— Пойдём, — Стас взял Нику на руки. — Здесь тебе больше оставаться не нужно.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Четверг, 19 июня
— Вы его не поймали? — Рита была рассержена и встревожена. — Почему?!
— Потому что это был не он, — Стас стоял в красивом широком коридоре отеля.
Где-то рядом тихо звучала музыка. А ещё дальше едва слышно кто-то ругался.
— Столько полиции подняли… спецназ, скорая, аварийки… Весь ваш УГРО на ушах стоит… — Рита вздохнула. — И всё оказалось пустышкой.
— Мы должны были проверить.
Рита в ответ лишь фыркнула.
— Как Алина? — спросил Стас.
Он беспокоился за неё и хотел сменить тему. Рита явно пребывала в том настроении, когда ей хотелось долго и бесцельно выражать своё недовольство.
Стас обычно или терпел это, или пытался сменить тему. В этот раз ему повезло.
— Спит, — вздохнула Рита. — Я дала ей успокоительное, она уснула. Перед этим мы лежали вместе и говорили о тебе.
Рита помолчала. Стас ждал.
— Она боится за тебя, — Рита цокнула языком. — Боится, когда ты не рядом. Когда она не знает, что с тобой происходит или может происходить.
— Я скоро приеду…
— Не говори так! — внезапно выпалила Рита.
Стас удивленно замолчал.
— Каждый раз, когда ты так говоришь, — объяснила Рита, переводя дух. — Ты никогда… никогда скоро не приезжаешь. Никогда.
Каждое произнесенное ею слово «никогда» было похоже на толстую, длинную иглу, которую она, каждый раз повторяя это слово, вонзала в его душу до самого основания. Корнилов терпел.
— Короче, — высказавшись, утомленно добавила Рита. — Будешь ехать… позвони! Нам нужно поговорить, Стас…
Она дала отбой, не прощаясь. Стас убрал телефон от уха, опустил взгляд на дисплей. Несколько секунд он смотрел на него, пока тот не погас.
В этом обыденном для гаджета действии, Стас увидел мрачное предзнаменование в грядущих событиях своей жизни.
Дверь за его спиной открылась. Стас обернулся. На пороге стоял Николай Домбровский. Он посмотрел в конец коридора и пожаловался Стасу:
— Сервис у них тут конечно… Я заказал кофе и круассаны с джемом. Пол часа уже ждем.
— Ты не забыл, что мы сняли номер для Ники? — усмехнулся Стас.
— Нет, — пожал плечами Коля и вышел в коридор. — Это же не запрещает нам пользоваться приятными услугами отеля.
Корнилов лишь усмехнулся.
— Я схожу и посмотрю в чем проблема, — сказал Коля. — Ты же не против? Если что, Ника тоже хочет круассаны…
— Она их не употребляет, — вздохнул Стас.
Домбровский на секунду замер, поняв, что попался.
— Ну … значит, у нее будет шанс передумать.
Корнилов понимающе усмехнулся, затем достал кошелек.
— Возьми ребенку парфе.
— Так здесь вроде не подают, — пожал плечами Домбровский.
— Зато во французской лавке через дорогу наверняка делают.
— Хорошо, — Коля пожала плечами.
— Деньги-то возьми.
— Нет, я возьму за свои, — Коля развел руками.
— Ладно, иди, — хмыкнул Корнилов.
Он сам зашел в номер. Ника лежала на широкой двуспальной кровати. Номер был небольшим, но довольно уютным и приятным. Хотя, на взгляд Стаса, хай-тек и минимализм интерьера внушали некоторую холодность.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Четверг, 19 июня
Когда Стас вернулся в номер, я как раз дописывала оправдательное сообщение дяде Сигизмунду. Он задерживается в Йокогаме, в мастерской сейчас отдувается Федя. Чтобы он меня не доставал, я сказала, что поживу у подруги немного, чтобы хоть какое-то время не приходилось ездить к месту отбывания моего наказания через пол города. Подействовало.
Но сегодня дядя гневно поинтересовался, почему это я не явилась в «Городскую мечту» — кафе, где я должна отработать не меньше месяца в рядах официантов. И мне снова пришлось врать. Хорошо, что дядя любит пользоваться мессенджерами, а не звонить и выяснять отношения по телефону.
Если бы я говорила вслух, он бы быстро понял, что я вру. Я кое-как отмазалась, придумав более-менее правдивое объяснение.
— Пишешь дяде? — спросил Стас, остановившись возле моей кровати.
— Как ты узнал? — я отложила трубку.
— У тебя всегда слегка обеспокоенное лицо, когда ты общаешься с ним, — он чуть улыбнулся, а затем произнёс с чувством. — Прости… прости, что стрелял. Но это был шанс.