сползают,
Язык как подошва
высох.
Лысые
отступают,
Много их здесь,
лысых.
Много их здесь,
серых,
Не гадких, но
и не лучших.
И только один Он
с верой,
Правда, и Он
из заблудших.
Шаг ускоряя
робкий
И ненормально
сутулясь,
Он, как из бутылки
пробка,
Рвался на ширь
улиц.
Меч поднимался
выше
В темень
слепую
ночи.
Вряд ли Он что-нибудь
слышит,
Слишком уж
сосредоточен.
Глаза Его
стекленели,
Губы Его
дрожали,
Руки
деревенели,
Крепко эфес
держали.
Серые расступались,
Словно
пред пулеметом.
Они Его очень
боялись —
А вдруг мечом
рубанет Он.
А меч
из дамасской стали,