В последнее время его сновидения всё чаще были безликими и перемешанными. Стас тихо сидел на кровати, его голова была тяжелой ото сна. Странные и неприятные мысли путались в голове. Настроение было паршивым, угнетенным. Он спрятал лицо в ладонях, затем тихо встал, оглянулся на жену.
Рита сладко спала на боку, повернувшись лицом к нему. Впервые, наверное, с тех пор, как он занят делом безумного подонка, бредившего розами, она не отворачивалась от него ночью.
Стас взял с кресла свои джинсы, оделся. Тихо, чтобы не нарушить сон Риты, вышел из спальни. Бесшумно прикрыл дверь. Босиком прошел в ванную.
Включил тёплую воду и умыл лицо. Посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него взирал небритый мужчина с серо-стальными глазами и светло — русыми короткими волосами.
Внешностью его природа не обидела. Напротив, наделила настоящей мужественной, характерной красотой. Крепкий, рослый и с развитой мускулатурой. Лицо с форменным квадратным подбородком. Прямой, чуть выдающийся нос с широкой переносицей. Выразительные, но светлые брови, слегка выступающие вперед, крупные скулы и высокий чистый лоб. Губы невыразительные, тонкие, уши слегка крупноваты. Плюс, Корнилов с детства занимался спортом и, в том числе профессиональным боксом. Получил КМС, солидно раскачал торс, руки и грудь.
В молодости он вовсю пользовался своей внешностью и харизмой. Он усмехнулся воспоминаниям. Мать его порой ругала за ветреность и неугомонность по отношению к девушкам. А отец лишь посмеивался.
Стас вздохнул, ещё раз умыл лицо.
Таким бесшабашным и жизнерадостным он был до того, как пошел служить сверхсрочную службу и попал на войну. Война перекроила и изменила его. Потом гибель отца, инфаркт матери. Его прежняя жизнь в считанные дни изменилась навсегда. Через некоторое время он остался один.
Стас почистил зубы, на кухне заварил кофе. Затем прислушался. Рита еще спала, он приоткрыл окно, закурил.
Его одолевало гнетущее, тревожное чувство. У него участился пульс, кровь стучала в висках. Его организм, казалось, отдельно от него испытывал необъяснимую панику. Корнилов усилием воли смог частично унять неприятное тревожное чувство.
Сварив кофе, он закрыл дверь на кухню, чтобы Рита не услышала запах. Ему нужно было немного побыть одному и подумать. А его жена чувствовала запах свежесваренного кофе чуть ли не за версту. Он проверил телефон, пропущенных звонков нет. Внутренняя тревога не утихала, она пульсировала внутри него резкими рывками. Стас не понимал…
В коридоре послышались шаги, Стас замер, прислушался. Быстрые, легкие шажки, в которых Корнилов безошибочно узнал поступь Алины. Он обернулся, как раз в этот момент его дочка открыла дверь на кухню. Едва он увидел её лицо, у него на миг замерло сердце. Бледная, перепуганная, она стояла на пороге кухни, сжимая телефон.
— Папа… — проговорила она со слезами в голосе, — ты… ты уже видел? Да?
— Видел что? — осторожно спросил Стас.
Она нервно сглотнула, опустила взор. Прижала телефон к груди и нерешительно подошла к нему.
— Алина? — Стас склонив голову к плечу, попытался заглянуть в глаза дочери.
Дочка молча протянула ему свой смартфон. Стас, глядя ей в лицо, взял телефон. Отключил блокировку экрана.
На дисплее было фото, оно красовалось в одной из популярных соцсетей страны. На фотографии были розы. Десятки, сотни белых роз на заднем плане и окровавленная, свернутая калачиком человеческая фигура на полу.
Стас крепко сжал зубы и чашку с кофе. Часть кофе выплеснулась на ковёр. Он поднял взгляд на дочь, посмотрел в её глаза такие же изумрудные, как у её матери.
— Алина… — голос Стаса дрожал от сдерживаемой ярости. — Зачем… зачем ты это… смотрела?!
Дочка с виноватым лицом плаксиво, расстроенно скривилась.
— Мне… мне прислали ссылку. — пролепетала она. — Одноклассница…
Стас подавил волну гнева.
— Не стоит больше такое смотреть, Алина? Посмотри на меня.
Она подняла на него взгляд, заглянула в глаза. Стас увидел в глазах дочери страх и сожаление. Он вернул телефон дочери.
— Иди спи, — холодно велел он и, помешкав, добавил. — Постарайся… поспать…
Он направился к дверям кухни.
— Пап?
Он обернулся. Дочка смотрела на него, взгляд её был изучающий, обеспокоенный.
— Ты… ты ведь его поймаешь? Да?
Стас в ответ вздохнул.
— Иди в кровать, оленёнок, ещё слишком рано.
***
Он выругался, увидев толпу.
— Какого, чёрта! — Стас с досадой стукнул по рулю своего автомобиля.
Несмотря на предрассветную рань, когда ещё горели уличные фонари, на улицу высыпало десятка три — четыре жителей местных районов. Корнилов припарковался неподалеку. Вышел из машины, увидел стоящих на газоне мальчишек. Самому старшему из них, в лучшем случае, лет тринадцать. На лицах у детей было неподдельное любопытство. Стас раздраженно выдохнул. Покрутил головой по сторонам: «Где их родители? Какого чёрта они пустили сюда своих детей?!»
Корнилов гневно ринулся вперед. Без церемоний растолкал толпу.
Пролез под красно-белой оградительной лентой, показал удостоверение полицейскому из оцепления, тот кивнул и посторонился. Стас направился к цветочному магазину, в его застекленных витринах белели сотни бутонов роз. Из-за причудливых форм лепестков и их теней цветы отчасти напоминали человеческие лица — изумленные, потрясенные, напуганные.
Он зашёл внутрь. Его накрыл сочный, немного приторный, кисловатый запах цветов. Пол был засыпан скомканными, вдавленными в грязь лепестками роз. Грязь нанесли полицейские.
Трое мужчин стояли в дальнем конце цветочного магазина и что-то оживленно обсуждали. Один в униформе ППС, ещё один в легкой куртке поверх футболки и брюк. И третий, видимо, самый главный среди троицы — плечистый статный мужчина с пышной шевелюрой седеющих волос и такими же пышными сталинскими усами. Позади троицы угадывались багровые очертания лежащего на полу тела. Мужчины обернулись на звук шагов Стаса. Патрульный отреагировал добродушным кивком. Лицо Стаса было ему знакомо по новостям и пресс-конференциям.
Полноватый мужчина в футболке и куртке несмело улыбнулся. Судя по латексным перчаткам на его руках, местный судмедэксперт. А третий, седеющий усач, встретил Стаса хмурым, насупленным видом и ворчливо сказал:
— Доброе утро, товарищ майор Корнилов.
— В самом деле, доброе? — в тон ему ответил Стас.
Этот усач с угрюмым недружественным видом — майор Датский. Свои его, разумеется, «Датчанином» кличут. У Датчанина особые счеты к Стасу и его группе. Потому как дважды на его «земле» в Головинском районе происходили громкие, резонансные дела. И оба раза эти дела у него отбирала группа Стаса.
Датский, тщеславный и заносчивый сноб, считает себя недооцененным и вечно незаслуженно обиженным. За те два дела он рассчитывал получить подполковника.
А теперь Стас явился, чтобы отсрочить возможное повышение Датского еще на неопределенный срок.
— Попрошу всех покинуть помещение, — произнес Стас. — Этим делом занимается особая оперативно-следственная группа УГРО Москвы.
Патрульный приложил руку к форменной бейсболке и сию же минуту покинул помещение. Судмедэксперт тоже, наскоро собравшись, направился к выходу, но Датчанин жестом его остановил.
— Корнилов, — прогудел Датский, обращаясь к Стасу и шевеля усами, — это моя территория.