Стас работал в УГРО уже больше десяти лет, и за это время он почти научился быть беспристрастным в отношении любых дел. Его учили, что нет смысла убиваться из-за жертв преступлений, сочувствовать им или переживать за них.
Старшие сотрудники часто говорили, что чрезмерное сопереживание влечет за собой нервное и эмоциональное истощение. А работа следователя — не горевать вместе с родными жертвы, а найти и посадить на скамью подсудимых тех, кто виновен в горе этих людей. Стас почти научился не сочувствовать, почти научился не принимать близко к сердцу чужие беды. Почти…
Когда он вошел в комнату для допросов, Фабиан нервно обернулся и вжал голову в плечи.
— Вы готовы, Арманд? — спросил Стас.
— К ч-чему? — заикаясь и теряя голос, спросил цветовод.
— К нелёгкому разговору, — Стас закрыл дверь.
Он прошел к столу, положил на него папку с материалами дела и сел напротив Арманда. Фабиан, сложив руки на коленях и ссутулившись ещё больше, глядел на Корнилова с жалобным виноватым видом.
И подумать трудно, что такой взгляд может быть у убийцы. Впрочем, как показывает практика, может. Особенно, когда убийца совершил преступление в ярости, совершенно потеряв контроль над собой, а также способность к осознанно-регулируемому поведению.
Фабиан испытывал страх и скорбь — чувства свойственные убийце-дебютанту.
Однако не всем, а только тем, кто не собирался убивать.
— Начнём, — сказал Стас, глядя в глаза Арманда.
Тот коротко, молча и покорно кивнул.
— Расскажите-ка мне о Маро Басилашвили, — сказал Стас.
Взгляд Фабиана изменился, вопрос Стаса заставил его подавиться собственным дыханием. Глаза цветовода расширились, брови выгнулись вверх, а челюсть отвисла. Арманд взирал на Стаса с растерянным испугом, и взгляд его в этот момент был совершенно безумен.
— Откуда вы узнали?! — начал он слабым голосом.
— Это вас не должно интересовать, — качнул головой Стас. — Лучше расскажите мне, как решились изнасиловать эту шестнадцатилетнюю девушку.
Фабиан несколько секунд смотрел на Стаса с открытым ртом, его расширившиеся зрачки метались из стороны в сторону. Затем Арманд быстро опустил взгляд, и голова его поникла.
— Я не хотел, чтобы так вышло… — внезапно осипшим голосом проговорил Фабиан и замолчал.
— Верю, — кивнул Стас. — Давайте говорить о том, что в итоге получилось, а не о том, чего вы хотели.
Фабиан покивал головой.
— Я встретил её на одной из выставок цветов, потом пригласил к себе, но она отказалась.
— И что вы предприняли? — спросил Стас, видя что Фабиан замолчал.
Он плотно сжалгубы. Было заметно, как ему не хочется об этом говорить.
— Я… Я… — Арманд отвернулся, несколько раз быстро моргнул глазами, словно пытался не заплакать, — Я похитил её. Точнее… я заплатил… У нас в стране есть люди, которые готовы… ну, вы понимаете.
— Да, — осклабился Стас, — понимаю, такие отзывчивые люди есть, пожалуй, везде.
— А дальше всё просто, — пожал плечами Фабиан. — Я… Точнее, мой дворецкий Захар… он… он привязал её, чтобы я мог…
Он снова замолчал, странно вздрогнул, словно собирался подавиться, но потом поборол этот позыв.
— Когда всё закончилось, я… я её отпустил.
Он посмотрел на Стаса. Корнилов, в свою очередь, несколько секунд молча рассматривал Арманда. А потом спросил пропитанным холодной язвительностью голосом:
— Неужели?
Он открыл папку, лежавшую на столе, и вынул несколько фотографий:
— Эти снимки сделаны буквально двадцать минут назад. Мне прислали их на email. Взгляните, будьте добры.
— Что это?! — заикаясь, невнятно пробормотал Арманд.
На фотографии была одна из его оранжерей, вокруг раскопанной земли валялись розы. А в неглубокой яме лежало почти разложившиеся человеческое тело. Отчетливо были видны проступающие через истлевшую одежду и кожу желто-белые грязные кости.
Дыхание Фабиана сбилось, он с содроганием снова приоткрыл рот и в ужасе уставился на Стаса. Затем ретиво замотал головой, словно пытался отогнать от себя ужасающее наваждение. Арманд ничего не говорил, он просто не мог ничего говорить. Стас видел глубину его потрясения и был уверен, что сейчас Арманд точно не придуривается.
— Экспертиза, разумеется, ещё не готова, — продолжил Корнилов, — но с очень большой вероятностью можно сказать, что это может быть тело шестнадцатилетней Маро.
Цветовод молчал. Стасу казалось, что он слышит неистовый ритм его пульса. Лицо Фабиана покрылось мелкими, как песчинки, капельками пота. Его лицо поблескивало под светом потолочных ламп.
— Фабиан, — вздохнул Стас, — помимо этого тела, было обнаружено ещё одно уже в другой оранжерее.
Стасу показалось, что цветовод перестал дышать совсем. Его складчатая старческая кожа лица, сморщившаяся и высохшая от возраста, приобрела бледный зеленовато-землистый оттенок.
Корнилов выложил ещё одну фотографию.
— Тоже достаточно свежая могила, — прокомментировал он снимок, — а это может быть тело пропавшей без вести Зебо Мухаммадиевой. Корнилов вздохнул и покачал головой:
— Ей было восемнадцать и, если верить данным, родители как раз собирались выдать её замуж.
Фабиан оторвал взгляд от жутких снимков. Его лицо стало дряблым, а глаза потускнели. На лице цветовода отражалась растерянность и печальная обреченность.
— Я не… Я не… не знаю… — в перерыве между судорожными вздохами выдавил он. — Я не знаю!.. Не знаю… Я… Это не я!.. не я!..
— А кто тогда? — тихо спросил Стас.
Фабиан моргнул, непонимающе глядя на майора.
— Что насчёт Захара? — поинтересовался Корнилов.
— Он… я его… я его знаю… — покачал головой Фабиан, слова давались ему с трудом. — Он бы… Да нет… Невозможно!..
— Невозможно? — переспросил Стас и, вздохнув, достал третью фотографию.