— Роджеровна, да блин!.. Что с тобой случилось? — Лерка присела возле меня и бесцеремонно закатала мне левую штанину джинсов.
— Лер… Всё в порядке…
Логинова поднялась, ошарашенно глядя мне в глаза.
— Тебе же больно ходить, — её глаза чуть сузились. — Какого чёрта, Роджеровна?! В её глазах неожиданно блеснули слёзы.
— Я же… — она качнула головой. — Я же тебя толкнула тогда! Ты же упала там при всех! Я же… Блин! Я же тебе таких гадостей тогда наговорила! И ты… и ты с такими ногами… Фаак! Роджеровна! Только чтобы не говорить моей маме, где я?! Да?! Серьёзно?! Ты… блин, ну ты конченная…
— Я переживала, — ответила я. — Особенно когда узнала, что ты вернулась к Тимохе.
— Я к нему не возвращалась, — пробурчала Лерка. — Попросила убежище на время.
— Прости, но я хорошо помню, что с тобой было, когда ты с ним встречалась, — призналась я.
Лерка вдруг ринулась ко мне и заключила в объятия.
— Дура ты белобрысая, — грустно пробубнила она мне на ухо. — Ты чё, реально боялась, что я опять на дурь подсяду? Серьёзно?!
— Ну-у… — я счастливо улыбнулась, обнимая её в ответ. — Я… опасалась… Гитара для тебя слишком много значила и…
— И ты думала, что я опять буду искать утешение в спайсе? Ох и дура же ты, Роджеровна.
Я усмехнулась, закрыла глаза.
— Лера…
— Что?
— Прости меня… за то, что твои фотографии…
— Да забей. Я слышала, их там всех повязали, ну-у… тех, кто распространял фотки…
Она вздохнула, сжала меня крепче.
— Ты тоже меня прости, я… я тогда тебе слишком много всякой дряни наговорила… А ты вон…
Она, расчувствовавшись, тяжело сглотнула, с придыханием глотнула воздух.
— А ты вон с болью в ногах приковыляла меня уговаривать…
Она мягко отстранилась.
— Я ведь забыла, что ты идеалистка с комплексами борца за справедливость, — она покачала головой, держа руки на моих плечах.
Я посмотрела в её глаза.
— Да… — проговорила я, скривив губы. — Пожалуй, в этом моя главная беда.
— Это точно, — вскинув брови, выразительно кивнула Лерка.
Мы одновременно расплылись в смущенных, но довольных улыбках. Я чувствовала теплые слёзы в своих глазах и видела, как блестели от слёз подобревшие глаза Лерки. Логинова всё-таки согласилась вернуться домой сегодня же.
— А как же татуха? — разочарованно спросил татуировщик. — Я же не закончил!
— Закончим в другой раз, — объявила Лерка, собирая свои нехитрые пожитки. — Например, в следующие выходные. Договорились? Ну и отлично. Мы вышли из комнаты Тимохи, спустились вниз по металлическим ступеням.
Лера заботливо придерживала меня и позволяла опираться на свою руку.
— До встречи, парни! — Логинова попрощалась с командой Тимохи.
— Пока, Лерчик.
— До встречи.
— Пока! Заходи на выходных!
— Пока… — пробасил нам вслед растерянный и погрустневший Бизон.
Лерка хихикнула, когда мы вышли из их мастерской.
— Бизон, кстати, очень живо тобой интересуется.
— Я знаю, — отозвалась я с хмурым видом. — Но он не в моём вкусе.
— Вот интересно, — с издевкой и неким ехидством произнесла Лерка. — А как должен выглядеть парень, который будет, наконец, в твоём вкусе, а?
Мы шли по узкому тротуару вдоль гаражей и других промышленных зданий.
По правую руку от нас тянулась дорога с односторонним движением и редкие, но ветвистые и раскидистые деревья.
— Не знаю, — честно ответила я на вопрос Лерки. — Ну-у… Наверно, он должен быть достаточно высоким, но не гигантом… Мускулистый, но стройный…
— А волосы и цвет глаз?
Я на пару мгновений задумалась.
— Темно-рыжие или каштановые, — ответила я слегка мечтательным тоном. — Глаза… ореховые, карие… Или зеленые… Главное, чтобы взгляд был глубокий, серьёзный… задумчивый и… понимающий…
— Как насчёт бороды? — хихикнула Лерка.
— Ни в коем случае, — скривилась я.
— Ты не любишь бородатых? А как же вот это: «У меня есть борода и ты скажешь…»
— Нет! — выдохнув, категорически ответила я. — Господи… Тысячу раз нет!