Он обернулся и неторопливым шагом двинулся к ней.
— Ты уверенна в этом? А?
Он говорил с обманчивой, издевательской участливостью.
— Сдохни!!! — истошно и зло проорала Анна и что было силы несколько раз нажала на спусковой крючок.
Но пистолет в её руках отзывался лишь пустыми, робкими щелчками. Захар, смеясь, подошел к ней. Он рывком выхватил у её пистолет, повернул к себе, засмеялся.
— Солнышко… ты забыла снять предохранитель. Надо же… Я думал, такое бывает только в кино.
Я обернулась. Ошибка таких самоуверенных психопатов, как Захар, в том, что они иной раз думают, что полностью контролируют ситуацию. Мой взгляд скользнул по стоящим у стены ухватам. Если бы я успела… Стрельнув глазами в спину разглагольствующего Романтика, я подкралась к стене, где темнела печная дверца. Стараясь быть тихой, я сделала шаг в сторону стоящих у стены печных ухватов. Я не слишком представляла, что я буду делать, когда доберусь до них. В конце концов, в руках у Захара был заряженный пистолет.
— Ты хотела застрелить меня, Аня? — Ковальчук тем временем подошел к Шмелиной вплотную.
Я не видела, что он с ней делал, но слышала его голос.
— После стольких лет… Спустя столько времени, что мы с тобой были вместе… Как ты могла…
Он не скрывал злой издевки в голосе.
— Разве… Разве так поступают с друзьями?
— Да… Будь ты проклят!
Я услышала глухой звук удара и обернулась. Аня скрючилась, держась за живот. Романтик взял её за волосы, резко поднял. Лицо женщины исказили страдальческие муки.
— Ты что, ***дь уродливая, место своё забыла? — прошипел стоящий над ней Захар. — Ты забыла, кто твой хозяин? Ты думала, я не вернусь? Думала, если я не появлялся несколько дней, можно перестать бояться? А? Что ты молчишь?
Он встряхнул её, и Аня вскрикнула, замычала от боли.
— Ты посмела перестать бояться! — прошипел он злобно.
И было заметно, что это обстоятельство по-настоящему взбесило его. Непокорность. Непослушание. Неподчинение тирану, диктатору и… хозяину.
Я дотянулась до печного ухвата и обернулась к Романтику. Он стоял ко мне спиной и одной рукой удерживал Аню за волосы. Она стояла перед ним на коленях. Свободной рукой он водил пистолетом по её лицу.
Я вспомнила ночь со среды на четверг. Я вспомнила Зориных… взгляд Иры, её слёзы и лицо её матери. И его, раскинувшегося на стуле в торжествующей, ликующей, наглой позе. Это придало мне сил, я ринулась вперед. Ступая осторожно, тихо, бесшумно, я подкралась к нему.
— Ты что, уродина, решила, что… — Романтик вдруг замер быстро обернулся, увидел меня.
Я зарычала и ударила по руке с пистолетом. Он вскрикнул, когда металлический конец ухвата хлестнул его по кисти. Пистолет выпал из его разжавшихся пальцев, пролетел по полу в сторону. Я с ожесточением ударила второй раз. Он успел закрыться плечом. А третий удар получился слабым, и он перехватил его без труда и вырвал нехитрое оружие у меня из рук.
— А ты не сдаёшься! Да? — захохотал он безумным смехом. — Смелая… Мне такие нравятся! Не сомневайся, мы с тобой хорошо развлечемся…
Он резко взмахнул ухватом, удар пришелся по ногам. Я закричала от ломящей боли в голенях и свалилась на бок как подкошенная. Он навис надо мной. Жуткая, белая маска с золотыми прорезями усмехаясь, глядела на меня. Он занёс ухват. Металлическая клешня ухвата ринулась вниз, мне в лицо, я едва успела выставить перед собой скрещенные руки. Он зарычал, стоя подле меня, надавил на ухват. Металлический конец ухвата приблизился к моему лицу.
Захар рычал и казалось даже стонал от удовольствия. Я не могла сопротивляться его силе, запястья рук болели от давящей на них металлической скобы ухвата.
Тут звякнула цепь. Я увидела, как Аня быстро приблизилась к Захару. Он не успел даже обернуться. Она с силой хлестнула его сложенной пополам цепью по голове. Он пошатнулся, потерял равновесие, выпустил ухват. Я быстро перевернулась на четвереньки и поднялась.
Аня, неистово рыча, бросилась на Захара с цепью в руке. А я бросила взгляд на пистолет, отлетевший к стене подвала, и ринулась к нему. Я слышала звуки ударов цепи и ругательства Анны.
Я, не оборачиваясь, ковыляя, хромая на левую ногу, добралась до пистолет, схватил его. Трясущимися руками развернула, нашла долбаный «флажок» предохранителя, повернула его и направила на Захара.
И вовремя, тот как раз сбил Аню с ног и занес руку для удара. Я нажала на спусковой крючок, грянул выстрел. Я промазала. Пуля высекла искру из стены, грохочущее эхо выстрела взорвалось в стенах подвала и заметалось под низким потолком.
Захар Ковальчук, отец Демида Хазина и дворецкий Фабиана Арманда, замер.
— Стой! — предупредила я и нервно сглотнула.
Пистолет был объёмным, большим и тяжелым. Мне было неудобно держать его, зато он предавал мне уверенности, отчасти. Дрожащими руками я сжимала рукоять пистолета. Ствол подрагивал в моих руках. Держать его, вытянув перед собой, было нелегко, мышцы рук начинало неприятно стягивать.
Но я всё-таки спортсменка и выносливость у меня была повыше, чем у моих сверстниц.
— Отойди от неё! — приказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и грозно. — Сейчас же!
Он не двигался. Замер, застыл, глядя на меня. Аня лежала возле него, не смея подняться. Её взгляд метался между мной и Романтиком.
Он быстро сунул руку в карман и вынул какое-то устройство.
— Брось! — велела я.
Голос меня подвёл, дрогнул, и мое слово прозвучало скорее жалобно, чем угрожающе.
— Брось, сейчас же! — повторила я, повышая голос.
— Думаешь, пристрелишь меня, и вы свалите отсюда? — спросил Романтик насмешливым, злым голосом.
— Думаю, что стоит попытаться, — мрачно ответила я.
Но, на деле, мой голос и слова были куда смелее меня самой. Начнем с того, что я была совершенно не уверена, что смогу выстрелить в человека. Думаете, страх перед убийцей и ненависть к нему должны были придать мне уверенности и лишить сомнений? Я тоже в это верила до сего момента…
— Ты ведь не будешь стрелять, блондиночка, — протянул он и, обернувшись к Ане, бросил, — Скажи ей бросить пистолет, Анечка. Она знает, что твоя милая дочурка у меня? Нет? А она знает, что с ней сделают мои люди, если я не вернусь?
— Аня, он врёт! — быстро сказала я.
Шмелина не отводила затравленного, испуганного, но при этом испепеляющего, гневного взгляда от убийцы.
— Это можно проверить, — Романтик игриво покачал маленьким пультом управления в руке.
— Что это? — нахмурилась я.
— Убей меня и узнаешь, синеглазая, — он хихикнул.
— Думаешь, я не смогу?! — спросила я сердито.