— Вот и я тоже, — хмыкнул Збруев и качнул головой. — А этот… Как Маша что сделает не по его, сразу кулаки распускал… И главное, капитан, ты не понимаешь! Она же… Она же каждый раз ко мне плакать прибегала! Каждый раз! И…
Он досадливо махнул рукой.
— И каждый раз она потом к нему возвращалась.
Он негодующе дёрнул головой.
— Как загипнотизированная какая-то… Чтоб её…
— А как вам удалось избежать наказания за убийство Марии?
Вместо ответа Ипполит вздохнул, отставил на стол бутылку и расстегнул спортивную куртку, в которой сидел.
— Вот как…
На левом плече Ипполита Збруева темнела самодельная, набитая явно в антисанитарных условиях, зловещая татуировка. Насколько Стас мог судить, согласно своим познанием в тюремных наколках, эту набивают убийцам и отсидевшим «десятку».
— Я своё уже отсидел… — проговорил он с вызывающей претензией в голосе. — Понял? Начальник…
Последнее слово он произнёс кривляясь, со злой издёвкой. Стас лишь слегка поджал губы. В какой-то мере ему было даже жаль опустившегося, побитого жизнью коллегу из полиции. В какой-то незначительной мере.
— А что с пацаном? — спросил Корнилов.
Ипполит дёрнул плечами.
— Я хотел его сперва к себе забрать… Ну что ты вылупился, капитан? Что мне надо было его с этим Хазиным оставлять? Он его хлестал ремнем по любому поводу. Ты не видел спину мальчишки, когда он ко мне попал…
Стас не перебивал его.
— У меня прожил… два года. Но…
Ипполит прикусил зубами нижнюю губу и с задумчивым взглядом покивал головой.
— Не прижился он у меня, капитан, отдал я его.
Он посмотрел в глаза Корнилова. В его глазах промелькнуло сожаление, но это была жалость не к сыну Марии, а к себе за то, что не смог искупить вину перед самим собой. Жалость к себе и злость на Демида.
— В каком он жил детдоме? — спросил Стас.
— Сто двенадцатый, это в Ясенево.
— Зачем так далеко? — спросил Корнилов, записывая данные.
— Для спокойствия, — осклабился Збруев. — Мне хотелось, чтобы он был как можно дальше от меня… Но так, чтобы я мог навещать его.
— Ты же его ненавидишь.
Стасу казалось это очевидным.
— Нет. Скорее меня раздражает сам факт его существования.
— Почему?
— Почему? — хмыкнул Збруев. — Потому что, если бы не этот маленький поганец, Мария уже бы давно была со мной, и всего, что случилось…
Он поперхнулся, закашлялся и тут же глотнул пиво. Выдохнул.
— Всего бы этого просто не было, — процедил он с пламенной яростью.
Стас пристально посмотрел на него, на его глаза, оскаленные зубы, судорожно застывшие мышцы лица и рук, сжимающих подлокотники инвалидной коляски.
— Что случилось с твоими ногами?
— А вот это не твоё дело, — рыкнул Збруев. — Всё, капитан. Я ответил на вопросы, теперь проваливай. Хочешь задавать новые вопросы, гони официальный вызов на допрос.
С этими словами Ипполит отвернулся к экрану ноутбука и запустил поставленный на паузу фильм. Стасу нечем было крыть. Возможности вызвать Збруева на официальный допрос у него не было.
Он вышел из комнаты Ипполита, в коридоре его ждала Александра.
Женщина выглядела встревоженной и расстроенной.
— Как он? — спросила она заботливо. — Вы не слишком его разозлили? Ему нельзя нервничать…
— Он в порядке, — заверил её Стас.
В коридоре он увидел одну из дочерей Збруева. У неё были пшеничного цвета волосы, такие же, как у Ипполита. Она была одета в короткое летнее платье и босоножки на каблуке. Просто, скромно и изящно. Девушка слегка напомнила Стасу Нику. Корнилов чуть улыбнулся.
Девушка, расчесывая перед зеркалом волосы, оглянулась на подходящего Стаса.
— Уже уходите? — кокетливо спросила она и улыбнулась.
— Да, — коротко ответил Стас.
— Жаль, — таинственно, с игривым лукавством проговорила она.
Корнилов счёл за лучшее не продолжать этот ненужный диалог. Он подошел к входной двери и хотел было открыть замок, как раздался пронзительный звонок в дверь.
— Блин! — вскричала девушка за спиной Стаса и бросилась к двери.
Встав перед ним, она, привстав на цыпочки, заглянула в глазок, обернулась на Стаса и быстро прошептала:
— Как я выгляжу?
— Потрясающе, — проговорил Стас с полуулыбкой.
Она просияла, довольно усмехнулась и повернувшись к двери быстро открыла оба замка.