Я медленно двигаюсь к нему, наблюдая, как он замирает. Добравшись до него, я наклоняюсь вперед и щелкаю языком о твердые кубики его пресса. Он издает тихий звук, и это, похоже, окончательно лишает его контроля.
Он зарывается руками в мои волосы и сильно тянет, откидывая мою голову назад, пока опускается лицом и снова находит мои губы. Это грубо и жадно, и совершенно отличается от того, что я когда-либо испытывала.
Я контролирую секс с тех пор, как я смогла позволить себе близость. Это первый раз, когда я чувствую себя комфортно, позволяя парню вести.
− Где, черт возьми, ты была? − говорит он возле моих губ, заставляя меня усмехнуться. Он толкает меня и опускается сверху.
Я не уверена, что это означает, но мне нравится трепет в его голосе.
Я напрягаюсь, ожидая неизбежной панической атаки, но она не приходит. Во мне возникает множество эмоций, и я запихиваю все сбивающие с толку вопросы подальше, решив проанализировать это все позже.
Сейчас, я просто хочу чувствовать.
Так и происходит.
Я ощущаю все его движения.
Чувствую, как он сдвигается, когда скользит рукой по моей ноге, вызывая у меня мурашки по всему телу от невыносимой чувственности момента.
Я и не знала, как это эротично и волнующе ощущается, когда он прикасается ко мне в изгибе колена, проводит пальцами по задней части икр.
Вся я превратилась в ощущение, и это превосходно.
Он начинает приподнимать мою рубашку, и я заставляю себя позволить ему сделать это. Мужчина резко втягивает в себя воздух, когда понимает, что я не ношу бюстгальтер. Это ускользнуло от его внимания, так как он не касался самых интимных мест.
− Черт, − произносит он, выдыхая, хотя это звучит как восторг.
Он откидывается на пятки, будто собирается увидеть все. Это дает мне секунду, чтобы полностью рассмотреть его, так как он успел раздеться до своих черных боксеров, которые натянулись, чтобы удержать определенные части его тела в узде.
Я не нервничаю до тех пор, пока его взгляд не натыкается на шрамы.
− Что случилось? − спрашивает он. Это не звучит слишком обеспокоенно или настойчиво, просто любопытно.
Он пробегает пальцами по двум шрамам, и я ловлю его запястье, останавливая. Я не выношу, когда их касаются.
Мы встречаемся взглядами, и я вижу начинающее формироваться беспокойство в его глазах. Мужчина слишком проницателен, так что было бы глупо скрывать все свои секреты под маской.
− Авария, − сказала я ему вяло.
Это ложь, но я чертовски хороша в этом.
− Та же, что и с твоими родителями? − спрашивает он.
Если бы он когда-нибудь покопался в моей истории, он нашел бы имя, которое я украла, и узнал бы, что девушка не была в машине вместе с родителями в момент аварии.
− Нет. Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? − спрашиваю я, поднимая руку, чтобы прикрыть грудь.
В его глаза мгновенно возвращается огонь, беспокойство уходит, когда он видит, что я в порядке. С изумительной грацией он скользит по мне, и его губы опять накрывают мои.
Ничто не имеет значения в этот момент.
Мы целуемся, тремся друг о друга, доводя друг друга до отчаянья. Мне не нужна помощь, я уже готова для него. Я никогда так не включалась за всю свою жизнь.
Он рычит, прежде чем, в очередной раз поднимается с меня.
− Скажи мне остановиться, и я остановлюсь, − говорит он мягко, нежно прикасаясь губами к моим.
Мужчина не знает, но этот вопрос и есть мой кусок комфорта, много значащий для меня, потому что я верю, когда он это произносит.
Когда ты читаешь людей так, как я, ты всегда точно определяешь правду и ложь. Учишься чувствовать запах намерений.
− Я не хочу останавливаться, − говорю я тихо, отказываясь разрушать чары.
Он наклоняется, хватая свои отброшенные ранее джинсы, и я усмехаюсь, когда слышу знакомое шуршание обертки.
− Просто чтобы ты знала, эта вещь была в моем кошельке некоторое время. Я не планировал, надеялся, да, но не планировал, − произносит он, ухмыляясь, когда видит мою улыбку.
Я игриво приподнимаю бровь, и он вновь целует меня, прижимая меня к кровати. Он шевелит своими руками между нашими телами, слегка приподнимая бедра, и я не могу сопротивляться желанию опустить глаза вниз.
Грустно говорить, но вид его члена в презервативе может легко отправить меня прямо к преждевременному оргазму. Это сюрреализм. Я люблю это чувство. Хочу залить его в бутылку и сохранить для пасмурных дней.
Он наклоняется одеть защиту, и я вынуждена смотреть и метаться, поскольку эта боль между моих ног становится настойчивой и невыносимой. Я совершенно точно уверена, что эта боль называется желанием.
Этот представитель сильного пола определенно не маленький парень, но и не чудовищно огромен. Идеально.
Я облизываю губы, прежде чем могу остановить себя, когда он стаскивает мои трусики. Логан опускает взгляд на голую кожу, полностью снимая ткань, и начинает медленно наклоняться.
Кожей я ощущаю, как его дыхание ласкает меня, мои бедра вздрагивают, и я тяну его за волосы, подталкивая вверх.
− Если ты это сделаешь, я кончу. Мне нужно больше, − говорю я, и притягиваю его для поцелуя.
Я всерьез могу целовать его весь день, так долго, как мне это позволят.
Без каких-либо дальнейших просьб он входит в меня одним быстрым движением, которое заставляет меня прикусить губу и задохнуться. Логан начинает двигать бедрами, и я понимаю, что он крупнее, чем я думала изначально, потому что погружается он гораздо глубже положенного.
Он смотрит мне в глаза. Похоть и тоска читается в его зрачках, пока мы держим зрительный контакт. Без единого слова, он качает бедрами, без проблем обнаружив внутри меня то местечко, о существовании которого я до сих пор не знала.
Сенсорная перегрузка — вот корректное определение происходящему.
Все во мне напрягается, просто ждет, готовое взорваться. Чем жестче и резче он движется во мне, тем сильнее напрягаются струны. Ногтями я врезаюсь в его плечи, ноги дрожат, как в лихорадке. Продолжая наблюдать за множеством эмоций, которыми я делюсь с ним, он раскрывает меня, слой за слоем.
А затем оно ударяет. Жестко.
Струны рвутся, эйфория растекается по моему телу, будто бомба детонирует во мне и огонь вырывается наружу. Оргазм скользит во мне, скручивая мои пальцы ног, вспыхивая за веками и облизывая кожу, как горячее невыносимое пламя.
Я кричу и дико извиваюсь под ним, и его ритм меняется, становясь все более беспощадным. Это практически невыносимо. Он растягивает мой оргазм. В ответ он стонет, его бедра мелко дрожат, когда мужчина находит свою собственную маленькую версию небес. По крайней мере, я надеюсь, что ему тоже хорошо.