Мою мокрую спину лизнул странный холод. Я порывисто обернулась, испугавшись, что кто-то открыл дверь в ванную и заглядывает внутрь. Я подошла к полупрозрачной дверце душевой кабинки. Помешкав, открыла её и застыла на месте. Душ выпал у меня из рук и ударился о кафельный пол.
Передо мной находился ночной мрачный лес — настоящие дикие, непролазные заросли. Внезапно над лесом проступил живописный мистический свет луны. Я поняла, что нахожусь в саду с гигантскими, выше человеческого роста, пышными кустами. На их ветках покачивались алые бутоны роз. Их были сотни, тысячи… Сад был буквально переполнен розами.
Я ощутила липкую влагу под ногами. Опустив взгляд, я увидела, что стою босыми ногами в грязной, размокшей земле. Я ошарашенно смотрела себе под ноги.
Подул промозглый ветер. Я поёжилась, задрожала и обхватила себя руками за плечи. Холод судорогами сковывал тело. С ночного неба с шипением обрушился мощный, сильный дождь, за пару секунд он превратился в свирепый ливень. Я ахнула и чуть втянула голову в плечи. Капли воды неистово колотили по моей голове, плечам и спине. От ударов капель качались мокрые листья кустарников и бутоны роз.
Я неуверенно двинулась вперёд. Мною владело инстинктивное желание убраться из-под дождя, найти тепло. Голая, мокрая, я босиком шла вперёд по вязкой, кашеобразной, мокрой земле. Я чувствовала, как грязь забивается между пальцев ног, липнет к подошве и пяткам. Соприкосновение с мокрой и вязкой землей вызывало отвращение. Меня трясло от холода. У меня дрожали губы и трепетало сердце.
Сквозь серую туманную завесу дождя я увидела впереди нечто, похожее на человеческий силуэт. Я остановилась. Я не знала кто это. Это может быть кто угодно. Я не знала, в чьем воспоминании я нахожусь! Меня начал охватывать и подчинять панический страх. Страх, который вселяла неизвестность. Страх от осязаемого чувства подкрадывающейся опасности.
Ливень начал стихать, слабеть, пока не превратился в зыбкий, моросящий дождик. А потом и вовсе прекратился, оставив после себя плотный, густой запах сырой земли и листвы.
Я вытерла дождевую воду с лица, посмотрела вперёд. В свете тускло горящего уличного фонаря я увидела девушку. У нее были длинные, до пояса, золотисто-рыжие волосы. Она стояла ко мне спиной. Я, вдыхая отсыревший после дождя прохладный воздух, с тревогой наблюдала за ней. Она оставалась неподвижной. Я нервно сглотнула и шагнула вперёд. Неизвестность и странность происходящего были слишком мучительными, чтобы оставаться на месте. Рыжеволосая женщина всё так же стояла, не шелохнувшись. Я подошла уже достаточно близко, чтобы видеть, как её мокрое белое платье липнет к её спине, а капли стекают по плечам и рукам. Я остановилась.
— Кто вы?! — Громко и боязливо спросила я, глядя на рыжеволосую.
Она молчала и все так же оставалась неподвижной. Вокруг нас бесшумно растекались бесформенные клубы белесого тумана. Я огляделась, туман поднимался выше. Он медленно и неотвратимо поглощал кусты роз. Мир вокруг словно таял в тумане.
Я услышала шлепанье босых ног и вздрогнула, мне на мгновение сдавило грудь. Меня как будто резко проткнули длинной ледяной иглой в спину и столь же резко выдернули ее. Я почти физически ощутила, как меня пронзил обессиливающий ужас. Я замерла на месте, боялась пошевелиться, страшилась даже дышать и не могла объяснить, что меня напугало. Я видела, как рыжеволосая женщина медленно поворачивается.
Её голова была опущена. Мокрые, потемневшие от влаги, рыжие волосы тяжело свисали вниз. Я не выдержала и боязливо отступила назад. Рыжая резко подняла голову. Я застыла, не в силах отвести от нее взгляд. Она посмотрела на меня, из-за спутанных волос, упавших на её лицо, я не сразу смогла её узнать. А когда пригляделась, то увидела, что это та самая девушка из супермаркета, которая хотела пройти к кассе без очереди, а потом забыла свой телефон.
Она смотрела на меня выразительно, широко распахнув свои ореховые глаза.
Она молчала. Говорили её глаза, отчаянно пытаясь что-то мне сказать. Я видела это, но не понимала… Я бессильно покачала головой. Рыжеволосая девушка подняла руки, стянула с плеч лямки промокшего белого платья. Она скинула его и осталась нагая передо мной. Рыжеволосая вздохнула, снова глядя мне в глаза, снова силясь что-то до меня донести.
Я не понимала, что она хочет этим сказать. Я с сожалением покачала головой, у меня выступили слёзы. Но я уже понимала, что с ней что-то случилось, что-то ужасное, что-то отвратительное и мерзкое. Я понимала… я осознавала, что её больше нет. Я четко понимала, что эта рыжеволосая девушка, скорее всего, мертва.
Она вздохнула — грустно, печально, обреченно. Поднесла руки к лицу. У меня подскочило сердце. Рыжеволосая сжала ногтями кожу на лице и рванула в стороны. Я вскрикнула. Она оторвала два лоскутка кожи от лица. На их месте проступила кровавая мякоть, кровь заструилась по её лицу.
Она отрывала новые лоскуты. Снова. Затем ещё. Она полностью ободрала своё лицо. У нее больше не была лица. Кровь обильно стекала на её грудь, живот и ноги. Темно-алая кровь скапливалась у её ног.
Она начала «раздевать» свое тело: плечи, руки, живот, ноги и бедра. Я не могла ни отвернуться, ни закрыть глаза, ни даже вдохнуть. Я, затаив дыхание, лишь взирала на это кровавое безумие. Я смотрела на покрытую блестящей кровью устрашающую человеческую фигуру. По её голым ногам поднимался туман — быстро, торопливо. Он словно намеревался скрыть её до того, как она полностью «обнажится».
Я услышала шаги сзади и порывисто обернулась. Никого… Только туман и очертания кустарников. Я повернулась, но рыжеволосая девушка исчезла. В тумане передо мной вместо неё чернел силуэт. Темный, четкий, граненый силуэт мужчины. Он напоминал тень без владельца. И, глядя на этот силуэт, я осознавала, понимала, что смотрю во мрак — истинный, бездонный, безжалостный…
Эта тень была олицетворением бесконечного, порочного мрака. Не того, что наступает с закатом, а того, в котором погрязает одержимый низменными чувствами человек, познавший вкус чужой боли и страданий, упивающийся беззащитностью жертвы. Человек, попробовавший пьянящий вкус убийства.
И этой человекообразной тени не нужен был владелец и хозяин. Она сама была хозяином и властелином. Она содержала внутри себя личную боль, страх, ненависть, злость и ещё целый сонм всевозможных человеческих пороков.
Она была олицетворением мрака человеческой души, соткана из него, создана им, рождена в его недрах. Я это чувствовала. Я ощущала исходящую от этого силуэта подавляющую, давящую, убийственную силу. Сжимая кулаки и онемев, я смотрела на угольно-чёрный силуэт в тумане.
— Что тебе нужно… подонок? — шепнула я через силу.
Тень ринулась на меня, резко оказалась рядом, нависла надо мной, занесла руку для удара. Я отшатнулась назад, прикрываясь руками и истошно крича.
Я очнулась, лежа на полу нашей душевой. Я в истерике и панике била рукой по полу, по воде. Я замерла и огляделась.
Шумела вода из душа. Я слышала басистые, гулкие удары в дверь. Я слышала голос дяди Сигизмунда.
— Ника! — ревел дядя. — Ника, что случилось?! Открой дверь!.. Чёрт!
Душевую кабину заполняли густые, жаркие, молочно-серые тучи влажного пара. Я слышала, как на дверь в ванную, сыплются неистовые удары. Я с трудом поднялась. Голова была тяжелой, как после долгого сна. Я открыла кабинку и ужаснулась.
Пол в ванной комнате был залит водой. В воде почти плавали мои тапки. Висел стойкий мыльный запах. Я услышала, как открывается дверь в ванную, и едва успела стремглав подбежать к сушилке. Схватила большое голубое полотенце и быстро завернулась в него.
В этот миг дверь в ванную с шумом распахнулась, и внутрь ворвались дядя Сигизмунд и взъерошенный Федя.
— Ника! — дядя Сигизмунд выглядел встревоженным и свирепым.
В руке он держал огромный гаечный ключ. Он остановился, недоуменно оглядел заполненную водой ванную комнату и посмотрел на меня. Я стояла босиком на полу, замотавшись в полотенце.
— Ника, ты… ты кричала… Что случилось?
Тут он обернулся и посмотрел на Федю.
— Выйди отсюда! — рявкнул он на него.
Тот с трудом оторвал от меня взор и поспешно ретировался. Дядя посмотрел на меня. Снова взглянул на пол.
— Дядя Сигизмунд, — пролепетала я сбивчиво, виновато и расстроено. — Я… я не знаю, как так получилось. Я… кажется… уснула в душе…
Что за идиотизм я несу?! Что за дикий бред?! Я не знала, что сказать. Адекватных оправданий и объяснений у меня не было. Дядя кивнул, стараясь не смотреть на меня.
— Бывает, — глухо пророкотал дядя Сигизмунд и добавил. — Воду-то выключи, а то здесь скоро бассейн будет.
Я обернулась. Вода продолжала заливать пол душевой кабины. Водосток, очевидно, забился, только непонятно чем и каким образом. Дядя Сигизмунд вышел из ванной и закрыл дверь. Я вернулась в душевую кабину и выключила воду. Повесив шланг душа на держатель, я осмотрела ванную комнату. Скопившийся в просторной душевой кабине пар медленно вываливался в ванную комнату. По запотевшим, прозрачным стенкам душевой кабинки сползали юркие капли воды.
Я несколько раз вздохнула и закрыла глаза. Правой рукой чуть потёрла лоб.
Вспомнила рыжеволосую девушку из своего видения. Вспомнила, что она делала со своим лицом. Я содрогнулась от отвращения и ужаса.
Это был какой-тонеправдоподобный кошмар! Она буквально отдирала от себя куски собственной кожи! Как будто бы это была обёртка! Она… Она тщетно старалась мне что-то показать, стремилась что-то донести до меня… Что?! Что она хотела объяснить?! Почему я это видела? Почему?!!
Я вспомнила силуэт. Силуэт того мужчины. Я вспомнила ощущение от его силуэта. Ощущение, как будто смотришь в глаза тьме. Тьме, которая подобно гнили поражает человеческое сознание. Затмевает его. Поглощает… Подчиняет… Этот силуэт неизвестного мужчины возник в моем видении вместо рыжеволосой девушки. А потом внезапно напал на меня, он собирался ударить меня. Кто он?.. Ответ был слишком очевиден, чтобы сомневаться.
Я вышла из душевой, прошла по коридору до своей комнаты, вошла внутрь и быстро закрылась. Снизу, из автомастерской, доносились приглушенные звуки работ.
Я сняла полотенце и оделась, села за компьютер. Нужно посмотреть новости. Если было… если было убийство, о нём уже могли что-то написать. Да, наверное. Я включила комп. В тревоге покусывая подушечку большого пальца правой руки, я наблюдала за загрузкой винды. Появилась заставка рабочего стола, и я открыла браузер.
Неожиданно заорал звонок мобильника. Я вздрогнула, взглянула на дисплей — звонила Лера. Мне не очень хотелось сейчас с кем-то разговаривать. Но я знала, что сейчас еще девяти нет, а Лерка — любительница поспать до полудня. И если она звонит так рано, то что-то стряслось. Телефон продолжал звонить. Я задумчиво провела пальцем по корпусу и приняла вызов.
— Привет, — проговорила я.
— Привет! — к моему облегчению, голос у Лерки был бодрый, радостный и довольный.