Ну, конечно, её же выперли в другую очередь, а виновата я.
— Вот, — я протянула ей телефон.
Она застыла. Затем спохватилась и резко вырвала мобильник у меня из рук.
— Господи… — прошептала она. — Я его забыла?!
— Д-да… — чуть заикаясь, ответила я и нахмурилась.
…Шум воды в мойке… Кто-то ругается в соседней комнате… Я сделала радио погромче, не хочу слышать, как ругаются мои родители. Снова. Опять. Я чувствую злость на них обоих. Никто даже не пытается найти способы примирения! Кажется, они уже оба хотят развестись! Я закончила мыть посуду, выключила воду. Их голоса стали громче.
— Хватит на меня орать! — кричал мужчина. — На себя посмотри, идиотка конченная!
— Это я-то идиотка? — визжал в ответ женский голос. — Это я на деньги, которые мы отложили для отпуска, себе пальто новое купила? Я?!
— Во-первых, это мои деньги! Я их зарабатываю!
— Да что ты говоришь! Ты бы уже всё про**ал, если бы не я! Козёл безмозглый!
— Ах ты дрянь! — прорычал мужской голос.
Женщина закричала. Я не выдержала, бегу в комнату, распахиваю дверь.
— Папа стой! Не надо! — кричу я с ужасом.
Усатый мужчина, повалил светловолосую женщину на пол и занёс кулак.
— Эй! Блондиночка!
Я вздрогнула… Воспоминание исчезло.
Мы стояли на парковке. Рыжая щелкала пальцами у меня перед носом.
— Эй… Приём. Ты меня слышишь?
— Да… — проговорила я.
В голове еще ощущалась тяжесть и странный сумбур, трудно было собраться с мыслями.
— Я спросила, может быть, тебя подвезти? — произнесла рыжая.
— Подвезти? — переспросила я. — А… нет. Спасибо.
— Тебе спасибо, — она вполне искренне улыбнулась. — У меня в этой трубке все контакты. Это был бы трындец для меня. И слушай…
Она отвела взор, подыскивая слова.
— Извини за то, что я нам начудила в очереди… Я не хотела.
— Бывает. — я пожала плечами и кивнула ей. — Удачи.
— И тебе.
Я направилась прочь и зашагала по направлению к своему дому.
Эпизод второй
РОМАНТИК
Четверг, 5 июня.
Запрокинув голову, он смотрел на небо… Он любовался небосводом, наслаждался плавным и в то же время стремительным изменением оттенков. Небо постепенно темнело у него на глазах, в расширяющихся зрачках густела сливовая, чёрная тьма. Налетевший сзади ветер растрепал его волосы, вздернул одежду, его губы тронула блаженная улыбка. Он ощущал приятную, возбуждающую лихорадку, он смаковал предвкушение…
Ветер крепчал, воздух начинал отдавать вечерней прохладой. А расплывчатая сфера солнца спускалась за крыши домов и верхушки деревьев. Таяло тепло дня, стремительно мерк солнечный свет. На его лицо упали последние, прощальные лучи садящегося солнца. Несколько минут, и наступил полноценный закат.
Мужчина, стоявший на крыше дома, опустил голову, подошел к краю. Затем переступил через ограду и уселся на карниз. Его ноги свисали с высоты шестнадцатиэтажного дома. Высота пугала и развлекала его одновременно. Он улыбался, глядя вниз, ему нравилось чувство опасности и осознание неминуемой гибели в случае падения вниз. Это возбуждало…
Он ждал. Ждал её, ту самую, за кем наблюдал уже неделю. Ту, чей образ запомнил так четко и ясно, что, закрывая глаза, мог бы перечислить все детали её облика: от двух миниатюрных родимых пятнышек на шее, до всех её сумочек, которые она носила с тем или иным образом.
Он столько раз бывал рядом, проходил в нескольких сантиметрах от неё, вдыхал ласковый аромат её духов. А она даже не замечала его, не обращала на него внимания, вся погруженная в дела. Горделивая, независимая и дерзкая.
Эта девушка была совсем, как роза Бобби Джеймс, что способна давать побеги до восьми метров. Эта роза устойчива к болезням и морозам, стремится вверх, в высоту, подальше от человека. Человеку приходится пользоваться стремянкой, чтобы срезать её стебли. И она, та, которую он выбрал… она такая же.
Снизу, со двора, донесся шум автомобильного двигателя. Он затаил дыхание, уставился вниз. Огни уличных фонарей точками очертили двор. Тьма бессильно клубилась вокруг них, создавая размытый ореол вязкого полумрака. Он следил за въехавшей во двор машиной. Желтый SUZUKI swift, её машина, Бобби Джеймс.
Он смотрел, как она припарковалась. Видел, как она вышла из автомобиля и, звонко цокая каблуками по асфальту, разговаривая по телефону, направилась к подъезду. Он улыбнулся своим мыслям, своему предвкушению. Посмотрел на часы и начал готовиться. Достал крепеж, тросы, установил на крыше лебедку.
Он хотел добраться к ней красиво, он желал сорвать её эффектно, с риском, с привкусом опасности. Эту розу нужно срывать только так, рискуя собой, играя с опасностью.
Он посмотрел на часы. Ждать оставалось ещё два часа. Сейчас она переодевается, идёт в душ, смывает макияж. Потом ужинает(только чай и фруктовый салат), смотрит любимый сериал и чуть позже гасит свет. Лежа в постели, думает о работе, о своей личной жизни, которой почти нет. Через некоторое время, уже перед сном, она трогает своё тело, отдаваясь пикантным фантазиям с героем любимого сериала. Сама доводит себя до сладкой истомы, тихо стонет, кусая губы, гладит свою обнаженную грудь, водит ладонью по животу, опускает её всё ниже.
Он ухмылялся, стоя на крыше и представляя это, и он знал, что это — правда.
Именно это сейчас и происходит в её маленькой квартире на одиннадцатом этаже.
Он проверил трос, крепежи, лебедку. Встал на край карниза, вздохнул. Затем оттолкнулся от края и спустился вниз.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Четверг, 5 июня.
Он не хотел покупать цветы, но знал, что это было необходимо, этого требовали обстоятельства. Он опять разозлил и разочаровал Риту. И просто так, с пустыми руками, не мог сегодня явится домой. Почти три дня с момента третьего убийства он фактически провел на работе, пятьдесят четыре часа из семидесяти двух.
Сегодня, когда Рита должна уже была немного остыть, стоило попытаться сгладить конфликт, а для этого, само собой, нужен презент.
Корнилов перебирал в своей голове варианты. Конфеты? Пошло, тем более у него, как назло, вылетело из головы название тех, которые она так любит.