Сноб ангел и бес оборванец.
Был ангел чрезмерно прекрасен,
Жгла взор белизна его крыльев,
А бес был как смерть безобразен
И пах кислым потом и пылью.
Смешались различные стили
В коктейль танцевальных движений,
Их сложность и вычурность были
Достойны прекрасных суждений.
На лица танцоров румянец
Лег пленкой блестящего жира...
Сквозь их обжигающий танец
Открылась мне двойственность мира.
* * *
Во влажном бедламе из простынь,
Подушек и одеял
Измятый, как поздняя осень,
Один человек лежал.
В нем прочно царила унылость,
Ни мысли в нем, ни огня,
Его окрутила постылость
Ненужности бытия.
Он был изначально аморфный,
Ни злобный и ни благой,
Сухой, апатичный, бескровный,
Практически никакой.
Он даже в мечтах, как Обломов,
Энергией не обладал,
А просто почти невесомо
Во влажной постели лежал.
В ночь полной и яркой луны
На башне старинного храма,
Совсем не боясь высоты,
Живет необычная дама
Вдали от мирской суеты.
Она там живет постоянно
Уж тридцать четыре весны
На башне цвета тумана
В ночь полной и яркой луны.
Ей не интересны событья,
Которыми мир кипит,
Несчастья, кровопролитья,
Весь наш техногенный быт.
Она не выносит обмана
И не принимает войны
На башне цвета тумана
В ночь полной и яркой луны.
И мир ее очень прозрачен,
Таков, что не нужен другой,