Аспирин потёр правой рукой шею.
Стас был впечатлен услышанным.
— Ника всё это рассказала? — спросил он.
Савельев кивнул.
— Как будто была там… — произнёс он чуть охрипшим голосом и вопрошающе посмотрел на Стаса. — Как она это делает, Стас?!
Он чуть скривился, дернул плечами.
— Она же мне… Вообще, всё, от начала до конца, в подробностях пересказала.
Савельев сделал правой рукой неопределенный жест.
— До мелочей… А это…
Он покачал головой.
— Никто не знал всей правды до конца.
— Какой правды?
Аспирин снова ответил не сразу. Подумал, отведя взгляд, затем опустил взор. Горько ухмыльнулся.
— Я стрелял специально, — проговорил Савельев.
Стас уставился на Аспирина с настороженным удивлением.
— Я стрелял специально, — повторил Савельев и посмотрел на него. — Я хотел его только ранить. Я не хотел убивать.
Стас молчал и ждал. Он надеялся, что у Аспирина были причины, веские причины. И дождался.
— Ты помнишь Нину? Мою жену?
— Да, — кивнул Стас.
— За неделю до этих событий она была изнасилована, — Аспирин вздохнул. — Как раз в тот день, в день захвата заложников, я узнал, что это сделал Олег… мой лучший друг.
Корнилов не знал, что сказать, потому что слов не было.
— Я хотел его ранить, — проговорил Савельев, — чтобы он больше не смог служить.
Он покачал головой.
— Но он сместился, и я промахнулся, попал точно в висок.
Савельев опустил взгляд.
— И вот это всё знаю только я, теперь ещё и ты… и Ника. Она не могла этого знать или где-то услышать… Аспирин дернул головой.
— Я никому не говорил о причинах, никто не знал, что я сделал это специально, что я хотел отомстить. Понимаешь?
Стас пару секунд смотрел в его глаза.
— Понимаю, — проговорил он тихо.
Он понимал. За Риту он бы тоже убил, специально, даже лучшего друга.
У Стаса вздрогнул и ожил мобильник. Корнилов взял трубку, звонил Сеня.
— Да?
— Стас! — голос Арцеулова был громким, встревоженным. — Стас, в больнице, где лежит Ника, какой-то полицейский устроил стрельбу! Он убил санитара и кого-то там ранил…
— А что с Никой?! — быстро спросил Стас и шагнул вперёд.
Он почувствовал, как возросшее напряжение сдавливает рёбра, сжимает мышцы спины и разгоняет жар по венам.
— Я ещё не знаю, но… Сказали, что он взял в заложницы девчонку. У неё забинтованы ноги, и она беленькая… с косичкой…
Стас широким быстрым шагом ринулся к своей машине.
— Я сейчас буду, — сказал Корнилов и дал отбой.
Аспирин спешил следом.
— Стас, что случилось?
Корнилов не останавливался.
— Какой-то полицейский взял Нику в заложницы. Он уже убил человека.
— Твою мать… — выдохнул Аспирин. — Ты думаешь…
Стас дернул головой. Он был преисполнен холодного гнева.
— Не знаю, — дёрнул головой Стас. — Не знаю, товарищ генерал.
— Ника же не получала розу?..
— Нет.
Стас подошел к машине, открыл её.
— Олененок, — он мягко обратился к дочери. — Мне нужно ехать.