за слетевшего с катушек Александра Демидова мои раны будут заживать ещё медленнее, а боль на протяжении всего периода исцеления будет донимать намного чаще.
Коля куда-то вышел. Я заметила, что он положил глаз на горничную, которая приходила в мой номер убираться. Кажется, между ними возникла искорка. И, возможно, скоро может случиться «Дзинь». Я вздохнула. Домбровский — интеллектуал, и говорить с ним всегда есть о чем, но бабник… Этот ловелас уже успел взять номера телефонов у восьми женщин в отеле! У восьми, Карл! Есть ли предел его аппетитам?
Я взяла пульт, включила телевизор, сложила подушки за спиной и взяла чашку с остывшим кофе. Вообще, этот напиток я не жалую, почти совсем.
Так как продукт достаточно вредный. Но иногда я себе позволяю.
По телевизору шел один из фильмов позапрошлого года. Тема супергероев. Ну, и отлично. Новых Мстителей я так не посмотрела.