— Что? — повторил он. — Я прав? Да? Да-а… Конечно же, ты решила восстановить хренову справедливость. Ты ведь вся такая правильная, честная и принципиальная. И ты, наверное, презираешь таких, как я? А? Что?
Он чуть приблизил ко мне своё лицо. Я увидела прожилки капилляров в его глазах и родимое пятно над правой бровью.
— Ты, наверное, ещё и девочка? — прошипел он. — Может, мне проверить? Прямо здесь и сейчас? Что ты думаешь, маленькая с*чка?! Мне проверить?! Проверить?!
Он встряхнул меня и прорычал в лицо, дыхнув ментоловым запахом жвачки.
— Мне проверить, насколько ты принципиальна и чиста, дрянь?!! Хочешь?! Тебя ведь никто не спасёт сейчас! Никто не поможет!
Новая волна холодящего ужаса пропитала моё тело, проникла внутрь и осела в сознании вибрирующей мыслью.
Он снова с ненавистью встряхнул меня. Я ударилась затылком о стену.
— О, нет, нет, нет, — он с издевательским сожалением покачал головой Игорь. — Не надо плакать… Твои красивые глаза не созданы для слёз.
Свободной рукой он провел по моей талии, опустил руку ниже. Я встрепенулась, забрыкалась. Слезы горькой обиды и ужаса лились по щекам, застилали взор. Он не отпускал меня. Мои попытки освободиться были тщетны.
Его глаза были перед моими глазами. Я видела в них своё отражение. Я видела, как ему нравится мой страх, мои слёзы, моя паника.
Внезапно он отпустил меня, но тут же взял за волосы, резко оттянул назад.
— Ай! — сдавленно вскрикнула я, кривясь от боли.
— Ещё раз увижу, что шпионишь за мной, я тебя, ***ть, гастарбайтерам на ночь отдам! — прошипел он мне на ухо.
В следующий миг он с силой, коротко и резко ткнул кулаком мне в живот. Мне показалось, его кулак пробил меня насквозь. Тянущая боль сжала моё тело, и я, задыхаясь, упала на четвереньки. Хватая ртом воздух, я сипло пыталась вдохнуть. Я слышала, как он быстро уходит. Я оставалась на четвереньках, боль в животе вращалась, кувыркалась и сдавливала внутренности. Я упала набок на асфальт и, поджав колени, с отчаянием прижала руки к животу. Я пыталась заглушить раздирающую и выкручивающую внутренности дикую боль в животе. Меня трясло, я слабо дышала через нос. И каждый вдох отзывался всё той же мучительной стягивающей и всасывающей болью в животе.
Закрыв глаза, чувствуя выступивший на лбу пот, я тихо плакала и мысленно молилась, чтобы раздирающая мой живот боль, наконец, стихла. Пожалуйста… Пожалуйста, хватит. Пожалуйста… Боль не отступала.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Понедельник, 9 июня
«Он собирает букет. Он собирает букет… Дикорастущих видов роз в мире в общей сложности насчитывается более двухсот пятидесяти… Более двухсот пятидесяти…Более двухсот! Двухсот!»
Вчерашние слова Фабиана Арманда прочно угнездились в сознании Стаса. Он раз за разом подсознательно повторял их в голове, прокручивал, обдумывал.
Сегодня он приехал домой пораньше. Ещё было светло, ещё не садилось солнце.
В городе властвовал тёплый, немного сухой воздух с легкими, заигрывающими дуновениями летнего ветерка. У них с Ритой были планы на сегодня. Он обещал быть вовремя, обещал, что всё пройдёт как задумано. Он заверял Риту, что сегодня у него в приоритете будет только его семья — Рита, Алина и он.
Этот его вечер принадлежит двум его самым дорогим женщинам.
И всё же Стас не мог выбросить из головы слова Фабиана. Они заняли прочное место в его мыслях. Стас вспоминал фотографии убитых девушек, и то, что с ними сделал Романтик. Слова Арманда с потрясающим озарением заставили его вдруг осознать основательную, нерушимую истину: Романтик не остановится. Не остановится, пока не соберёт букет, пока не будет считать, что собрал его, что выполнил свою миссию, что исполнил свою мечту, свою прихоть, своё заветное, маниакальное желание.
Корнилов припарковал автомобиль и заглушил двигатель. Сложив руки на руль, он опустил голову. Он собирался с мыслями и сосредоточенно анализировал те крупицы информации, которыми обладает на сегодняшний день. Корнилов пытался понять его, Романтика, планы. Понять, что он будет делать дальше.
После вчерашнего убийца наверняка должен будет взять паузу. Стас в этом почти не сомневался. Москва не узнает о новых убийствах на этой неделе и, скорее всего, даже на следующей. А, возможно, и до конца месяца. Этот ублюдок очень осторожен, и он знает, что обязан быть осторожным. А иначе его поймают, и тогда его маниакальной мечте будет положен конец — он не соберёт свой букет.
Стас отстранился от руля, откинулся спиной на сиденье и, глубоко вздохнув, посмотрел перед собой. Перед парковкой на небольшой лужайке пёстро желтели сотни одуванчиков. Летний ветер чуть покачивал их из стороны в сторону и, казалось, что цветы словно качают головами — медленно, плавно, опечаленно.
Внимание Стаса привлекла группка девушек лет шестнадцати — семнадцати. Их было пять. Они шли по узкой мощеной дорожке, и ветер играл их волосами.
Девчонки что-то оживленно обсуждали, спорили, доказывали, перекрикивали друг друга. Они были совсем юными и, несмотря на всех их проблемы, переживания, эмоции и даже слезы, не представляли насколько простой и беззаботной была сейчас их жизнь. Пока что, пока она ещё оставалась такой.
Однако пройдёт совсем немного времени, совсем не так много, как хотелось бы, и мир каждой из них начнет меняться. Для кого-то в лучшую, а для кого-то в худшую сторону. Но пока они ещё молоды. Пока что им ещё можно быть детьми, они ещё могут мечтать о будущем и строить планы на жизнь, представляя, как осуществляются их сокровенные желания.
И глядя на них, Стас ощутил крепнущее внутри него желание сделать всё, чтобы они не стали «цветами». Чтобы такие, как они, не стали розами Романтика. Почему?.. Должно быть, потому что он видел в них Алину. И знал, что отцы и матери этих девочек любят своих дочерей не меньше, чем он свою. Что эти девочки в не меньшей степени являются живым смыслом жизни своих родителей.
Корнилов почувствовал растущую ненависть к Романтику. Наверное, окажись подонок сейчас рядом, Стас бы его пристрелил. Во всяком случае, это желание было очень соблазнительным.
Стас вздохнул и вышел из машины, включил сигнализацию и направился к подъезду. Когда он, поднявшись на свой этаж, открыл дверь квартиры и вошел в прихожую, навстречу ему вышла Рита. Стас привлёк её к себе и с нежностью поцеловал, Рита, хихикнув, ответила тем же.
— Я ждала тебя немного позже, — призналась она.
— Ты не рада? — шутливо спросил Стас.
— Нет, что ты я очень…
— Слушайте, но это же уже просто невозможно! — раздался из ванной комнаты гневный голос. — Маргарита, вы уж извините меня, но кто это вам до меня трубы чинил? Все прикручено и приделано, как будто руки у того, кто делал, растут не из плеч, а из зада! И мозги там же! Какого чёрта, вообще, нужно было…
В прихожую вышел невысокого роста мужчина в зеленом комбинезоне и красной футболке. У него были жидкие светло-русые волосы и топорщащиеся усы под носом. Он стянул с рук рабочие перчатки и спрятал их в карман комбинезона.
— Здрасьте, — поздоровался он со Стасом.
Тот сухо и сдержанно кивнул в ответ.
Сантехник посмотрел на Риту и неловко прокашлялся.
— Всё готово, Маргарита, — сказал он, стараясь не смотреть в лицо Стасу. — Всё работает. Могу продемонстрировать.
— Хорошо, идёмте посмотрим. — сдерживая улыбку ответила Рита.
Пока Стас разувался, он слышал, как шумит вода в ванной, и как сантехник рассказывает, в чём была проблема.
Рита расплатилась с сантехником, и тот, попрощавшись, ушёл.
Моя руки, Стас услышал, как Рита закрывает за сантехником дверь. Корнилов вытер руки, вышел в коридор и внимательно, молча посмотрел на жену.
Рита вздохнула:
— Сегодня днём начала течь раковина. Поэтому я решила не тянуть и доверить дело профессионалу.
Стас пожал плечами:
— Хорошо. Правильно сделала.